Ярослав Смирнов - Цитатник бегемота

— А что, проводник тебе разве не нужен? — спросил он, и на лице его выразилась степень крайнего недоумения.

— Да не особенно… — задумчиво сказал Иван. — А впрочем… Далеко ли тут до ближайшего замка?

— Да нет, совсем близко! — закричал мужик с облегчением. — Давай провожу!

Иван с любопытством посмотрел на добровольного гида. Мужик был как мужик: лохматый, бородатый, в темно-коричневой хламиде. Под мышкой зажата не то лира, не то кифара, не то еще что-то в этом роде — музыкальный инструмент. В целом волонтер-экскурсовод напоминал тип спивщегося полуинтеллигента из тех, что за бутылью портвейна в скверике спорят о Бунюэле, Виане и экзистенциалистах.

Наверное, какой-нибудь местный бард, то бишь менестрель… или миннезингер?..

— А чего ты ко мне в проводники набиваешься? — с интересом спросил Иван вероятного ваганта.

— А что еще остается делать?

— Безработный, что ли? — догадался Иван. — Люмпен? Понятно, подумал он. Аутсайдер феодального общества…

— Ага, типа того, — сказал мужик. — Я тут, понимаешь ли, как бы на самом деле назначенный, а сюда давно никто не ходит… Я от безделья совсем уже ошалел. Не аутсайдер… но почти пролетарий. Умственного, видать, труда.

— И как же ты работаешь? — поинтересовался Иван. — На окладе или только от чаевых?

— Ну… не от чаевых — это точно. Нам чаевых брать не полагается, — строго сказал мужик.

— Ну ладно, — сказал Иван. — А звать тебя как?

Мужик приосанился.

— Звать меня Фомой Стихоплетом, — важно произнес он. — Я песни сочиняю и пою их.

Иван понимающе кивнул.

— Я так и подумал, — сказал он. — Ты, наверное, поэт. Или бард какой-нибудь.

— Что-то в этом роде. Я, может быть, и не такой знаменитый, как тот, что до меня работал, не помню, как его, в общем, из латинян будет… но тоже кое-что значу. И не только в узких кругах.

Иван с сомнением посмотрел на мужика.

— Не знаю, не знаю, — сказал он. — Какой от тебя прок, от рифмоплета?

— От стихоплета, — несколько обиженно поправил Фома. — Подумаешь… Ну что, едем мы или нет?

— Едем, — согласился Иван.

Фома в ответ удовлетворенно кивнул, сунул два пальца в рот и довольно прилично свистнул. Откуда-то из рощи шустро выбежала приземистая лошадка.

Фома не менее шустро вскочил в седло, взмахнул рукой и сказал:

— Поехали!..

— Наоборот, — буркнул Иван.

— То есть? — не понял Фома.

— Я говорю — сначала надо было сказать, а потом руками размахивать…

— А какая разница? — снова не понял Фома.

— Большая, — проворчал Иван. — Это традиция.

— А-а, — понимающе протянул Фома. — Ритуал, значит

— Типа того, — сказал Иван, пришпоривая коня.

Они поскакали вперед, обогнув холм с левой стороны. Сперва Фома молчал, и Ивану это было на руку: он здорово устал от суеты и превращений, и ему хотелось привести в порядок свои мысли; но потом молчание Стихоплету надоело, и он разговорился, а вскоре уже болтал без умолку.

Начал он с рассказа о том, какой он, Фома, хороший и умный и каких только славных рыцарей за свою карьеру он не сопровождал в их опасных путешествиях, как здорово он всем помогал и как без его, Фомы Стихоплета, помощи все доблестные рыцари сгинули бы к чертям свинячьим. Бахвалился он безумно и под конец совсем, похоже, заврался: получалось так, что рыцари были полными идиотами и кретинами, скулящими всю дорогу от страха, а многочисленных неописуемой ужасности злодеев и чудовищ, которые не давали никому проходу, приходилось побеждать самому Фоме.

