Владимир Михайлов - Особая необходимость

Медленно они пересекли зал. Руки и ноги тонули в складках скафандров. Оба думали об одном и том же: раз есть свет – почему бы и дверям не оказаться в порядке?..

И действительно, дверь открылась легко, словно это и не она заставила их пережить нелегкие минуты. Сенцов бросил прощальный взгляд на чужую ракету.

– Ну, – сказал он ей, – пока…

Но, конечно, он не думал, что свидание состоится так скоро и таким образом. Иначе он, возможно, и не стал бы говорить «пока».

– В общем, я забыл, ребята, – повторил Сенцов. – Да что об этом… А вот что интересно: из ваших объяснений я понял, почему мы оказались взаперти. Но отчего механизмы снова начали действовать?

Коробов взглянул на Калве. Тот по-прежнему сидел с закрытыми глазами, нельзя было сказать – спит он или слушает разговор. Коробов потянул его за рукав. Тогда Калве медленно, как сквозь сон ответил:

– Что же удивительного? Машина такой мощности имеет возможность вместо неисправной подключить другую секцию… А может быть, это вещество регенерирует. Не разобравшись, трудно сказать.

– И все же так ли уж она мощна, эта машина? – усомнился Раин. – Ведь и мы теперь умеем в небольших объемах сосредотачивать миллиарды ячеек; и все же результаты…

– Дело не только в объеме, – откликнулся Калве, – и не только в количестве. Дело в том, что у нас пока еще каждая ячейка имеет только одну функцию, очень мало вариантов соединения. Если же у них здесь действительно подобие нервных клеток, то они обладают таким громадным количеством вариантов и функций, что у них каждая ячейка работает за сотню наших.

Вот когда сюда прилетят наши специалисты…

Он умолк, и все тут же подумали о специалистах, которые сюда все-таки прилетят.

– Да… – протянул Коробов. – Но каким образом ваш счетчик оказался в ангаре совсем в другой стороне? Он ведь и сбил нас с толку…

– Какой счетчик? – недоуменно спросил Сенцов.

– Да вот этот! – ответил Коробов, доставая злополучный приборчик из кармана.

– Мы не брали никакого счетчика, – сказал Раин. – Или, может, ты брал?

– Нет, я не брал. Постой-ка, постой… Ну конечно!

Он сжал счетчик в руке, выпрямился.

– Действительно, наш… Ленинградская марка… Но как он… А может быть, вы сами? А? Петро? Лаймон?

– Дай-ка… – сказал Раин. Взял счетчик, приблизив его к глазам. Осмотрел. Усмехнулся.

– Нет, не наш…

– По-твоему, марсиане пользуются земными счетчиками?

Вместо ответа Раин указал на чуть заметную метку на торце прибора.

– Читай: «А-4»… Четвертая автоматическая, – торжествующе сказал он. – Это счетчик с автоматической ракеты. Только как он сюда попал?

– Глаза астронома, – медленно проговорил Сенцов, и голос его был грустен, и взгляд печален, хотя в словах и крылась ирония. – Твоему зрению позавидуешь… И любознательности тоже: как же он сюда попал, счетчик? Попал-то просто – значит, до нас здесь побывала хотя бы одна из автоматических ракет. Да, конечно, понимаю: это ведь событие, это опять открытие – проясняется судьба автоматических ракет… Но ведь это были корабли… Какие корабли: мощь и устремление! Погибли… – И, помолчав секунду, закончил уже другим тоном:

– Еще одна задачка… Вот и работа нам нашлась: разузнать, что стало с той ракетой.

– Должно быть, то же самое, что с нашей, – сказал Азаров. – Эти автоматы, по-моему, специально натренированы – приготовлять из всех ракет, что попадают им под руку, колбасную начинку.

– Но зачем? – спросил Сенцов.

Никто ему не ответил. Калве опять закрыл глаза, лицо его стало суровым, как будто он целиком выключился из этой обстановки и думал о чем-то важном и очень отвлеченном. Коробов встал, снова начал расхаживать по каюте, подходил то к одной, то к другой стене, внимательно разглядывал головки, кнопки, пустые рамки, что-то бормотал или даже напевал под нос. Насупившийся Азаров следил за ним глазами, не поворачивая головы. Наконец, когда Коробов запел особенно громко и особенно фальшиво, Азаров, не вытерпев, сказал:

– Ну, маэстро, нельзя же… Не мелькай перед глазами и не пой – тут и без твоего музицирования нехорошо…

Коробов, ничуть не обидевшись, тотчас же умолк.

– Ну что ж, так и будем молчать? – спросил Сенцов. – Положение наше, как говорится, не самое веселое. Но вот мы с Раиным, например, вообще думали, что конец пришел! И все же на этот раз автоматы нас не одолели…

– Но в будущем это не исключено! – заметил Азаров.

– Ну-ну, не так-то это просто, – успокаивающе сказал Сенцов. – В конце концов нас пятеро – это больше, чем тысяча автоматов.

– Но пока счет не в нашу пользу…

– Все это было слишком неожиданно. При подготовке космонавтов на Земле пока еще не читают курса поведения в чужих мирах, – проговорил Сенцов.

– Скоро начнут, – заверил Коробов.

– Да, если мы сможем добраться до Земли или хотя бы сообщить на Землю обо всем случившемся, – сказал Сенцов. – Мы не имеем права подвергать риску другие корабли, которые, безусловно, еще пойдут к Марсу.

Так сформулировал он две основные задачи, вставшие перед космонавтами: задача-максимум – спастись самим, добраться до Земли; задача-минимум – сообщить на Землю о случившемся, хотя бы в самых общих чертах, чтобы следующая экспедиция не повторила ошибок.

– Но в чем же, в чем заключаются наши ошибки? – спросил Раин. – Ну хорошо, мы с тобой могли и не выйти на поверхность. В таком случае мы все пятеро оказались бы вместе с ракетой в ангаре. Ну а потом? Чем объяснить нападение роботов? Опять нашей ошибкой? Какой?

– Не знаю… – ответил Сенцов. – Но это-то нам и надо установить, чтобы на нашем опыте учились другие. Трудно, конечно, сказать, чем руководствуются роботы и логические устройства другого мира…

– Программой, – внезапно, не открывая глаз, сказал Калве. – Только программой…

– А почему у них должна быть такая программа, чтобы уничтожать чужие ракеты? Ведь на такой редкий случай вряд ли могло быть выработано руководство?

Калве открыл глаза, сел прямо.

– В том-то и дело, что такой программы не было, – нехотя проговорил он. – В том-то и беда…

– Что-то уж очень туманно… – откровенно сознался Сенцов. – Ты, Лаймон, давай-ка без загадок и иносказаний.

Калве хмуро посмотрел на Сенцова.

– Вспомни, – обратился он к Раину, – ты по дороге сюда упоминал, что в поисках входа в этот корабль сначала наткнулся на другой люк и открыть его тебе не удалось.

– Ну, действительно так и было, – сказал Раин. – А при чем…

– Подожди минутку… – Калве резко вытянул руку. – На каком расстоянии этот люк находился от кормы корабля?

– На каком? Ну… приблизительно метров десять, двенадцать, – сказал Раин.

– Ну вот… А вы обратили внимание, в каких именно местах автоматы прорезали оболочку нашей ракеты?