Джоан Виндж - Снежная королева

- О, Ариенрод! - сказала Ариенрод.

И Мун отшатнулась, испытывая жгучую боль: она поняла, что Снежная королева видят в ней только себя и совсем не понимает, почему ее слова, благодаря которым она рассчитывала одержать победу над Мун, ранят так больно. Ариенрод в своем эгоцентризме вздела только то, что желала увидеть... Только себя... Но ты ошиблась. Снежная королева! Глубокая и неколебимая уверенность проснулась в душе Мук, словно она, сама того не ведая, с честью прошла некое суровое испытание и доказала, что чего-то стоит.

- А как же Спаркс? - Мун услышала свой собственный ледяной голос, вполне, видимо, соответствующий ожиданиям Ариенрод. - Мы и его тоже разделим?

Что-то мелькнуло в бесстрастных глазах Снежной королевы, но она спокойно кивнула.

- А почему бы и нет? Разве я могу по-настоящему ревновать к.., самой себе? Разве я в чем-то могу самой себе отказать? Он любит нас обеих - и ничего ему с этим уже не поделать! Почему, собственно, он должен от нас отказываться? Ариенрод говорила так, словно убеждала себя самое.

- Нет.

Голова Ариенрод как-то странно дернулась.

- Нет? Что - нет?

- Этого не будет. - Мун вскинула голову, чувствуя в себе безграничные силы, точно освобожденные этим словом. - И я не Ариенрод!

- Ну конечно же ты тоже Ариенрод! - спокойно возразила Снежная королева, будто уговаривая упрямого ребенка. - У нас один и тот же набор хромосом, одно и то же тело.., один и тот же мужчина, одна и та же мечта. Я понимаю: тебе, должно быть, трудно принять все это сразу, ведь ты даже не подозревала.., я бы никогда не допустила такого, разумеется... Но раз уж это случилось, нельзя же отрицать истину?

Мун лишь небрежно махнула рукой; уверенность ее почему-то только окрепла.

- Но я уверена в твоих дурных намерениях, Ариенрод. В том, что все нужно делать не так!

- Почему же? Ведь у меня есть власть и возможность изменить мой мир к лучшему. Я могу переменить здесь все, все создать заново - однако, ты же знаешь, что рождение нового всегда связано со смертью старого. Таковы законы природы и такова природа власти... В этом проявляется ее безжалостность, аморальность, равнодушие...

- Настоящая власть, - Мун коснулась своего трилистника - это прежде всего умение властвовать собой, понимание того, зачем именно тебе даны безграничные возможности... Но нельзя пользоваться этим даром без особой на то нужды... Тысячи меров умерли из-за твоего стремления к власти, и теперь тысячи людей должны погибнуть только для того, чтобы ты могла продолжать властвовать, когда инопланетяне покинут Тиамат! Я, Мун, не стою тысячи чужих жизней, не стою и сотни, десятка, двух... И я к тому же вовсе не ты! - Мун покачала головой, видя перед собой, собственное лицо, видя перед собой Ариенрод. - Если я поверю в то, что, будучи твоим двойником, я должна уничтожить Спаркса и тех людей, которые дали мне все, то лучше бы мне вовсе не рождаться. Но я в это не верю, я не чувствую, что это необходимо. Я совсем не такая, как ты, не такая, какой ты меня считаешь, не такая, какой ты хочешь сделать меня! Мне не нужна твоя власть... У меня есть своя. - Мун снова коснулась трилистника на горле.

Ариенрод нахмурилась; ее гнев был подобен тяжелой снеговой туче.

- Значит, все-таки неполноценными были вы все!.. Даже ты... Я всегда была уверена, что смогу восполнить некоторые твои недостатки.., но я ошибалась; этого тебе никто дать не сможет. Ты всего лишь безмозглый утенок - слава богам, мои планы более никак не зависят от тебя...

