Ариадна Громова - Поединок с собой

– Сократ, почему ты говорил по-русски? – спросил профессор Лоран.

– Этого я не знаю, – сказал робот. – Это случайность.

– Конечно, он не знает. Не задавайте таких нелепых вопросов, Лоран. Лучше скажите: какое впечатление производит на вас Сократ?

– Великолепное создание, что и говорить. Но это все же другой путь…

– Конечно, другой… Но согласитесь, что те успехи, о которых вы мечтаете, достигаются на этом пути быстрей и верней, чем на вашем…

– Дело в принципе, а не в наличии успехов, – хмуро сказал профессор Лоран. – Вы же знаете, в каких условиях работал я, особенно в последние три года. А если б у меня была такая лаборатория, как у вас, с таким штатом? Хотя, честно говоря, для моих дел и такой лаборатории мало. В конце концов, Шамфор, вы идете по проторенному пути. Электронных роботов в наши дни делают повсюду. Помните, мы с вами читали о роботе, которого в Советском Союзе сделали школьники? А мои опыты…

– Господи, Лоран, не считайте меня дубиной! Разве я не понимаю? Да, вы человек подлинно гениальный, вы далеко обогнали современную науку. Да, вы ведете жизнь героя и мученика, вы губите себя, работая сверх сил и искусственно подхлестывая мозг. Но во имя чего? Лоран, человек есть человек. Он прекрасен, да, он гениален, он все глубже проникает в тайны природы. Но он и силен, и слаб. Стремления его духа далеко превышают его физические возможности. Ему понадобилось умение добывать огонь и делать орудия из камня. А потом ему понадобились колеса, рычаги, самолеты, и электричество, и ядерная энергия, и полупроводники, и кибернетика. Как ни тренируй руки, они не поднимут такого груза, который шутя поднимает башенный кран. Как ни упражняйся в беге, поезд не обгонишь. И летать не будешь без самолета, и на расстоянии не поговоришь без телефона или радио. Нет, Лоран, не вам бы шарахаться от нашей кибернетики, вы ей слишком многим обязаны.

– Да, я знаю… – пробормотал профессор Лоран.

– Вы знаете, да… Вся беда в том, что у вас архаическая психика, Лоран. Вы из тех, кто считает в глубине души, что человеку унизительно происходить от обезьяны. Вот вам и хочется во что бы то ни стало помочь человеку превзойти машину…

– Не говорите чепухи, Шамфор! – вспыхнул профессор Лоран. – Совсем не в этом дело! Разве вы не понимаете, что если мы научимся воздействовать на мозг, развивать его способности в нужном направлении, то это откроет путь к созданию идеального человечества, содружества мудрецов и поэтов, избавленного от всех моральных уродств и несовершенств духа!

Шамфор взмахнул руками и уставился на профессора Лорана. Его смуглое, негритянского типа, лицо потемнело от прилива крови.

– Мой бог, что за идеи! Лоран, не будьте олухом, вы же воевали, вы были в маки!

Профессор Лоран, наоборот, побледнел еще больше, так что даже губы побелели.

– А при чем тут маки? – спросил он сдавленным голосом.

– Да при том! Гитлер, например, в юности рисовал, правда, говорят, довольно паршиво. Так что ж, по-вашему, если б усилить его способности к рисованию и сделать его хорошим живописцем, то второй мировой войны и не было бы?

– Но ведь я говорю не только о развитии талантов. Вообще можно и нужно помочь человеку с детства избавиться от всяких неправильностей. Хорошие качества есть в каждом человеке, их нужно развивать…

– Это вы все выдумали, сидя взаперти в своей клетке! – решительно заявил Шамфор. – Нет, серьезно, Лоран, если б вы жили по-прежнему нормальной жизнью, вам бы и в голову эта чепуха не пришла. Сказали бы вы об этом Сент-Иву… Да что говорить!

– Объясните же, что вы находите нелепого в моих идеях? – спросил профессор Лоран.

Альбер видел, что у него дрожали губы; он прислонился к стене. Шамфор тоже заметил это.

– Лоран, успокойтесь! – сказал он. – Ну, сядьте вот сюда, в кресло. Так… дайте пульс… К черту ваш Сиаль-5, я вам сейчас сделаю укол.

Он вышел из кабинета. Альбер сел возле профессора, с тревогой глядя на его полураскрытые посиневшие губы.

Робот вдруг отвернулся от чертежной доски и двинулся к ним. Альбер невольно вскочил. Темно-коричневый блестящий исполин двигался на своих гусеницах с удивительной легкостью.

– Вам что-нибудь нужно, Сократ? – спросил Альбер.

– Мне нужна стенограмма симпозиума нейрофизиологов и кибернетиков, проходившего на медицинском факультете в октябре прошлого года, – ответил Сократ своим приятным, баритонального тембра, голосом.

Альбер принужденно улыбнулся и сел. Робот прошел к книжному шкафу, стоявшему в углу, достал толстый том в темном переплете, нашел нужную страницу и задумался. Альбер внимательно наблюдал за ним. Робот снова полистал стенограмму, потом вернулся к прежней странице. Вошел Шамфор, неся шприц.

– В чем дело, Сократ? – спросил он.

– Мне кажется, лучше будет иначе расположить фосфатные электроды. Профессор Грин на симпозиуме высказал мысль, что…

– Сократ, делай как знаешь. Решай сам, – перебил его Шамфор. – Ну-ка, Лоран, давайте вашу руку.

Робот положил стенограмму на место и вернулся к чертежу. Лоран усмехнулся.

– Если вы хотели поразить меня, Шамфор, вы этого добились, – тихо сказал он. – Ваш Сократ просто чудо. Я не поверил бы, если б мне рассказали. Это ничуть не похоже на всех обычных роботов с их удручающе прямолинейной, школьной логикой, с полным отсутствием воображения и свободы выбора. Я поздравляю вас от всей души. Мы с вами не виделись меньше двух лет, и за такой короткий срок такие успехи…

– Лоран, не говорите, сидите спокойно. У вас тоже поразительные успехи, да еще и в одиночку…

– Я буду молчать и слушать. А вы мне пока объясните, почему вы так решительно отрицаете мои идеи.

– О боже мой! Да если вам пожить хоть месяц подальше от лаборатории, вы и сами поймете, до чего это все нелепо… Хорошо, хорошо, не сердитесь, я попробую объяснить вам, что дважды два – это все-таки четыре, а не лампа. Допустим, что можно действительно научиться управлять развитием мозга, искусственно усиливать способности, создавать добродетели и уничтожать пороки. Признаюсь, я не очень-то верю в такую возможность, но – допустим! Кто же будет осуществлять такой контроль над сознанием всего человечества, как, по-вашему, Лоран? Сказать вам кто?

– Говорите, – сказал профессор Лоран, закрывая глаза.

– Да, конечно, те, в чьих руках власть! Капиталисты, Лоран, боссы войны, а может быть, и фашисты! Что вы, черт возьми, не видите, как устроен наш мир? Забыли гитлеровские крематории, забыли Хиросиму? Кому попадет в руки сказочная сила, если она будет открыта вами?

– Об этом я-не думал, – сказал профессор Лоран, не открывая глаз.

– Как же можно не думать о последствиях того, что мы делаем?

– А вы? – Лоран не шевелился. – Вашего Сократа не могут использовать боссы войны?