Дмитрий Емец - Гроб На Колесиках

Вскоре чудище исчезло в зеркальных лабиринтах, и его сменил отрубленный указательный палец. Он сгибался, корчился как червяк и, извиваясь, словно звал нас к себе. А над пальцем, темная, бесформенная нависла тень Красной Руки... Настю окружили покрытые инеем мерзляки. "Девочка, отдай нам свое тепло! Девочка с соломенными волосами, согрей нас!" - стонали они. Казалось, спасения нет, еще мгновение - и круг мерзляков сомкнется. - Эй вы, ледовики, снеговики или как вас там, прочь! Мальчики, вы не в моем вкусе! - услышал я рядом с собой протестующий крик. Заступаясь за свое отражение, девочка невольно качнулась вперед, и рука, в которой она держала свечу, оказалась совсем близко от зеркала. Видно, старуха с лимонным носом давно подкарауливала этот момент. В тот же миг из-за рамы метнулась пухлая рука в браслете, схватила ее за запястье и стала затягивать внутрь. Настя рванулась назад, но Зеркалица была сильнее. Девочка изогнулась, начала терять равновесие. Пламя свечи в ее руке изгибалось, чадило в тревоге. - Иди ко мне, сладенькая моя! Не уйдешь! - Нее-ет! Кирилл! Она затащит меня! Опомнившись, я схватил Настю за руку и начал тянуть назад, отвоевывая девочку у сопящей от натуги Зеркалицы. Теперь она вся видна была в стекле - багровая старуха с носом, желтым и бугристым, как лимон. Она ругалась и плевалась, требуя у меня, чтобы я отдал ей девочку. - Пусс-сти! Пуссс-ссти! - шипела она. - Я поселюсь в ее молодом теле! Не хочу быть старухой! Я всегда мечтала о таких волосах! - Обойдешься! Хочешь волосы - наколдуй себя парик! - я уперся ногой в край зеркала, и сантиметр за сантиметром принялся отвоевывать Настю у Зеркалицы. Старуха сражалась как тигр. До чего же ей не хотелось с расставаться со своей добычей! Я уже торжествовал победу, как вдруг услышал сдавленный крик Насти. - Кобра! Кобра! Браслет на запястье у Зеркалицы превратился в змею, которая быстро ползла по руке к дрожащему огоньку свечи. - Ну вот и всё, сладенькие! Теперь вы мои! - Ягге! Вытащи нас отсюда! Ягге! - завопил я что было мочи. В тот же миг кобра обвила ладонь Насти и дотронулась до свечи своим раздвоенным языком. Огонёк в последний раз дрогнул и погас. Комната утонула во мраке, в котором далеко разнёсся ледяной хохот Зеркалицы. Что было дальше, я уже не помнил.

3.

Я очнулся. Ягге, склонившись надо мной, с беспокойством терла мне лоб и щеки мокрым полотенцем. Обнаружив, что я смотрю на нее, Ягге залучилась добрыми морщинками. - Очнулся? А я, старая, испугалась. Почитай уж час с тобой вожусь. Все перепробовала, а ты лежишь как бездыханный! - Где... Зеркалица? Мне страшно хотелось пить. Едва помещаясь во рту, распухший язык цеплял сухие губы, будто наждак. - Как где? В зеркале, где ж еще ей быть, окаяшке носатой! Отбила я вас у этой пухлой мымры! Сжав сухонький кулак, Ягге погрозила стеклу, завешанному черной простыней. Подслушивающая за стеклом старуха с лимонным носом оскорбленно фыркнула. Вспомнив о Насте, я привстал и огляделся. Девочки нигде не было. От дурного предчувствия у меня закружилась голова. Ягге легонько толкнула меня пальцем в лоб. - Что, голубок, нравится она тебе? Втрескался по самые по уши? - Кто втрескался? - возмутился я, почувствовав, что щеки у меня начинают буреть. Старушка едва слышно засмеялась, и я понял, что одурачить отставную богиню мне не удастся. - Что с ней? - спросил я. - Не тревожься! Раньше тебя очнулась. Так что еще неизвестно, кто из вас девица красная. Дверь комнаты, скрипнув, открылась и появились Вурдик, Настя и Утопленник. Несмотря на многочисленные покрывавшие его пластыри, мой братец вовсю ухлестывал на Настей. - Я еще не рассказывал, что бросился от любви с моста? - разглагольствовал он.

