Виталий Забирко - Тени сна (сборник)

— Тильда! — позвал Гюнтер, вспомнив, как называл официантку «дядюшка» Мельтце. Ее надо было как-то вывести из такого состояния. — Так вы будете меня сегодня кормить?

Вопрос о библиотеке в ратуше чиновник бургомистрата воспринял с изумлением, недоуменно пожал плечами и стал объяснять, что публичная библиотека находится где-то на Бульвар-Штрассе. Затем по подсказке Гюнтера он все-таки вспомнил, что газеты на бургомистрат приходят, и их подшивками ведает некая фру Розенфельд. И, кажется, в той комнате находится и какое-то книгохранилище, но в этом чиновник уверен не был.

По крутой винтовой каменной лестнице со стертыми ступенями Гюнтер поднялся на третий этаж башни ратуши и здесь обнаружил библиотеку. Чиновник оказался прав — то, что он увидел, трудно было назвать библиотекой. Даже название книгохранилище мало подходило к небольшой открытой площадке, пронизываемой лестницей, ведущей наверх к механизму часов. Проход в «библиотеку» перекрывали, оставив узенькую щель у стены, два стола, с разложенными на них подшивками газет. За ними, подпирая потолок, высились три стеллажа с теснящимися на полках старинными фолиантами. А у стрельчатого витражного окна, застекленного мутными красными и зелеными стеклами, стоял еще один стол, письменный, за которым сидела, закутавшись в плед, благообразная старушка и настороженно смотрела на Гюнтера. Не удивительно, что чиновник не знал о библиотеке в бургомистрате. А вот полицейский… Впрочем, он, конечно, был в курсе дела о похищении книг.

Гюнтер представился и начал пространно и путанно объяснять, что он любитель-библиоман, интересующийся старыми книгами, и, если фру Розенфельд ему позволит, то он с радостью ознакомится с библиотекой бургомистрата, поскольку наслышан, что здесь находится много редких изданий. Нет-нет, только здесь, непременно под присмотром фру Розенфельд… По мере того, как он говорил, лицо старушки все больше и больше расплывалось в благожелательной улыбке, глаза теплели.

— Покажите, пожалуйста, ваши документы, гирр Шлей, — неожиданно попросила она, когда Гюнтер закончил свою речь.

Гюнтер с готовностью протянул водительские права, обозвав про себя библиотекаршу книжной крысой. Фру Розенфельд внимательно изучила удостоверение, при этом ее лицо еще больше расплылось в улыбке.

— Не умеешь ты врать, Гюнтер, — со смешком сказала она. — Просто удивительно, как тебя держат в полиции. По-моему, для работы в полиции нужно иметь актерские данные.

Гюнтер окаменел. По спине пробежали холодные мурашки. Книжная крыса в его глазах превратилась в ясновидящую ведьму.

Старушка рассмеялась.

— Ты меня не узнал? — спросила она. — Да, верно, откуда тебе меня знать. Я тетка твоей жены — Лаура Розенфельд. Теперь вспоминаешь?

Действительно, на праздники они с Элис получали поздравительные открытки от какой-то Розенфельд, и Элис, кажется, даже с ней переписывалась. Но что тетка живет в Таунде оказалось для Гюнтера неожиданностью — он всегда равнодушно относился к родственникам жены и не интересовался их корреспонденцией.

— Ну вот, кажется, узнал, — закивала головой фру Розенфельд. — Как поживает Элис? Как Петер?

— «Причем здесь ночной портье из «Короны»? — мгновенно насторожился Гюнтер. И тут же вспомнил, что и его сына зовут Петер. Похоже, с этим делом он скоро забудет, как зовут его самого.

— Ему ведь восемь? — продолжала фру Розенфельд. — Большой мальчик. Наверняка проказник. Все они в этом возрасте проказники… Да ты проходи сюда, садись, — спохватилась она. — Вот стул.

