Дмитрий Емец - Король хитрости (сборник рассказов)

Коля и Филька бросились к перекатывающемуся по полу клубку и стали его растаскивать. Но вошедшие в азарт коты вырывались и бросались друг на друга. Наконец Петька Мокренко догадался схватить лейку и разлить их водой. Коты, шипя, разбежались по разным углам комнаты.

- Ты что сделал? Персов нельзя мочить! Если вода попадет ему в ухо, он оглохнет! - всполошилась Ритка.

Она схватила в охапку своего Барона фон Круазана и выбежала с ним из комнаты.

- Хватит с меня! Чтобы я еще раз согласилась принести вам своего кота! И не надейтесь! - крикнула она напоследок.

- На мою Диану тоже не рассчитывай! Я сам буду ее дрессировать и делиться ни с кем не собираюсь! - заявил Антон и тоже ушел.

Петька хотел было остаться, но его кот Васька воспользовался тем, что входная дверь открыта и улизнул на лестницу.

- Стой, паразит! Стрелять буду! - закричал Мокренко, бросаясь за ним следом.

В комнате остались только Филька Хитров и Коля Егоров.

Коля уныло сел на диван и подпер руками подбородок.

- Вот все и накрылось медным тазом! - сказал он грустно.

- Не унывай! - сказал Филька. - Кошки - животные для дрессировки слишком капризные. Попробуй кого-нибудь попроще. Кстати я тут недавно читал про тараканьи бега.

- Про какие тараканьи бега?

- Бега гоночных тараканов, - пояснил Хитров. - Их наши эмигранты после гражданской войны изобрели. Берешь большую коробку, внутри ставишь перегородки, вроде беговых дорожек, и запускаешь тараканов. Какой таракан первым пересечет финишную черту, тот и победил.

Коля с сомнением посмотрел на Фильку, а потом, моментально загоревшись новой идеей, схватил спичечный коробок и помчался в ванную ловить тараканов.

Рассказ двадцать четвертый.

БИТВА ТИТАНОВ

Почти каждый месяц по 7 "А" - да что там по 7 "А", по всей школе! прокатывались волны увлечений. Эти волны захлестывали повально всех, и не было никого, кто остался бы в стороне. Вначале увлекались роликовыми коньками, затем постепенно перешли на резиновые маски монстров, с них на водяные пистолеты и брызгалки, а потом внезапно вся мужская половина седьмых классов увлеклась армреслингом, то есть борьбой на руках. Правила этой борьбы просты: нужно поставить локоть на стол, взять ладонь соперника и, не отрывая локтя, прижать ее к столу. Естественно, соперник тебе в этом нисколько не помогает, а напротив старается прижать к столу твою ладонь.

Начало новому увлечению положил физкультурник Андрей Тихоныч. Он был бывший штангист, пузатый, широкоплечий, на животе у него на желтом шнурке всегда висел свисток. К своим ученикам он относился полупокровительственно-полупрезрительно.

- Эх вы, дистрофики, вам только за удочками прятаться! Посмотрите на себя: спины сутулые, животы вперед, вместо мышц какие-то фигли-мигли! - сказал он как-то после футбола, обозрев выстроившуюся перед ним шеренгу семиклассников.

- Я что тоже дистрофик? - обиженно спросил толстяк Петька Мокренко.

Андрей Тихоныч окинул его оценивающим взглядом.

- Ты не дистрофик, но мышцы тебе не мешает наростить!

- Мне и так силы хватает! - Петька похлопал себя по бицепсу. Хоть толстяк и не мог подтянуться ни разу, его кулаков боялись все одноклассники.

- Сейчас проверим, какой ты сильный. А ну иди сюда! - Андрей Тихоныч подошел к своему столу и поставил на него локоть.

