Александр Рубан - Сон войны (сборник)

— Ой, не надо, Андрей Павлович, я пошутила! Он же старенький.

— Он тебя порол?

— Порол. Так ведь не по злоб[/]е порол, а для порядку!

— У меня другие порядки будут. Семка, вот его как! Семку Бутикова — в холодную. До утра.

— Никак нельзя, светлый князь.

— Это почему?

— Там, где он сейчас — и без того холодно — холодней некуда. — Савка вздохнул. — Помер Семка Бутиков-Стукач, Парамонов сын — пора пришла… Ни разу Парамонычем не зван, помер, как писано.

— Ой, — сказала Дашка, закрывая ладошкой рот. — А я-то…

— Бутиков-Стукач? — переспросил я. — Так это же…

— Папаня мой, — кивнул Савка.

— Ну, извини.

— А ничего, светлый князь, все помрем. Вот и я помру, и тоже по вашей милости. Папаня мой удавился, как вы ему ручку дать не изволили. Мне же кровью истечь написано. И еще много смертей будет… Зато Россия воскресе!

— Господи, — сказал я. — Все-таки вы тут все сумасшедшие. Зачем же давиться-то было? Ну, дурак я был, ну не в себе. Не понимал ни черта — и сейчас не понимаю…

— Прощения папаня испрашивал — а вы не даровали-с.

— Да за что?

— Опричную экзекуторскую помните?

— Еще бы.

— А исполнителя?

— Нет: он же всегда в маске был. Погоди! Так это…

— Он-с.

— Н-да… — Я посмотрел на Дашку. — Выходит, одна и та же плетка по нашим спинам гуляла — а, Дарья? Тебя-то за что?

— За всякое. То румяна не так наложу, то паркет недовощен, а то перевощен. Мне же, окромя постели, все внове было.

— Папаня на девках руку правил, — объяснил Савка. — Чтобы не больно, а с виду хлестко. Знал, кого пороть будет. Опричнине по закону не велено исполнителей содержать, добровольцы порют. Вот он и готовился, вас поджидаючи… А что удавился, так это обычное дело, и вы себя, светлый князь, не казните. В нашей династии все нехорошей смертью мрут.

— Так написано?

— Так написано…

— Здесь? — я ткнул пальцем в книгу, которую все еще держал под мышкой.

— На роду-с. Ну, и здесь тоже, только не все.

— Ну вот что, Савелий Семенович…

— Семенов, светлый князь. Савка Семенов.

— Ладно, тебе виднее… Вот что, Савка: похоже, застрял я тут у вас надолго и прочно, а понять ни черта не могу. Так что, пока не прочту, — я похлопал по книге, — ни в каких ваших спектаклях играть не буду. Считай это моей княжьей волей, если тебе так понятнее. Веди в светлицу.

— И девку тоже?

— Это как она скажет. Пойдешь? — спросил я Дашку.

— Только приоденусь, Андрей Павлович. Не в желтом же, в княжью светлицу-то.

— Ладно. Буду ждать.

Идти пришлось через трапезную. В ней было полно «бояр». А может, и просто бояр, без кавычек, кто их тут знает… Все они были бородаты, и бороды у них, в отличие от метрдотеля и гусляра в кабаке «Вояжера», были настоящие, не накладные — в этом я еще вчера убедился. Бояре при моем появлении встали. Многие (не все) поснимали шапки, кое-кто согнулся в низком поклоне… Не зная, как на это реагировать, я сделал строгое лицо и целеустремленно шагал за Савкой, придерживая полы кафтана. Обошлось без инцидентов.

Светлица оказалась уютной двухсветной комнаткой в юго-восточном углу терема, обставленной пышно и тесно. Стекла были прозрачными, без витражей. Но я не стал обозревать окрестности, а выбрал кресло поудобнее (возле окна), придвинул к нему низенький столик с перламутровой инкрустацией, уселся и открыл книгу на пятьсот сорок третьей странице.

