Ольга Елисеева - Львиный Зев

- Сбежать, - подтвердил маг. - Перейти на другую сторону, к новому покровителю, который один знает, что делать. И может что-то сделать!

- Что сделать? О ком ты говоришь?

- Об Арвене, глупая женщина! О твоем любовнике! - сорвался "могильщик", не выдержав недогадливости Зейнаб. - О единственном, кого здесь пока нет, ибо он сам есть сила. Другая сила, противоположная той, которая владеет нами!

Зейнаб показалось, что пол уходит у нее из-под ног, и она теряет сознание. Двое "могильщиков" подхватили ее под локти и усадили у стены.

- Я не думал, что ты столь впечатлительна. - в голосе Аль-Хазрада звучало разочарование. - Ты казалась мне крепче. Впрочем, это не имеет значения. Ты знаешь, что норлунг жив?

- Да, - произнесла королева, с трудом отхлебывая воду из чашки, поданной ей одним из черных слуг Аль-Хазрада.

- И ты знаешь даже, что он бежал именно в сопровождении этой пронырливой девчонки, принцессы Орнейской?

- Да, - голос Зейнаб обрел необходимую твердость. - Я знаю это и нашла способ ее убить.

- Твои способы смешны, - резко прервал ее маг, - как и ты сама со своими детскими амбициями. Ты выпустила Палантида и сделала это зря. Граф никогда не поднимет руку на Астин, как бы ты ее ни оговорила.

В глазах Зейнаб блеснуло раздражение. "Все помешаны на этой орнейской шлюхе! Разве она красивее или умнее меня? Или может доставить такие же наслаждения на ложе? Что в ней Палантиду? Только то, что она его сестра? Глупо. Родство среди высшей знати холодно, как вино в подернутом инеем бокале".

- Он любит ее, - Аль-Хазрад легко читал мысли собеседницы, и это испугало королеву. - Конечно, не так, как любят супругу или наложницу, но... Что ты собственно знаешь о внутреннем круге посвященных?

- О чем? - переспросила Зейнаб, сдвинув брови.

- Стыдно, - покачал головой Аль-Хазрад. - Стыдно столько лет жить в самом сердце Лотеаны, считаться едва ли не королевой Арелата и не знать о главном, что связывает древнейшие роды этого государства. О том, например, почему люди их крови никогда не согласились бы терпеть тебя в своем кругу. А в Арвене признали господина.

Зейнаб вспыхнула.

- Сразу видно, что ты простая фаррадская шлюха, лишь по воле норлунга поднявшаяся туда, где стоишь.

- Ты оскорбляешь меня.

- Я говорю правду, - пожал плечами маг, - а правда всегда оскорбительна. Ты ничего не знаешь, глупая женщина, решившая поиграть в политику. Северные династии плотно связаны узами тайного родства - родства духа и родства крови. Члены их союза не поднимают друг на друга руку. Их отношения горячи настолько, что они готовы рискнуть ради одного из своих головой. И любовь, которую они питают друг к другу, - не братская и не сестринская. Это чувство на грани плоти и духа. Понимаешь, женщина? Аль-Хазрад сощурился. - Что ты можешь понять? Ты - капля из мутного потока сотен и сотен племен. Они же - народ из народов - одинокие, среди толп и орд дикарей, родные в океане чужаков, вечно готовые протянуть друг другу руку, для того, чтобы сохранить свою избранную тайную семью.

- А Арвен? - удивленно протянула Зейнаб. - Почему они приняли его? Ведь он норлунг.

- Я уже сказал тебе, что их родство не исчерпывается кровью. А ты так и не поняла, - укоризненно покачал головой Аль-Хазрад. - Они считают его одним из своих. По духу. Это для них гораздо глубже. Но чтобы окончательно ввести короля в круг посвященных, им понадобилась кровь. То есть соединение его крови с кровью принцессы Орнейской. Тогда он получит такую силу, какой не владел никто. У норлунга откроются глаза. Побороть его будет невозможно, - маг тяжело осел в каменное кресло. - Мы должны остановить Арвена, пока он не соединился с принцессой.

Заложив за спину руки, Зейнаб ломала пальцы. Она ненавидела сейчас каждый миг, прожитый с королем, каждое его слово, обращенное к ней. Ненавидела не за то, что он выбрал другую женщину. У него и раньше их было много! И даже не за то, что ради этой женщины он хотел лишить ее, Зейнаб, короны. Такие чувства давно отволновались в груди наложницы. Душная волна ненависти давила на фаррадку потому, что из слов Аль-Хазрада она поняла: Арвен никогда не принадлежал ей. Он еще до рождения был предназначен другой. Эта другая просто являлась недостающей частью его самого.

- Будь ты проклят, - прошептала Зейнаб, сжимая кулаки.

- Вот как славно, - засмеялся "могильщик". - Мне кажется теперь, когда ты кое о чем знаешь, мы с тобой поладим.

Женщина подняла на него темный от ненависти взгляд.

- У тебя есть сын, Зейнаб, - с расстановкой сказал маг. - Он у меня в руках, поскольку я, - "могильщик" снова засмеялся каркающим смехом, временно исполняю обязанности Хагена, короля Беота. Итак, Бран находится в моей полной власти...

- Что ты собираешься с ним сделать? - в ужасе воскликнула королева.

- С ним? Ничего, - заверил ее Аль-Хазрад. - Разве что отправить его из Арелата в более надежное место. Ведь у меня, как ты понимаешь, нет относительно его коронации таких широких планов, как у нашего друга Хагена, - маг потряс лампу, висевшую у него на шее, и оттуда раздалось сдавленное хрипение. - Так вот, - удовлетворенно продолжал он, - я собираюсь отправить маленького Брана, о, конечно, с няньками и охраной, в более выгодное для его пребывания место.

- Выгодное? В каком смысле? - Зейнаб сощурила глаза. - Для кого это место более выгодно? Неужели для Брана?

- Конечно, нет, дорогая моя, - покачал головой маг. - Как приятно иметь дело с догадливыми женщинами! Ты все правильно поняла. Это место выгодно мне или вернее той силе, которую я представляю, - его голос стал жестким. - Сила имеет Место. А Место имеет Силу. Оно может удержать Львиного Зева, как в ловушке, если мы его туда заманим. У меня есть то, чем твоего мужа можно заманить.

Зейнаб все расширяющимися глазами смотрела на собеседника. Его речь казалась бессвязной, и в то же время в ней была железная логика. Брана хотят поместить где-то, куда Арвен обязательно придет за ним, и тогда капкан захлопнется. Но что, если вместе с отцом пострадает и мальчик?

- Где это место? - стараясь не выдать волнения, спросила королева.

- К западу от Гэльского побережья есть каменный круг, называемый Хороводом Великанов.

- На пустошах? - в ужасе взвыла Зейнаб. - Да неужели ты считаешь, что я отпущу своего ребенка туда? Ты в своем уме, Аль-Хазрад?

- Твоего мнения никто не спрашивает, женщина, - сухо заявил "могильщик". - Я решил и поступлю, как задумал. Ты можешь только подчиняться и исполнять, если не хочешь лишиться сына.

Зейнаб осознавала всю бесплодность спора.

- А мне будет разрешено поехать с ним? - тихо спросила она.

- Нет.

- Но почему? - возмутилась женщина. - Ведь это мой ребенок.

- Во-первых, у меня на тебя другие планы. А во-вторых, мальчик уже поехал.