М Емцев - Море Дирака

Мильч прошел в лабораторию. Сотрудники возвращались с обеда, обмениваясь впечатлениями о сегодняшнем меню. Аспирант Вася расхваливал гуляш, механик Андрей Борисович превозносил лангет, а младший научный сотрудник, кандидат наук Интерсон, страдавший язвой желудка, определил обед одним словом - "помои". Он питался протертым супом и рисовой кашей.

- Вам, Кулешов, следует изменить фамилию на Гуляшов, - ядовито заметил Интерсон, обращаясь к Васе. - Тогда ваше пристрастие к этим осколкам барашка под томатным соусом будет генетически оправдано.

Вася не заметил вольного обращения Интерсона со словом "генетика".

- Ваша беда в том, Леонид Самойлович, - сказал Вася, - что вы не занимаетесь спортом. Займитесь физкультурой, и у вас появится огромная потребность в мясе. Вы случайно не турист?

- Нет, я не турист. Я язвенник, - ответил Интерсон, зарываясь в бумаги.

Последним пришел Геннадий.

- Что я видел! - воскликнул он.

Не ходившая на обед Епашкина оторвалась на секунду от манометра Мак-Леода, подняла очки на лоб и молча посмотрела на Геннадия.

- Я видел, как забирали одного типа в нашем переулке. Чистая работа! Идет мне навстречу мимо нашего института длинный парень. Из стиляг. Урод классический. Нос бананом, глаза - булавки, так и бегают по сторонам. К нему подошли двое, один показал какую-то книжку, парень туда-сюда, они его под ручки, в машину - и будьте здоровы! Операция длилась тридцать секунд. Здорово!

- Ты засекал время?

- Ребята, наверное, поехали на именины. Тебе, Геннадий, придется на время воздержаться от чтения книг "Библиотеки военных приключений".

Мильч похолодел. Патлача взяли! Взяли на выходе из института. Взяли длинного Патлача, без взаимности любившего красивую жизнь. Нужно что-то срочно предпринять. Поехать домой, сославшись на головную боль и ревматические явления в суставах? Отпадает. Если Патлач расколется, майор Петров прежде всего заявится на квартиру. Значит, нужно прятать здесь. Но не в столе, конечно.

Внезапно Мильча осенило. Есть! Как это он сразу не сообразил? Склад! Лабораторный склад для хранения приборов и оборудования. Комната-коридор в полуподвале с одиноким окошком в углу. Отличное убежище.

Через несколько минут Мильч плотно притворил за собой дверь склада. Теперь нужно придумать, куда спрятать. Не ровен час кто-нибудь нагрянет за прибором и обнаружит продукцию швейцарской фирмы. Можно, конечно, положить в ящик, где лежит барахло, но... это все равно, что прятать в стол. Если Патлач... Да, нужна нейтральная почва, ничейная зона, заброшенный островок.

Взор Мильча остановился на металлическом шкафу, стоявшем под складским окном. Толстый, в палец, слой пыли покрыл его. Серо-зеленая окраска во многих местах облезла.

На шкафу висел амбарный замок, который не запирался. Мильч отомкнул замок и заглянул внутрь шкафа. Там хранились ветошь, банки с маслом, согнутые кольцом дюралевые трубки и прочий невыразительный хлам.

Мильч быстро засунул коробку с часами под ветошь, захлопнул шкаф и вышел со склада.

Два часа, остававшиеся до конца работы, тянулись медленно, как ожидание в парикмахерской перед праздником. Наконец все ушли, кроме, конечно, Епашкиной. Мильч задержался под предлогом проверки схемы регистрирующего потенциометра. Кто-то сегодня жаловался, что прибор барахлит.

Епашкина вновь и вновь запускала вакуумную установку. Насосы мягко стучали, Ольга Ивановна не сводила глаз со шкалы манометра. Мильч бросал пламенные взгляды на кандидата физико-математических наук. Он видел только чистый выпуклый лоб Епашкиной и глаза, казавшиеся за толстыми стеклами очков крохотными голубыми льдинками.

