Джоан Виндж - Снежная королева

И тогда дрожащим голосом Мун ответила: "Я сильнее".

И Смерть отошла в сторону, уступив ей дорогу.

И она устремилась по коридорам времени и пространства - к свету реального дня.

- Я есть! - Она радостно засмеялась. - Посмотри на меня. Силки! Я СУЩЕСТВУЮ! Я есть! - Щупальца Силки вцепились в контрольную панель, потому что Мун чуть было не нарушила драгоценное равновесие падавшего в бездну корабля. Теперь для меня ничего невозможного нет.

- Да, моя дорогая... - Голос Элсевиер приплыл к ней сверху, и она подняла глаза. Элси висела в воздухе, прямо у нее над головой; она тоже высвободилась из своего кокона, но двигалась как-то замедленно. - Ты нашла дорогу назад. Я так рада!

Горевшее возбуждением лицо Мун несколько побледнело и посерьезнело при звуках слабого голоса Элси.

- Что с тобой, Элси? - Мун и Силки одновременно поднялись с кресел, точно неуклюжие пловцы, и закрепились страховочными тросами рядом с Элсевиер. - С тобой все в порядке? - Мун потянулась к ней.

- Да, да.., все прекрасно. И разумеется, со мной все в порядке. - Глаза Элсевиер были закрыты, на щеках видны серебристые влажные дорожки слез. Она почти грубо оттолкнула протянутую руку Мун; и та не была уверена; были ли эти слезы вызваны болью или гордостью, или и тем и другим сразу - а может, ни тем ни другим... - Ты справилась с этим только благодаря собственному мужеству. Пора и мне набраться мужества, чтобы завершить начатое. - Она открыла глаза и вытерла щеки, словно пробуждаясь от своих, черных и страшных, снов.

Мун посмотрела на экран, где перед ними больше уже не было Черных Ворот, а лишь красноватыми свечками светились тысячи и тысячи звезд, и среди них солнца-Близнецы.., и где-то совсем рядом было ее родное небо, небо Тиамат...

- Самое страшное теперь позади, Элси. Все остальное будет нетрудно.

Но Элси ничего ей не ответила, и Силки не сводил с нее глаз.

Глава 24

- БиЗед, мне очень не хотелось поручать это тебе, но я и так без конца откладываю... - Джеруша стояла в своем кабинете у "окна", но видела перед собой только глухую стену. Заперта. Замурована.

- Да ничего, комиссар. - Гундалину внимательно слушал ее, сидя в кресле для посетителей; ей была необычайно приятна его доброжелательная готовность помочь. - Если по правде, так я даже рад на время уехать из Карбункула.., будет неплохо подышать свежим воздухом, даже если я от него слегка посинею. Он бодро улыбнулся ей. - Мне на них наплевать, комиссар. Я знаю, что делаю. И я знаю, кто использует личную некомпетентность в качестве предлога.., ну, чтобы вы выглядели как можно хуже. - От негодования не найдя слов, он даже голову понурил. - Но, должен признаться, что общение с теми, кто ниже тебя во всех отношениях, тоже весьма утомительно.

Она слабо улыбнулась.

- Боги свидетели - ты заслужил эту передышку, БиЗед! Даже если зря потратишь время, ловя воров в бескрайней тундре. - Она осторожно поставила локти на стол, стараясь не уронить груду дискет и папок. - Мне бы только не хотелось отправлять тебя в космопорт: я не представляю, как буду управляться здесь одна! - Она потупилась, немного стыдясь того, что вынуждена признать свою зависимость от Гундалину. Однако она была так благодарна ему за безграничную преданность, что промолчать тоже не могла.

Он засмеялся и покачал головой.

- Вам сторожа не нужны, комиссар! Пока вы пользуетесь неприкосновенностью, они вас тронуть не смеют.

О, но я же.., да и они тоже.., каждый день! Мне необходимы твои слова, твоя поддержка - как солнце необходимо для жизни... Но он никогда до конца не поймет ее. Ну почему, почему у нее нет врожденного чувства превосходства над остальными, которое, в известной степени, специально культивируют и воспитывают у всех уроженцев Харему? Боги, как было бы замечательно никогда не искать того, кто подтвердил бы тебе правильность твоего поступка! Даже когда она повысила Гундалину в звании, превратив его из сержанта сразу в Инспектора, ему и в голову не пришло, что это сделано по какой-то иной причине, не имеющей отношения к его личным достоинствам и заслугам.

- Что ж, в конце концов, это всего лишь вопрос времени.., нескольких месяцев.

- Как и для всего остального, комиссар! О, новый век, приди скорей!.. Еще несколько месяцев, и после Смены Времен Года мы наконец уберемся с этой жалкой, вонючей планетки и забудем о ней навсегда.

- Я стараюсь так далеко вперед не заглядывать, - тупо уставясь в стол, откликнулась она. - Все своим чередом - так я воспринимаю порядок вещей. - Она рассеянно поправила стопку конвертов с петициями.

Гундалину поднялся, в глазах его внезапно вспыхнуло сочувствие.

- Комиссар.., если вам понадобится кто-то надежный во время моего отсутствия, попробуйте КрэВье. Он кажется букой, но у него, по крайней мере, голова работает и он считает, что вы пытаетесь честно выполнять свой долг.

- В самом деле? - Она была удивлена. КрэВье считался среди офицеров полиции ветераном, и уж его-то она в последнюю очередь рассчитывала увидеть среди своих союзников. - Спасибо, БиЗед. Это уже хорошо. - Она улыбнулась, хотя и несколько напряженно.

Он кивнул.

- Ну что ж, мне, наверно, пора паковать вещички, комиссар. Берегите себя, мэм.

- Береги и ты себя, БиЗед. - Она пожала ему руку и долго смотрела на закрывшуюся за ним дверь. У нее вдруг возникло острое щемящее предчувствие, что она видит его в последний раз. Прекрати! Ты что, хочешь беду, на него накликать? Она пошарила в кармане в поисках пакетика с йестой, потом двинулась вокруг стола, чтобы снять, трубку звонившего телефона дрожащей от волнения рукой.

Глава 25

Ариенрод сидела с терпеливым видом, сложив руки на мраморной, с прожилками, столешнице, пока последние за этот день просители - бесконечная вереница местных жителей и инопланетян - бормотали свои предложения, просьбы и жалобы. Самого последнего она вообще слушала вполуха, пока он мучительно подбирал слова чужого языка - наверное, его родиной была планета Д'дойль, - но не предлагала ему перейти на родной ему умик. Она знала и умик, и около сотни других языков и диалектов, выученных за долгие годы правления; но ее забавляло, когда из уважения к ней инопланетянам приходилось говорить на ее родном языке.

Купец нудно продолжал вещать что-то насчет расценок на перевозки, налогов на прибыль и тому подобное. Она обнаружила, что смотрит как бы сквозь него слишком много она уже их выслушала, таких. Боги, сколько же их? Она вдруг пожалела, что не вела им счет. Знай она, сколько их было в точности, прошлое обрело бы пропорциональность, соотносимость с будущим. А теперь все эти факты ее прошлой жизни потускнели от времени, покрылись пылью, как вещи, которые крайне редко берут в руки; да и само прошлое превратилось в некое неясное пятого, утратило свой смысл. А ведь когда-то она хотела, чтобы каждый новый инопланетянин видел в ней прежде всего не женщину, а королеву; не варварку, а опытного и мудрого правителя государства...