Иван скоро перестал понимать, о чем идет речь. Вдобавок он с самого начала не совсем уяснил, что это были за рыцари и куда, собственно, они хотели попасть — с помощью Фомы или без оной.

В конце концов он прямо об этом спросил.

— Как это — куда? — поразился Фома. — Они хотели подняться на холм.

— На какой еще холм? — удивился Иван.

— На тот самый, что охраняли три чудовища.

— Так ты их всех только туда водил?

— Ну да, — с гордостью сказал Фома. Иван помолчал.

— И многие из них дошли до цели? — спокойно спросил он.

— Да никто, — беззаботно ответил Фома. — При мне, во всяком случае, — добавил он, подумав.

— А сейчас мы куда едем? — по-прежнему спокойно спросил Иван.

Фома пожал плечами.

— А кто его знает. — сказал он. — Я здесь давно не был. Да почитай что и не разу…

— Тогда зачем ты мне вообще нужен, идиот?! — заорал Иван, не сдержавшись.

Фома с опаской посмотрел в его сторону и втянул голову в плечи.

— Не знаю, — произнес он, косясь на Ивана. — Не положено здесь быть одному…

Иван сдержался Некоторое время они ехали молча.

— Хорошо, — сказал Иван уже снова спокойно. — А что вообще об этих местах и здешних обычаях ты знаешь?

Фома помедлил.

— Об обычаях немного знаю, — осторожно сказал он. — А вот о самой местности — мало: тут ведь все меняется каждую секунду…

Иван в сердцах сплюнул. Хорош помощничек!..

— Какой же мне от тебя толк? — поинтересовался он беззнадежно.

Фома вдруг рассердился.

— Не задавай глупых вопросов! Я же не спрашиваю, кто ты такой?..

— А ты спроси, — предложил Иван хладнокровно. Фома презрительно посмотрел на него и умолк. Минуту ехали молча.

— Хорошо, — Иван заговорил первым, — тогда скажи хоть, друже проводник: знаешь ли ты, где находится заме короля Артура?

— Который?

— А что, их несколько, что ли? — озадаченно спросил Иван. Он не ожидал такого поворота событий. Фома посмотрел на него недоуменно.

— Конечно, несколько, — сказал он. — Какой именно тебе нужен?

— Ну… тот, где можно застать короля сейчас.

Фома поразмыслил.

— Знаю, — сказал он. — А зачем тебе?

— А затем, — внушительно произнес Иван, — что мы именно туда и едем.

— Ою! — удивился Фома. — Мы так не договаривались.

— А мы вообще ни о чем не договаривались, — сказал Иван. — Ты сам навязался в проводники-вот и поехали туда, куда мне нужно.

Фома хотел было что-то возразить, но, подумав, лишь махнул рукой.

— Вот уж работка, — проворчал он. — Ладно, так и быть сопровожу…

И он поскакал вперед.

Вскоре они подъехали к берегу небольшого красивого озера, и Фома сказал:

— Славный рыцарь! Давай напоим коней: дорога предстоит долгая, неизвестно, когда еще вода попадется.

— Давай, — согласился Иван, и они спешились.

Кони стали с жадностью пить воду. Фома присоединился к ним, а Иван задумчиво стоял на берегу: при взгляде на безмятежную озерную гладь пить ему отчего-то расхотелось. Вода выглядела чистой и прозрачной, пахла свежестью, однако Ивана внезапно передернуло, словно подуло холодным ветром.

Кони напились. Иван взял своего за поводья и хоте уже побыстрее отойти от воды, как вдруг озеро забурлило закипело, запузырилось, и в самой его середине высунулась наружу здоровенная мускулистая рука с длинными ногтями. Распухшая огромная ладонь несколько раз сжалась и разжалась, а потом рука, неимоверно удлинившись, потянулась к Ивану.