— Правильно, светлый князь, — одобрительно прокомментировал Савка. Лучше всего с варяга начать, с Грюндальфссона. Гишпанец мудрено пишет, да и не всегда знает, о чем. А варяжья душа — почти русская…

Я отмахнулся.

Маасме Грюндальфссон

Опыт некритического прочтения романа(Л.К.Саргассы «Я червь, я Богъ».

…Новгородцы призвали варяжского князя Рюрика володеть Русью.

Рюрик родил Игоря.

Игорь родил Святослава.

Святослав родил Ярополка и Владимира, крестившего Русь.

Владимир родил Ярослава. (Между Владимиром и Ярославом четыре года княжил Святополк Окаянный, сын Ярополков.)

Ярослав родил Владимира, Изяслава, Святослава, Всеволода, Вячеслава и Игоря. Междоусобиями сих сыновей Ярославовых нарушилось прямое наследование русского престола, но генетическая линия Рюрика без труда прослеживается вплоть до Иоанна IV Васильевича (Грозного).

Cыновья Иоанна IV уже не правили Русью: благостный Феодор был марионеткой в руках Годунова, а мальчик Дима смертельно порезался ножичком в Угличе…

Т. о., первая династия российских правителей насчитывает более семи веков — с 862 по 1598 год.

Лео Кристоф Саргасса, испаноязычный писатель из Монтевидео, пристрастно перечел Карамзина и внес уточнения.

…Новгородцы призвали варяжских князей Рюрика, Синеуса и Трувора володеть Русью. Младшие братья — Синеус и Трувор — подозрительно быстро умерли, а Рюрик объединил Русь.

Рюрик родил Игоря.

Игорь родил Святослава.

Святослав родил Ярополка, Олега и рабича Владимира (от рабыни-ключницы) и разделил между ними Русь.

Ярополк убил Олега, выгнал из Новгорода рабича Владимира и снова объединил Русь.

Владимир вернулся с варягами, убил Ярополка и взял себе его беременную жену. Святополка (сына Ярополкова, рожденного после смерти отца) Владимир усыновил и посадил его княжить в Турове.

Владимир родил: Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода; Вышеслава; Святослава, Мстислава; Бориса, Глеба; Станислава, Позвизда и Судислава (всего двенадцать). Крещеную Русь он разделил между сыновьями и усыновленным Святополком.

Святополк убил Бориса, Глеба и Святослава, устрашил остальных своих названных братьев и начал объединять Русь.

Ярослав, княживший в Новгороде, поднял на Святополка новгородцев, а потом привел и варягов и в последней яростной битве на Альте разбил Святополкову рать. Святополк (прозванный Окаянным) бежал на запад и сгинул где-то в Богемских п[/]устынях…

На этом, по Л.К.Саргассе, династия прерывается. С 1019 года, после битвы на Альте, все русские правители, начиная с Ярослава и кончая Иоанном IV Грозным, были не рюриковичи, но рабичи — потомки незаконнорожденного Владимира, сына ключницы.

Действие романа «Я червь, я Богъ» открывается битвой на Альте и бегством Святополка на восток. На запад, в Богемию, бежал постельничий окаянного князя, обмотав лицо и обрядясь в княжьи одежды. Отсюда — слух о расслаблении Святополка, о том, что он даже не мог сидеть на коне, и воины принесли его к Бресту. Действительно, постельничий не умел ездить верхом, зато внешне был очень похож на своего господина…

Прервемся.

«Газоколлоидный купол Монтевидео воздвигался на месте руин одноименного города…» Эта фраза из путеводителя мало что скажет нам, обитателям северных куполов Земли. Похвально, конечно, однако вполне обычно. Потому что уже восстановлены Версаль и Монмартр под куполами Парижа, Сити и Тауэр в Лондоне, возрождается Манхэттен, полным ходом идут раскопки Кремля и Тадж-Махала.