Петька тоже поставил свой локоть, и они стали бороться на руках. Разумеется, сколько Мокренко не пыхтел и не наваливался, победа осталась за учителем. Но Петька все равно был горд, потому что Андрей Тихоныч одобрительно похлопал его по плечу и сказал: "А ты ничего, не дохляк!"

И вот на одной из перемен Петька подошел к Коле Егорову, который в этот момент стоял рядом с Катей Сундуковой и набирался храбрости пригласить ее погулять после школы, и толкнул его в плечо.

- Чего тебе? - спросил Коля.

- Давай на руках бороться!

- Не сейчас, в другой раз! - отмахнулся Егоров.

- Ага! Струсил, дистрофик! - восторжествовал Мокренко. Слово "дистрофик" Петька услышал впервые только сегодня и рад был возможности его обновить.

В другое время Коля, возможно, и пропустил бы это мимо ушей, но теперь, когда рядом была Катя Сундукова, все пути к отступлению были отрезаны. Он сел на стул и уперся локтем в парту.

- Ну давай, толстяк, покажи, что ты умеешь! - сказал он Петьке.

Мокренко уселся на ту же парту с другой стороны и сгреб ладонь Егорова своей огромной ручищей.

- Раз, два, три - начали! - скомандовал вынырнувший откуда-то Антон Данилов. Он недолюбливал Колю и рад был полюбоваться, как его руку прижмут к парте.

Мокренко засопел и навалился. Коля напряг все силы, но их хватило лишь на несколько секунд сопротивления. Его рука неуклонно кренилась к парте. Еще мгновение - и торжествующий Петька прижал ее к столу...

- Недолго мучалась старушка-дистрофушка! - издевательски сказал Мокренко, отпуская его руку.

- Дохляк! Тебе даже не за удочку прятаться, а за эту... за леску! противно расхохотался Антон Данилов, и Коле захотелось наброситься на него с кулаками. На Катю Сундукову он даже глаз не поднимал: боялся увидеть на ее лице улыбку.

Коля вскочил, оттолкнул со своей дороги Антона и выбежал из класса. Перед глазами у него стоял красный туман, а вслед неслись басистый хохот Мокренко и похожий на повизгивание смех Антона Данилова.

- Ты куда? А диктант! - крикнула ему вслед Катя Сундукова, но Коля ее уже не слышал.

Дома, отшвырнув школьную сумку в угол, он бросился в комнату родителей к большому зеркалу. Коля стащил рубашку, майку и уставился на себя в зеркало. Из зеркала на него смотрел долговязый сутуловатый подросток с выступающими ребрами и ключицами. Коля выпрямился изо всех сил и постарался напрячь мышцы, но ничего не изменилось, только ребра обрисовались еще отчетливее.

"Дохляк, старушка-дистрофушка!" - услужливо выплыли из памяти оскорбительные слова. Это было так обидно, что Коля дал себе клятву, что не съест ни одного мороженого и ни часу не станет играть в компьютер, пока не сделается сильнее Мокренко и не сможет на глазах у всего класса прижать к парте его руку.

И Коля решил тренироваться. Первым делом он достал книгу по атлетизму и прочитал ее от корки до корки, а стены своей комнаты увешал плакатами с культуристами, чтобы вид их мышц подстегивал его. Не прошло и недели, а Егоров знал уже все про бицепсы, трицепсы, широкие мышцы спины, верхние грудные и нижние грудные, а также про сгибатели бедер, голень и пресс.

Потом он взял толстую тетрадь, составил себе график упражнений по дням недели и стал упорно заниматься, делая нужное количество подходов и с каждым разом немного увеличивая вес. Первые несколько дней мышцы ныли после тренировок, но постепенно боль становилось все слабее и слабее: тело привыкало к нагрузкам. Особое внимание Коля уделял мышцам рук и плеч - ведь именно они были нужны ему больше всего, чтобы справиться с Мокренко. По вечерам же, когда его отец возвращался домой, Коля боролся с ним на руках, отрабатывая технику.