М Емцев - Последняя дверь

Вначале вырытая траншея, утверждал Коцюбенко, была глубокая - метра на три. Но потом она стала уменьшаться, вроде бы зарастать, стебли пшеницы распрямились, и к моменту появления Ольги Пантелеевны и Павича через поле проходила уже только небольшая бороздка, которую те приняли за тракторный след. Поступок пьяного тракториста - а он был действительно пьян - вызвал горячее негодование у Ольги Пантелеевны.

Егоров задумался. Потом он заметил, что Анхело с ними нет. Очевидно, он незаметно удалился.

Еще открывая дверь в кабинет Василия, Егоров знал, что встретит там испанца. Но в комнате никого не было. Егоров вышел на балкон. Тенд стоял спиной к Егорову, приставив к золотисто-серому ободу зеркала тонкий черный стержень. Другой конец стержня Анхело приставил к уху. Создавалось впечатление, будто испанец выслушивает больного. Низкое гудение расплывалось в майском воздухе.

- Анхело! - позвал Егоров.

Тенд отскочил от зеркала словно ужаленный. Он посмотрел Егорову в глаза. Это был страшный, беспощадный взгляд...

Оксана, зайдя в кабинет Василия, услышала слабый стон. Он доносился из-за стеклянной двери балкона. Девушка выбежала и увидела Егорова на полу, за ящиками для цветов и рассады. Оксана помогла ему перебраться на топчан. Через несколько минут Егоров открыл глаза.

- Он ушел?

- Кто - он?

Егоров промолчал. Он смотрел на девушку устало и отчужденно.

- Что с вами? - волнуясь, спросила Оксана. - Может, вызвать врача?

- Врача? - спросил Егоров. - Врача не надо, я совершенно здоров. Это солнце. Я давно не был так много на солнце.

Он внимательно разглядывал свои руки.

- Оксана, вы больше всех, пожалуй, за исключением Васи, разговаривали с Анхело. Как он вам показался?

Девушка чуть-чуть покраснела.

- Не знаю, он красивый...

- И только?

- По-моему, он очень холодный человек и непонятный.

Егоров неожиданно улыбнулся и сел на топчан.

- Вы верно чувствуете, Оксана... Вот что, Оксана, мне срочно нужен Василий. Где он?

- Он катает Валю на своем автолете. Вот если б вы сегодня утром догадались позвонить, не пришлось бы вам тащиться по грязи на "Белке".

- Откуда ж я мог знать, что у Василия есть личный автолет? А там у него, случайно, нет телефона?

- Есть. Да стоит ли мешать? Им и без того трудно. Мама не одобряет Валю. Ей кажется, что Васиной женой должна быть другая девушка.

- Какая? С Марса?

- Нет, но что-то в этом роде. - Оксана засмеялась.

Егоров минуту подумал.

- Оксана, голубушка, мне срочно, до зарезу нужен Василий. Как ему позвонить?

- Да вон они! - Оксана махнула рукой на горизонт.

- Где? Где? - Егоров силился разглядеть блестящую точку над полем.

- У вас глаза от солнца болят, - заметила Оксана и, повернув Егорова за плечи, сказала: - Смотрите в зеркало. Они здесь тоже видны. Вот видите светлое пятнышко?

- Где?

- Да вот же, господи! - Оксана ткнула пальцем в зеркало.

- Осторожно! - хотел остановить ее Егоров.

Но было поздно. Загорелая подушечка пальца слегка коснулась зеркала там, где виднелось пятнышко автолета. Оксана побледнела и отдернула палец.

- Ай! - вскрикнула она, взмахивая рукой. На коже выступила капля крови, палец был слегка ободран.

- Скорей машину, скорей! - заторопился Егоров. - С ними случилось несчастье!

Он прыгнул с балкона. "Сегодня этим нарциссам досталось в третий раз..." - машинально подумал он.

- Оксана! - крикнул он, повернувшись к балкону. - Закройте зеркало покрывалом, и чтоб никто и ничто не касалось его поверхности!

Девушка, сунув палец в рот, с удивлением наблюдала за суетливыми движениями Егорова, вскочившего на мотоцикл. Тревога геолога передалась и ей. Она посмотрела на горизонт. Автолета Василия не было.

Когда Егоров, подпрыгивая на комьях сухой земли, подъехал к месту катастрофы, там уже стояла машина. Падение автолета заметил местный агроном. Он только что вышел из автомобиля и, раскачиваясь, шагал по полю. Егоров догнал его, и они пошли вместе.

Через несколько шагов они остановились. Автолет лежал на свежевспаханной земле. Радиатор и верх прозрачного кузова оказались под полосами грязно-желтой ткани, на которой бордовыми пятнами застывала кров!.. Бока и стекла автолета были усеяны мелкими красными брызгами. Преодолевая ужас, Егоров бросился к машине и распахнул дверцы.

Василий, сидевший у пульта, свалился к его ногам. Вдвоем с агрономом они вынесли тело космонавта, ставшее необыкновенно тяжелым, и положили на черную землю. Вынесли из автолета и высокую бледную девушку, голубые глаза ее были слегка приоткрыты.

Агроном распахнул воротник и прижал ухо к груди космонавта. "Прав ты был, Вася, - думал Егоров, разглядывая бледное лицо друга. - У Марса руки длинные..."

- Бьется! - радостно воскликнул агроном.

Он стал на колени у изголовья Василия и сделал несколько ритмичных движений искусственного дыхания.

Егоров нагнулся над девушкой.

"Откуда же столько крови? - напряженно думал геолог. - Ведь они совершенно целы". И тут он вспомнил вишневую каплю на пальце Оксаны и сердито затряс головой, отгоняя дикую, нелепую мысль. Валя чуть слышно вздохнула.

- Валя! Валя! - позвал Егоров.

- Смотрите! - воскликнул агроном.

Егоров посмотрел сначала на него. Он увидел кирпично-красное лицо, голубые удивленные глаза в лучах морщин и загорелую руку, вытянутую в направлении автолета.

Ни кровавых брызг на стекле, ни дымящейся лужи крови под машиной не было. Все исчезло. На капоте неясно белел клочок сморщенной ткани, только что покрывавшей всю машину.

- Черт! - закричал Егоров и, подбежав, спрятал лоскуток в карман. Он был мокрый и холодный.

В это время Василий открыл глаза и застонал.

- Валя! - тихо позвал он.

Хлопоты вокруг космонавта и его невесты, вызов врача, долгие объяснения и разговоры с домашними заняли всю вторую половину дня. Наконец Василия уложили, несмотря на его шумные протесты, и напоили чаем с малиновым вареньем. Обложенный подушками, он дико вращал глазами и призывал в свидетели все созвездия Вселенной, что здоров, невредим и совсем не хочет лежать. Но Оксана и мать, сидевшие по обе стороны кровати, были неумолимы.

- Ну поймите, ничего страшного не произошло! Автолет двигался над полем на высоте двух-трех метров. Потом что-то нас стукнуло, и мы потеряли сознание. Вот и все. И нечего мне тут устраивать постельный режим по последнему слову космической профилактики.

- Я сказала, тильки через мий труп, - говорила Ольга Пантелеевна, придавив плечо сына сухоньким кулачком. - Лежи.

Оксана и Егоров, переглянувшись, рассмеялись. Егоров поднялся к себе на балкон. Он ощущал страшную усталость. Солнце уже зашло, но небо было светлым и алым. Село спряталось в глубоких вечерних тенях.