Мун, опустив голову, молча разглядывала свои руки. Потом проговорила тихо:

- В таком случае, нам больше нечего сказать другдру1у. Теперь я моту уйти? - Она сделала шаг в сторону моста; сердце ее рвалось вперед.

- Погоди, Мун! - снова окликнула ее Ариенрод. - Неужели ты можешь просто взять и уйти от меня? Так скоро, так легко? Неужели у нас действительно нет ничего общего, кроме упрямства и гордости? Ведь именно тебе дано было достучаться до моего сердца, взять у меня то, что я никогда не могла дать другим. - Ее голос звучал тихо, почти нежно. - Погоди, может быть, со временем и я научусь понимать то, что для меня сейчас непостижимо в тебе?

Сердце Мун дрогнуло; голос Ариенрод был точно у ребенка, оплакивающего свое вечное одиночество... Но тут ей вспомнился Спаркс, и шрамы, покрывавшие его тело - и душу; и его молчаливый призыв перед расставанием...

- Нет. Нет, это невозможно. - Мун потупилась. - Времени у нас уже не осталось.

Ариенрод вспыхнула; нежность мгновенно исчезла из ее глаз и голоса теперь там звенел беспощадный металл. Рука Снежной королевы взметнулась, словно она хотела ударить Мун по лицу, однако она лишь сорвала с ее шеи ожерелье, скрывавшее трилистник.

- Ты рассчитываешь остановить меня? Тогда уходи - если сможешь! Мои придворные знают, что ты сивилла. - Ариенрод указала ей на группу ярко одетых людей, по-прежнему терпеливо ждавших чего-то в стороне от моста. - Им известно также, что ты обманом проникла во дворец, намереваясь совершить преступление против своей королевы. Если ты сумеешь убедить их, что это не так, то уйдешь свободно - и по-прежнему будешь частью меня. - Она резко обернулась и, сделав знак придворным, в полном одиночестве удалилась в свои покои.

Придворные расступились, кланяясь ей вслед, а затем окружили Мун, стоявшую у самого моста. Она смотрела на уходящую Ариенрод, пока все перед ней не заслонили лица, на которых была написана одна лишь ненависть.

Глава 43

- Ну, комиссар, я надеюсь, вам доставил удовольствие королевский банкет? Старший инспектор Мантаньес специально прервал свой разговор с дежурным сержантом, в глубине души явно надеясь, что королевский банкет никакого удовольствия ей не доставил.

После грохочущих шумом улиц полицейское управление показалось вошедшей туда Джеруше удивительно тихим. Там почти никого не было - многие охраняли премьер-министра и его свиту, несколько нарядов патрулировали город. Мантаньес и дежурный небрежно отдали ей честь; она, не глядя на них, ответила. Мантаньес завистливо пожирал глазами ее парадную форму: явно извелся за этот вечер ведь его на банкет не пригласили и не он красовался в мундире комиссара полиции перед своими земляками с Харему, хотя этот мундир по праву должен был принадлежать ему.

- Я не люблю тратить время зря, когда кругом полно работы, Мантаньес. Она посмотрела на обоих в упор; потом скинула свой алый плащ и расстегнула воротник мундира. - Вы свободны от исполнения временно занимаемой вами должности, старший инспектор.

- Слушаюсь, мэм. - Мантаньес снова отдал ей честь, но по глазам его легко можно было прочесть все, что он по этому поводу думает. Да, сукин ты сын. Придет и твоя очередь! Верховный судья к тому же наверняка даст такой отзыв о комиссаре ПалаТион и о ее отношениях с подчиненными, что вся работа их команды здесь пойдет псу под хвост. На этом, собственно, ее карьера и закончится. Все ее успехи будут заметены под ковер официальной цензурой.. У нее никогда больше не будет возможности занять командную должность; скорее всего, ее сошлют на какую-нибудь богом забытую планетку, в этакое космическое захолустье (она отлично сознавала, что есть места и похуже Карбункула), где она и останется до скончания дней своих.