Гюнтер протиснулся между стеной и столами с газетами, выдвинул из угла стул и сел. В это время с потолка донесся угрожающий скрип, и часы на башне стали бить пять часов.

Фру Розенфельд вздохнула.

— Вот так я и работаю. Сквозит здесь, все открыто… Раньше библиотека находилась в подвале, но лет пять назад у нас были сильные дожди, грунтовые воды просочились, и книги начали сыреть. И тогда я вытребовала у доктора Бурхе, нашего бургомистра, эту комнату. Конечно, она тоже не пригодна для библиотеки — зимой холодно, да и летом, сам видишь, тоже… Сквозняки… Но другой комнаты мне не дали, а книгам здесь все же лучше, чем в подвале.

— Да что это я о себе, да о себе? — спохватилась фру Розенфельд. — Как вы там живете? Как Элис? Не болеет? Впрочем, что это я? Мы, старики, вечно о болезнях. А вы молодые… Вот, посмотри, у меня здесь фотография Петера.

Старушка извлекла из ящика стола фотографию.

— Пять лет и четыре месяца, — прочитала она надпись на обратной стороне, и Гюнтер узнал почерк Элис. — У меня есть и ваши совместные фотографии — когда вы отдыхали на Золотом Взморье, — но они дома. А фотографию Петера я ношу с собой. Я на нее часто смотрю. По-моему, Петер очень похож на дядю Густава. Помнишь дядю Густава? Он такой же был в детстве. Глаза такие же, и та же улыбка шалунишки. А вот этот вихор — вихор торчащий! Вылитый Густав в детстве!

Гюнтер кивал. В глаза он не видел дядю Густава. Он, кажется, и слышал о нем в первый раз.

— А ты все в полиции служишь?

У фру Розенфельд были старые сведения, очевидно Элис не писала ей, что Гюнтер ушел из полиции. И слава богу, что она не знала о их разводе.

— Наверное, уже до комиссара дослужился. А может… — Глаза фру Розенфельд потемнели, улыбка исчезла, лицо приобрело встревоженный вид. — Ну, конечно! Чего бы это ты мне врал, что ты библиофил? Я так и знала, что наша полиция не сможет справиться с нечистью и вызовет кого-то из округа. Так ты…

Гюнтер положил ладонь на сухонькую руку фру Розенфельд.

— Тетя… — Он споткнулся с непривычки. — Лаура. Я не могу вам ничего рассказать. Но я был бы очень признателен, если бы вы мне помогли.

— Да-да, конечно, — быстро закивала фру Розенфельд. — Я понимаю…

— Расскажите, что здесь, в Таунде, происходит.

— Ой, Гюнтер! — всплеснула руками фру Розенфельд. — у нас тут такое творится! — Голос ее перешел на шепот. — Такое… Не поверишь, но в городе появилась самая настоящая нечистая сила. Ведьмы летают, детей крадут, порчу напускают, всех запугивают… Если что не по ним, так и убить могут. Аптекаря — они ведь! И у меня книги украли…

Гюнтер понял, что стройного рассказа у нее не получится.

— Когда все это началось? — перебил он.

— Когда началось? — переспросила фру Розенфельд и задумалась.

— Когда в городе появилась нечистая сила?

— Да месяцев пять тому назад… Может, шесть.

— Сразу после того, как божья благодать покинула город?

— Ты и про божью благодать знаешь? Нет, позже. А может, и сразу… Может, просто слухи до меня позже дошли.

— А «Старый Таунд» — после?

— Да. Хоть гостиница и пустая стояла, никто в ней не жил… Да они все новое громят! Вон из «Принца Уэстского» — ресторанчик так раньше назывался, сейчас «Звезда Соломона», тоже заставили, наверное, переименовать — на тросе мотоциклом вытащили музыкальный автомат, проволокли через весь город и разбили о стены домов вдребезги. Все фонари в городе перебили… А вчера уборочную машину сожгли.