- Ты сбросился с моста? Зачем ты это сделал? - слегка кокетничая с ним, спросила девочка. - О! - воспрял Утопленник, получивший возможность рассказать свою любимую историю. - Мы - я и моя девушка - шли по Кузнецкому мосту. Здоровенный такой московский мост, если кто не знает. Она сказала: "Если любишь - спрыгни!" Я сгоряча и скаканул. И уже в полете понял, что совсем не люблю ее. Но, сама понимаешь, было уже поздно. Нырнул на том свете, вынырнул на этом. "Вот паразит! Вешает ей лапшу на уши!" - подумал я раздраженно, испытывая желание запустить в него чем-нибудь тяжелым. На счастье Утопленника ничего тяжелого поблизости не обнаружилось. - Кхе-кхе! - громко откашлялся я. Услышав мой кашель, Утопленник сразу все просёк и соблаговолил меня заметить. - О, наш отважный рыцарь прочухался! Какое трогательное и вместе с тем поучительное зрелище! - выспренно произнес он и поэтическим движением отбросил назад свои длинные космы. Настя засмеялась. Я не нашелся, что ответить. Почему-то в те минуты, когда нужно быстро пускать в ход язык, я всегда торможу. Когда же наконец придумываю, что ответить, оказывается, что отвечать уже некому и шанс упущен. - Ну что, будешь вставать или еще покорчишь из себя умирающего лебедя? продолжал донимать меня Утопленник. Внезапно лицо Насти, до этого с улыбкой прислушивающейся к нашей перебранке, изменилось. Она подошла к зеркалу и, присев, подняла огарок свечи. Фитилек был глубоко вмят в воск змеиным языком. - Что теперь будет, Ягге? Это плохо? - спросила она. Помедлив, старушка кивнула. - Хоть я вас и отбила, теперь Зеркалица может вмешиваться в вашу судьбу. И она это знает. Так я говорю, лимононосая? - Ягге чуть повысила голос, обращаясь к зеркалу. За черной простыней победоносно захихикали. - Мне нужно тело девчонки! Я поселюсь в нем и буду расчесывать волосики! А девчонке я, так и быть, отдам свое старое тело с желтым носом! - услышали мы писклявый голос. - Не стану я с вами меняться! Сами сидите со своим носом! - возмутилась Настя.

Черная простыня зашевелилась. - Отдашь, милочка, еще как отдашь! Еще рада будешь обменяться. На рассвете за вами придет Оскаленный Мертвец. Посмотрим, как вы тогда запоете, сладенькие мои!

Глава пятая.

КОРОЛЬ МЕРТВЕЦОВ

В одной школе был злой директор. Он умер, его похоронили, но он и после смерти продолжал приходить в школу. Зайдет на урок, сядет молча в углу, а в руках черный журнал. Сидит и что-то в журнал записывает, а никому заглядывать не дает: зубами скрежещет. Однажды он случайно сел спиной к зеркалу и тут увидели, что в журнале скелет нарисован. Всего одной кости не хватает, а под скелетом надпись: "Когда скелет будет закончен - все умрут!" Стал директор кость дорисовывать, расхохотался синими зубами и говорит: - Теперь задавайте мне вопрос! И знайте, если я на него отвечу, вам всем конец! Тут одна девочка, у который дедушка был священник, спрашивает: - Кто сильнее чёрта? Зарычал директор, а "Бог" выговорить не может. Порвал в клочки черный журнал и сквозь пол провалился.

"Черный журнал".

1.

