Журнал «Если» - 2005 № 10

Производство компаний Armada Pictures и VIP 2 Medienfonds

(США — Румыния — Исландия), 2004.

Режиссеры Джефф Ренфро и Мартейнн Торссон.

В ролях: Джереми Систо, Дебора Унгер, Ланс Хенриксен, Удо Кир, Брюс Пэйн и др.

1 ч. 29 мин.

Программист Саймон (Джереми Систо), живущий в трущобном доме, каждое утро находит странные пустые посылки, неизвестно каким образом попадающие к нему в квартиру. Да и за собой Саймон начинает замечать странности. Он постоянно хочет покупать — но только молоко, и ничего, кроме молока. А еще у него начинаются визуальные и звуковые галлюцинации, его компьютер полностью забит вирусами, в квартире раздаются непонятные телефонные звонки, необычные соседи погибают один за другим. Короче, дело пахнет паранойей, но вскоре Саймон узнает невероятную правду: его организм заражен бета-версией электронного вируса, запущенного продовольственной компанией «ФЕРМА», скупившей на корню почти весь город… Как правило, когда клипмейкеры начинают снимать кино, результат далеко не всегда оправдывает ожидания. В основном дело не идет дальше качественного видеоряда и удачно наложенной музыки. К счастью, бывают и приятные исключения.

Соединив сюрреалистическую утопию в духе Оруэлла и Гиллиама с кафкиански мрачным восприятием окружающего мира, наложив все это на обыденность, кажущуюся наркотическим бредом от Филипа Дика, и основав все это на логических умопостроениях в стилистике «Экзистенции» и «Матрицы», режиссерам удалось создать нечто особенное. Ренфро и Торссон, использовав минимальный бюджет, сняли невероятно убедительный и мозаично-многогранный антирекламный триллер. «Версия 1.0» — из числа редких фильмов, страшных не сами по себе, однако вызывающих острый эмоциональный приступ фобии не только к настырной рекламе, но к всесильным корпорациям, продвигающим свой продукт любыми средствами. Гражданская ли позиция, неприятие зомбирования сограждан или же иные причины побудили режиссеров снять фильм, идущий вразрез с привычным им рекламным бизнесом, но результат ошеломляющий: две номинации на лучший фильм, Гран-при жюри кинофестивалей в Каталонии и Санденсе и две награды Fant-Asia Film Festival. Неплохой результат для дебютантов.

(ALIEN ABDUCTION)

Производство компаний The Asylum и Chapman/Leonard Studio Equipment Inc., 2005.

Режиссер Эрик Форсберг.

В ролях: Меган Ли Этридж, Грифф Ферст, Марисса Морсе, Джилон Гай, Патрик Томасси, Бобби Джеймс и др.

1 ч. 35 мин.

Молодая женщина Джин и трое ее друзей отправились в лес. Но веселое времяпрепровождение обернулось жутким кошмаром — среди ночи путешественники были атакованы злобными пришельцами. Очнувшись, героиня обнаруживает себя в клинике, где ее исследуют и проводят всевозможные тесты. Девушку ждет незавидная участь: для других пациентов, побывавших в лапах инопланетян, подобные исследования закончились весьма плачевно. Медицинский и военный персонал бездушен и жесток, а опыты, проводимые над пациентами, безумны.

Создатели ленты достаточно вольно обращаются с известными сюжетами, коих в картине можно обнаружить великое множество. Самым ярким является эпизод с побегом через лес, снятый точь-в-точь как в «Ведьме из Блэйр». Это накладывает отпечаток на восприятие триллера — он начинает выглядеть пародийным трэшем. К тому же и повествование, и декорации похожи на видеоигру-бродилку от первого лица, в которой каждый шаг, каждый эпизод приводят к различным вариантам действий.

Несмотря на некоторые сценарные огрехи, связанные, скорее всего, с низким бюджетом, фильм вышел вполне «смотрибельным». С неожиданными сюжетными поворотами, которых так не хватает современному кино, и интересным эпилогом. В период расцвета научно-фантастического трэша 40-х и 50-х годов картина «Чужое вмешательство» вполне могла бы занять достойное место в нише классических «фильмов вторжения». Да и сейчас, в эпоху повального недоверия к правительствам, посеянного зернами «Х-files», лента наверняка будет интересна поклонникам лозунга «Они среди нас!». Однако, чтобы удовлетворить потребности современного зрителя, расслабленного последними достижениями компьютерной графики, требуются куда большие финансовые вложения в спецэффекты и повышение «звездности» актеров. И если режиссеру удастся совместить свою независимость с переходом в высшую когорту фильммейкеров — зритель, вероятно, получит несколько оригинальных и кассовых лент.

В золоте утра Цу И неподвижно стоял в Саду, Услаждающем Взор. Он смотрел на абаковых рыбок сквозь прозрачную гладь пруда и мыслью пытался постичь пределы и беспредельность. За стеной, в Запретном городе, уже закипала жизнь, туда и сюда сновали императорские пажи, евнухи и министры. Но здесь, в этом тихом саду, царил первозданный покой.

Кроме Императорской Счетной палаты, в которой Цу И, сменив своего отца, уже много лет служил старшим счетоводом, единственным местом, где он любил находиться, был этот сад. Несмолкаемый шорох костяшек, скользящих по смазанным стержням, ласкал его слух лучше музыки и был привычней биения сердца. И все же порой ритмы этой симфонии начинали его утомлять. В этих редких случаях утешением ему становились строгая тишина пруда и геометрическая красота окрестных угодий.

Как-то, в бытность свою старшим счетоводом, отец (Цу И тогда еще даже не поступил в ученики) объяснил ему, что главные враги счета — время и средства. Один человек с одним абаком, но неограниченным запасом времени, способен выполнить любую математическую операцию. Неограниченное число людей с бесчисленными счётами в руках могут произвести любое вычисление мгновенно. Но жизнь человеческая не безгранична и не безгранично число императорских слуг. В достижении равновесия между этими крайностями и заключается основная задача старшего счетовода.

Чтобы получать нужные императору ответы, в Императорской Счетной палате искусно орудовали счётами сотни людей. Но за каждым щелчком костяшки о костяшку наступало мгновение тишины, и эта пауза, пусть и мимолетная, всегда напоминала Цу И о крайних точках достигнутого равновесия между пределами и беспредельностью. В этот краткий миг враги счета торжествовали победу.

Когда-то в детстве Цу И видел радостный сон. Бескрайняя равнина, насколько хватало глаз, была запружена людьми. Их головы склонились над деревянными рамками, их пальцы пляшут по вишневым костяшкам, и каждый из них выполняет лишь одну простейшую операцию, зато вместе, сообща, они вмиг решают любую мыслимую задачу. В этом сне не было того предательского щелканья и клацанья, что всегда окружали отца: каждая секунда тишины заполнялась тут цокотом костяшек, рожденный в итоге звук был монотонен и глух, и ни один миг не был отличим от другого.