Пропади ты пропадом, мадемуазель! Неужели твоя страстность не может найти более достойного объекта, чем этот Мак-Леод? Разве свет клином сошелся на манометре, придуманном шотландцем? Уважаемая, оторвите на секунду взгляд от стеклянной завитушки и обратите его на прекрасный внешний мир! Там кипит настоящая жизнь, там сосредоточены простые удовольствия, из которых и слагается то, что мы именуем радостью. Все там, за окном: бархатное пиво, сигареты "Лорд", "Венский балет на льду"...

Наверное, сгорела эта лампа. Вечно они горят, проклятые! Надежность, безнадежность. Нужно проверить...

- До свиданья, Роберт, - над самым ухом Мильча пропела Епашкина.

Мильч вздрогнул и посмотрел на часы. Было без четверти восемь. Закрыв дверь за Ольгой Ивановной, он ринулся на склад.

Вот досада, на складе всего одна лампочка, и та тусклая, запыленная. Ничего не видно, Днем хоть свет из окошка падает. Мильч судорожно рылся в шкафу. Сначала ему показалось, что коробки в том месте, куда он ее сунул, нет. Пришлось выгрести все содержимое шкафа на пол. Коробка лежала на дне, в углу. Мильч взял ее и вытер рукавом. Он подумал, что, собственно, ситуация не изменилась, и часы по-прежнему нельзя нести домой. Пусть они сегодня еще побудут здесь. А завтра... Впрочем, если Патлача взяли, то передавать товар некому, и придется держать его у себя неопределенно долгое время. Несколько мгновений Мильч стоял в раздумье, поглаживая коробку испачканными пальцами.

Наконец он решился. Этот шкаф станет тайником. Благо в него заглядывают раз в год по обещанию. Мильч принялся исследовать шкаф, отыскивая подходящее место для коробки. Внутри этот странный сейф был совершенно гладкий, без выступов и полочек. Только вверху Мильч нащупал нарезку, напоминавшую патрон для электролампочки. Значит, шкаф можно осветить, легче будет работать. Мильч принес электрошнур, подсоединенный к клеммам главного рубильника лаборатории, и лампу. Она ввинтилась довольно легко. Мильч стал искать концы, чтобы подвести ток, но их не оказалось. Напрасно ощупывал он шкаф изнутри и снаружи. Поверхность его была холодной и гладкой, как тело рыбы. Странно, патрон, вмонтированный в корпус, есть, а подводки нет. Мильч с усилием отодвинул шкаф от стены. Спинка шкафа была гладкой, как полированный стол. Может, провода сняли? Кому-нибудь понадобился электрошнур? Наверное, так и есть.

Мильч осторожно положил шкаф набок и осмотрел его днище. Прямо по центру он увидел четыре дырочки, расположенные крест-накрест. Штепсель в эти дырочки не входил, Мильчу пришлось разобрать его и вставить туда оголенные концу проводов. Лампочка не загоралась. Мильч изменил положение концов - безрезультатно!

Обозленный лаборант рывком возвратил шкаф в вертикальное положение и проверил насадку лампочки. Она слегка раскачивалась - значит, не было контакта. Мильч влез в шкаф и начал подгонку лампочки. Она упрямо не хотела гореть. Мильч махнул рукой на освещение и решил работать в полумраке. Хорошо бы соорудить в шкафу двойное днище и спрятать коробку там. Мильч уложил собственность Патлача на дно шкафа и отправился на поиски материала, из которого следовало изготовить ложное днище. На складе ничего подходящего не оказалось, и он перенес поиски в лабораторию. Довольно скоро удалось найти большой кусок темно-серого твердого пластмассового листа. Отлично. Вдруг до ушей Мильча донесся шум. "Трэк, трэк!" - словно треснуло стекло. Звук шел со склада. Мильч бросился туда, не выпуская из рук пластмассы.