Виталий Забирко - Пришествие цивилизации (сборник)

— Для брюки они ни к чему. Если она в скорлупе, то год храниться может.

— Для брюки — да, а для рыбы? В этом фургоне я могу теперь рыбу и днем в Город возить, и она не испортится. Так что пришел конец ночным рыбьим обозам.

— Здорово! У них на Земле все грузы так перевозят или пришельцы сделали фургон специально для нас?

— Как же, для нас, — криво усмехнулся Саприче. — Держи карман шире!

Колори с подозрением посмотрел на него.

— А зачем я должен держать карман раскрытым?

Саприче рассмеялся.

— Это такая земная поговорка, — объяснил он, но смысл поговорки растолковывать не стал. — Все грузы на Земле перевозятся либо в таких машинах, либо в подобных. По дорогам, по воде, по воздуху… Но обо всем в двух словах не расскажешь. Вот работы в поле закончатся, расскажу. И покажу. Всей Деревне покажу. А у вас как?

— А что у нас? — пожал плечами Колори. — Жизнь течет… — Он понурил голову. — Год назад отца похоронил…

— Знаю, — сочувственно кивнул Саприче. — Огневка…

Редко-редко Деревню посещала странная болезнь: все тело заболевшего внезапно покрывалось красными пятнами — кожа горела, словно обожженная. От страшной боли человек терял сознание и мог умереть, если болезнь вовремя не заговорить. Знахарь без труда снимал ее, но в тот день Нокуме работал в поле один, и, когда у него случился приступ огневки, некому было помочь и позвать знахаря.

— Простить себе не могу, — глухо сказал Колори, — что в тот день меня с ним не было.

Саприче положил ему руку на плечо.

— Извини, но, похоже, тебя смерть отца ничему не научила. Почему один в поле работаешь?

— Все так работают, — безразлично отмахнулся Колори. — Сам знаешь, огневка редко бывает.

Саприче достал из кармана маленький блестящий баллончик.

— Этипирофаг, — сказал он. — Патентованное земное лекарство от огневки. Смотри, как им пользоваться. — Он надавил на головку баллончика, и из него вырвалось облачко аэрозоля. — Распылишь лекарство по коже, и огневку как рукой снимет.

— Спасибо. — Колори повертел в руках баллончик, попробовал, как он действует. — Отцу бы тогда такой…

— Говорят, ты женился? — спросил Саприче.

— Да. На Ириси, помнишь?

— Поздравляю. — Саприче как-то поскучнел и быстро переменил тему разговора. — Поработаем?

Вдвоем они быстро загрузили в фургон самую большую кучу брюки, и Саприче перешел к следующей.

— Все, — остановил его Колори. — Это не для Города. Это в амбар на зиму.

— А это куда? — кивнул Саприче на третью кучу.

— А это — на семена. В следующем году садить ведь что-то надо, — усмехнулся Колори. Сейчас Саприче напоминал ему ребенка, не знающего элементарных вещей.

Саприче окинул взглядом поле и оставшиеся кучи собранной брюки.

— И сколько же здесь для Города?

— Да две трети поля будет. Урожай в этом году хороший.

— Всего две трети? — изумился Саприче. — А остальное — в амбар? Тебе же за зиму столько не съесть!

— Слушай, Саприче, ты прямо, как маленький. Я кормлю двенадцать домов.

Саприче недоуменно пожал плечами.

— Не понимаю. Зачем кормить дармоедов?

— Кого? — не понял Колори.

— Это я так, — стушевался Саприче. — Земная идиома… Слушай, Колори, пришельцам очень нужна наша брюка. Они дают за нее хорошие… гм… вещи. Вот, мне автомобиль дали в рассрочку. То-есть, под будущие поставки. Оказывается, брюка благотворно влияет на организмы землян. Клетки омолаживаются.

— Ну да? А зачем им так много? Ты же когда-то говорил, что они у себя на Земле собирались ее выращивать?

— И выращивают, — скривился Саприче. — Только у них то ли почва не та, то ли что другое, но там она не дает того эффекта, что выращенная у нас.

— Договорись в Городе, — подсказал Колори. — Я им отправляю гораздо больше, чем нужно на зиму. Лишнее тебе отдадут.

— Мы так и делаем. Но этого мало.

Колори задумался.

— Хорошо. Когда уберу поле и загружу амбар излишки отдам тебе.

— Договорились! — повеселел Саприче.

— Пообедаем? — предложил Колори.

— Подожди минутку. — Саприче заглянул под фургон, пощелкал ногтем по какой-то круглой штучке со стрелкой под стеклом. Стрелка от щелчков чуть дрогнула.

— Три с половиной тонны… — задумчиво проговорил Саприче. Он достал из кармана небольшой плоский приборчик с кнопочками и темным узким окошком и принялся быстро тыкать в кнопки пальцем. В темном окошке стали перемигиваться маленькие красные значки.

— Так… — бормотал Саприче. — Три с половиной тонны по цене… Плюс погрузка пополам… Минус транспортные расходы… Минус баллончик этипирофага… Итого — семьдесят две единицы.

— Что это? — спросил Колори, указывая на прибор.

— Калькулятор. Машинка такая, для подсчетов.

Саприче спрятал калькулятор в карман и вытащил пачку разноцветных бумажек, часть из которых, отсчитав, протянул Колори.

— Держи.

Колори взял бумажки и стал их с интересом рассматривать. Бумажки были желтые, зеленые, синие и красные. На всех был одинаковый рисунок, изображавший спелую брюку, только надписи разные. На желтых — одна национальная единица, на зеленых — три национальные единицы, ни синих — пять, на красных — десять.

— А это что?

— Это деньги.

— Что?

— Понимаешь, земляне хотят провести у нас социальный эксперимент. Всем, кто им помогает, они дают эти бумажки, чтобы потом знать, кого благодарить за помощь. Они очень любят счет и не любят оставаться в долгу.

Колори ничего не понял. Какая еще благодарность за помощь? Ведь стыдно помогать не от чистого сердца, а за что то! Он посмотрел в лицо Саприче и наткнулся на взгляд холодных земных глаз.

— Ладно. Пусть будет так… — пробормотал он. — Слушай, а здесь есть одинаковые! Забери назад. Мне хватит четырех разных цветов.

Саприче рассмеялся.

— Спрячь. Пригодятся все.

Колори сконфуженно сунул бумажки в карман штанов.

— Так что, пообедаем? — вновь предложил он.

— Спасибо, не могу, — отказался Саприче и полез по лесенке в кабину водителя. — Я ведь за пятерых возчиков работаю — надо объехать еще четыре поля. До вечера!

Дверца кабины захлопнулась, фургон заурчал и тронулся с места. Из маленькой трубки возле заднего колеса поползли клубы сизого, едко пахнущего дыма. Фургон покатил по дороге, а дым, стелящийся за ним, стал медленно сползать в канаву со стрешами. Стреши недовольно загудели, зашевелились и начали выбираться из канавы.

«Нехорошо это, — подумал Колори. — Нельзя стрешей будить среди дня. Не выспятся — будут ночью плохо охотиться на брюковницу. Надо попросить Саприче заткнуть трубу…»

Вечером, возвращаясь из Города, Саприче заехал за Колори. Они загрузили в фургон брюку и ботву и поехали в Деревню. На просьбу Колори заткнуть чадящую трубу, Саприче расхохотался.