Захлопнув последнюю из магических книг, Ягге швырнула ее на пол. Я никогда не видел старушку такой расстроенной. Она словно постарела на тысячу лет. Вурдик огорченно топтался рядом, опираясь на свою деревянную ногу. Позади, бледный и напуганный, маячил Утопленник. - Ненавижу чувствовать себя глупой старухой, но так оно и есть. Я глупая беспомощная старуха, которая ничем не может вам помочь, - сказала Ягге. - Не унывай, бабка! Придумаем чего-нибудь! - ободрил ее Вурдик. - У меня есть мушкет и деревянная нога. Я не дам в обиду своих внучков, даже если мне придется умереть! Его деревянная нога подскочила, демонстрируя готовность к битве. - Старые вы забияки! - горько сказала Ягге. - Разве вам неизвестно, что Оскаленный Мертвец - повелитель всех мертвецов? Одно его дыхание несет смерть. Мы прислушались. С каждой минутой стекла все сильнее вздрагивали от неторопливых мерных шагов. "Кирилл, Оскаленный Мертвец идет за тобой. Он уже вышел с кладбища. Он несет твой ботинок!" - предупредил сиплый голос из висящего на стене черного репродуктора. Я покосился на репродуктор. Последняя надежда растаяла. Выходит, Зеркалица не соврала. - Значит, выхода нет? Мы не сумеем убежать? - спросил я у Ягге. Старушка положила мне на плечи свои маленькие, почти невесомые руки. - Голубок ты мой белый! - сказала она дрожащим голосом. - Убежать-то вы сумеете, но Оскаленный Мертвец теперь будет преследовать вас днем и ночью, не зная сна, не ведая усталости. Неделю, месяц, год. Он будет идти за вами, пока вы не выбьетесь из сил и тогда... - И что нам делать? Куда бежать? - спросила Настя. - Эх, лебедь, Оскаленный Мертвец найдет вас повсюду. И крылья б у тебя были все равно б не улетела. Единственное место, куда Оскаленный Мертвец не прорвется - это человеческий мир, да разве туда вернешься? За окном полыхнула мертвенная голубая вспышка, а секундой позже трескуче раскатился гром. Этот ночной гром пробудил в моей памяти подслушанный разговор двух мертвецов. - Знаю! - воскликнул я. - Пальцы Красной Руки! Если вложить их в отверстия в Ледяном Камне, откроется лестница! Ягге в ужасе отшатнулась, как если бы я сам того не ведая произнес страшную, почти кощунственную вещь. - Откуда ты знаешь? - Длинная история. Но, скажи, это правда? Старушка помедлила с ответом. Пытливо посмотрела на меня, на Настю, точно взвешивала: не утаить ли. - Отпираться не буду: есть дорога в ваш мир. Но если бы ты только знал, что это за дорога. За сто смертей, за тысячу страхов. Даже Красная Рука не может её пройти... потому то, наверное, она и... - Что она? Чего не может Красная Рука? - подавшись вперед, жадно спросил я. Мне смутно почудилось, что я нашариваю конец запутанной нити, на другом краю которой разгадка. Ягге хотела ответить, но не успела. "Хи-хи... Оскаленный Мертвец уже в соседнем дворе. У него в руках влажный мешок. Он положит в него вас обоих и понесет в свой склеп!" - ехидно сказал репродуктор. Деревянная нога Вурдика неторопливо размахнулась и так пнула черный репродуктор, что он слетел со стены. "Ну и глупо! Я только хотел довести до вашего сведения, что Оскаленный Мертвец уже подходит к подъезду!" - злорадно огрызнулся репродуктор. - Бегите! Бегите! Ягге торопливо вытолкнула нас за дверь. Тяжелые шаги уже грохотали на лестнице. Вурдик, опустившись на одно колено, заряжал мушкет целой горстью серебряных пуль. Его деревянная нога, готовясь к бою, нетерпеливо постукивала носком об пол. Зарядив мушкет, Вурдик проверил, есть ли на полке порох. - Иди сюда, приятель! На этот раз старый циклоп не промажет! - сказал он, взводя курок. - Спасибо, дедушка! - Спасибо не булькает! - усмехнулся Вурдик, отпуская свою любимую шуточку. Деревянная нога взлетела и теперь раскачивалась в воздухе, как маятник. - А пальцы, бабушка? Где нам их искать? - вспомнив, крикнула Настя. Ягге сняла с шеи серебряный талисман в форме полумесяца и сунула его девочке в ладонь. Это был ее любимый талисман. Прежде я ни разу не видел, чтобы она с ним расставалась. Русалка когда-то рассказывала, что его подарила Ягге ее вещая прабабка, когда той едва минуло пятнадцать. - Береги его, лебедь красная! Он тебя сохранит и путь вам укажет. А теперь ступайте! И что бы не случилось с вами, с нами, помните: я... мы с Вурдиком любили вас как родных! Взяв Настю за руку, старушка подвела ее ко мне. - И еще одно, голубица. Обещай мне, что коли выберешься, не разлучишься с этим пареньком. Не иди против судьбы. Видела я в зеркале: жизни ваши вместе сплететы, как две нити шелковые. Он тебя любит, верь мне, старухе. Настя удивленно оглянулась на меня. Покраснев, я отвернулся и пробурчал, что вот еще, все это чушь и что никого я не люблю и любить не собираюсь. Признаюсь, в тот миг я был очень зол на старуху, что она меня заложила. Ягге не стала спорить. Она, как наседка, втолкнула нас в лифт и послала кабину на первый этаж. Серые крапинки в ее глазах грустно поблекли, однако в глазах читалась решимость. Мы уже спускались, когда сверху раздался оглушительный мушкетный выстрел и яростный рев Оскленного Мертвеца. Ягге, дедушка Вурдик и его отважная деревянная нога вступили в неравный бой.