Геннадий Карпов - Как выпивают Капитаны, или Игры мышки с кошкой

Посол укоризненно закачал головой:

– Пэче, вы побледнели… До-оро-о-го-ой Пэче, я вас уверяю, ещё никто не умер от выпивки со мной. Смотрите, я и на себя надеваю точно такой же спас.

Нэм выпрямился – действие стимулятора уже сказывалось, но он этого не замечал: теперь он понимал, почему никто не хвастался, что дважды выпивал с Костолсом по полной программе, и почему Грим Алм уклонился от совместного похода к Послу, хотя и восторгался афлисовкой.

– Костолс, а эти спасы спасали кого-нибудь?

У Посла вдруг что-то зачесалось за ухом. Почёсывая шею, он отвернулся, вроде что-то высматривая позади себя. Непонятно что. Прячет смущение или… сдерживает смех. Для Третьего Заместителя оба эти предположения были неприятны.

Кажется, Костолс не смеялся. Нэм Пэче на это надеялся. Со спасом в руках он терпеливо ждал ответа. Наконец Посол повернулся, поднял на него глаза и, тут же отведя их, уклончиво, не вдаваясь в подробности, ответил:

– Спасали, было дело… Надёжнейшая модель. Меня вот два раза вытаскивали, – потом Костолс взглянул в глаза Пэче, широко распахнул свои и, глядя прямо честным взором, успокоил своего Заместителя. – Всё всегда кончалось благополучно, Пэче. Всегда. Слабые отсеиваются на первых трёх этапах.

Нэм с тоскливой обреченностью вздохнул и, обдумывая, как это «слабые отсеиваются» и что значит «благополучно», надел спас на шею.

Костолс безобидно рассмеялся:

– Из вас определённо получится настоящий космолётчик. Возможно как-нибудь потом, после успешного завершения этой миссии, мы с вами дойдём и до пятой стадии опробования афлисовки! Лично я на это надеюсь. Смотрите, вы уже порозовели – стимулятор мобилизовал ваш организм, и вы уже готовы к приятию – так я называю процесс этого жутко приятного пития.

– Действительно – жуткого…

– Не напрягайтесь Пэче, я вас уверяю, в конце концов, вам будет приятно! Возвращение к жизни не может быть неприятным!

Посол взял в руки бокал, подождал, пока это сделает Нэм, и сказал:

– Все предыдущие тосты были от меня, и я думаю, что теперь настала ваша очередь, Пэче. Выскажитесь, мне кажется, сейчас у вас должно получиться.

Малость стушевавшийся Нэм обрадовался предложению Посла – можно было чуть-чуть оттянуть жуткое «приятие». Он задумался…

– Пэче, неужели так трудно придумать тост?

– Нет, он уже у меня есть. Но я всё думаю об охотниках. Действительно хреновое положение и, главное, непонятно, что делать четвёртому – нет разумного выхода из этой дикой ситуации. Как бы он ни поступил: храбро, трусливо, хитро, шкурно – всё может оказаться глупым и кончиться худо. Но, наверное, глупее всего было бы пассивное ожидание: сидеть и ждать, что там станется…

– Не обязательно, не обязательно, дорогой Пэче. Часто ведь преследуют только тех, кто убегает. И не всегда бездействие худший из вариантов.

– Нет, в данной ситуации, мне кажется, это будет наиболее глупым поведением. Любое действие лучше, как бы плохо оно ни закончилось – нет худа без добра… Взять хотя бы тех же иерархов…

Нэм поставил свой бокал на стол и попросил:

– Посол, отставьте, пожалуйста, на время ваш бокал. На меня, вот напоследок, нашло вдохновение, наверное, ваш стимулятор хорошо подействовал, и я хочу разразиться достаточно долгой преамбулой к тосту, и одновременно это будет моим последним доводом в нашей дискуссии. Извините, неймётся.

Посол с грустной иронией улыбнулся и, отложив бокал, откинулся в кресле, приготовившись слушать.

– Давно, когда ещё только начались случайные эпизодические соприкосновения с иерархами, космолайнером «Трек-IХ» была обнаружена чужая капсула и в ней живой иерарх, правда много меньших размеров и сильно отличающийся от тех иерархов, которых мы сейчас знаем. Возможно, спасённый был из другого их подвида, а может быть, даже из другой, союзной им расы. Но он считал себя именно иерархом и обладал своеобразными телепатическими способностями. Повезло – в составе той экспедиции был сильный телепат, и вскоре они нашли общий язык. Этот иерарх тогда очень многое рассказал. Правда, до базы иерарха так и не довезли – он как-то непонятно, загадочно пропал, и поэтому сам факт спасения и существования иерарха посчитался сомнительным, а всю полученную информацию отнесли в разряд недостоверной. Но вот, со временем, многое из того, что рассказал тот иерарх подтвердилось и, что особенно интересно, практически ничего не было опровергнуто. Кое-что спасённый рассказал и об истории становления Иерархии. В общем, получалось, что поднялись иерархи до высот межзвёздных перелётов не сами. Помогла им некая могучая раса гла, цивилизации которой сейчас уже не существует. Гла использовали иерархов как второстепенных союзников, обладающих выдающимися телепатическими способностями и не более. Потом гла столкнулись с ещё более могучей сверхцивилизацией, превосходящей их по всем параметрам. Между ними начало расти напряжение. Гла всегда предпочитали мирные пути достижения целей силовым, и уж тем более не хотели они войны со сверхцивилизацией, стоящей по развитию на уровень выше их. Они готовы были на любые уступки и условия сосуществования. Но не такова была сверхцивилизация баглов. Ни о каких уступках с их стороны не могло быть и речи. Они считали: высшие не уступают низшим, и всегда правы; высшие делают то, что хотят, берут и дают то, что считают нужным. И, казалось, у них есть на это право: уровень жизненных благ доступный каждому баглу был невероятно высок, предела исполнения желаний практически не было – давалось всё, а значит, ничего особенного и не хотелось. Баглы «ожирели» и их сверхцивилизация застыла в своём сверхсовершенстве. Давно застыла. Очень, очень давно.

Для того чтобы выйти на новый виток развития, требовалась основательная встряска. Такой встряской всегда являлась серьёзная война, разрушающая старое и способствующая росту нового на дымящихся пожарищах. Требовался достойный противник – и он нашёлся в лице гла.

Так решили и объединились в претворении этого решения баглы, недовольные многотысячелетним стазисом своей цивилизации. Сами по себе эти группы баглов были лишь небольшой активной прослойкой в основной инертной массе баглов, подавляющему большинству которых было глубоко наплевать и на стазис, и на гла. Но эта прослойка, можно сказать, цвет расы баглов, являлась последней и единственной движущей силой их цивилизации. И они привели её в конечном итоге к гибели.

Споры и трения, которые неизбежно возникают при соприкосновении цивилизаций, баглы начали методично раздувать в конфликты, развязывая войну, отлично понимая, что в конечном итоге они немногим рискуют, а их потери вернутся сторицей ускоренного развития. Конечно, раскручиванием провокаций занималась верхушка – тот самый цвет расы, а не рядовые обленившиеся баглы-полубоги, которым были интересны только они сами, хотя именно они должны были больше всего пострадать и потерять в начинающейся войне.