Пер Валё - Стальной прыжок. Сборник скандинавской фантастики

Понедельник. Центральная станция; главный госпиталь, №№ 104 и 315 на службу не явились.

Вторник. № 80 умер в машине. Отвез на Центральную станцию.

Среда. Чрезвычайное положение. Приказ находиться на аэродроме.

Четверг. Приказано участвовать в блокировании взлетно-посадочной площадки.

Пятница. Радио не действует, 81-й участок покинут.

Суббота. Получил приказ прибыть в главный госпиталь, секция В. Автобус.

Эта запись была сделана пять дней назад. Больше записей не последовало. Йенсен перелистал страницы и снова вернулся к записям за последний месяц. Затем захлопнул журнал и отложил его в сторону.

Вдали послышался вой сирены. Он приближался. Йенсен подошел к окну, поднял бинокль к глазам и направил его на шоссе. Видимость по-прежнему была плохой, кажется, снова пошел дождь. Вскоре из тумана вынырнула машина «Скорой помощи». Она ехала не очень быстро, с зажженным фонарем на крыше. Метрах в пятидесяти за ней следовал серый автобус — очевидно, тот, который Йенсен видел раньше. За автобусом ехала еще одна санитарная машина.

Йенсену показалось, что автобус полон. Кортеж проследовал на север, к центру города.

Йенсен быстро направил бинокль на то окно в доме напротив, где раньше заметил лица, и успел уловить слабое движение: будто кто-то чуть отодвинул занавеску, стараясь рассмотреть дорогу.

Вернувшись к ночному столику, он вскрыл конверты и разложил их в хронологическом, как ему казалось, порядке. В первом конверте находилось послание:

«В городе вспыхнула серьезная эпидемия. В связи с этим отменяются всякого рода собрания и митинги. Встречи группами более трех человек запрещаются. Все граждане, не работающие в государственных учреждениях, должны оставаться дома. Школы и частные фирмы, где число работающих больше трех, немедленно закрываются. Населению рекомендуется пополнить запасы продовольствия. Оснований для паники нет. Правительство запросило медицинскую помощь, прибытие которой ожидается в ближайшее время. Соблюдайте строжайшую чистоту.

Все средства связи, радио, телевидение и телефон будут действовать лишь в ограниченных размерах. Не загружайте телефонную сеть ненужными разговорами.

Первые симптомы заболевания: слабость, головокружение, сильная головная боль, красные круги перед глазами. Если есть подозрение, что вы сами или кто-либо из членов вашей семьи заражены, немедленно обращайтесь в ближайшую санитарную станцию. Санитарные станции размещаются во всех районных школах. Ближайшая станция находится в школе вашего микрорайона. Строжайше запрещается покидать город.

НЕ ПОДДАВАЙТЕСЬ ПАНИКЕ! ПАНИКА СПОСОБСТВУЕТ РАСПРОСТРАНЕНИЮ ЭПИДЕМИИ!»

Послание, датированное 15 ноября, было выпущено Министерством здравоохранения, как и следующее, опубликованное ровно через неделю:

«Эпидемию удалось локализовать, однако положение по-прежнему остается серьезным.

Следуйте ранее обнародованным инструкциям. Дальнейшие сообщения будут передаваться по радио. Снабжение электроэнергией и водой в ближайшие дни будет ограничено. Поэтому наполните ванны и все имеющиеся у вас сосуды питьевой водой. Экономьте электроэнергию.

Все здоровое население с удостоверениями доноров должно прибыть на ближайшую санитарную станцию или прямо в главный госпиталь, секция В.

НЕ ПОДДАВАЙТЕСЬ ПАНИКЕ!»

Два других листка заметно отличались от извещений, разосланных Министерством здравоохранения. Во-первых, бумага была другой и меньшего формата. Во-вторых, они были напечатаны не типографским способом, а на ротаторе. И хотя ни на одном из них не было даты, Йенсену удалось установить, сравнив текст с записями в журнале полицейского патруля, что первое послание было разослано в прошлую среду, то есть 27 ноября. Текст его был кратким:

«С полуночи объявляется чрезвычайное положение. Всем жителям, кроме больных и доноров, категорически запрещается покидать квартиры. Каждый, кто обнаружит у себя признаки заболевания, обязан немедленно обращаться в районную санитарную станцию или непосредственно в Центральное налоговое управление, расположенное на 6-километровой отметке шоссе № 2. Донорам надлежит явиться в районную санитарную станцию или в центральный госпиталь. Ждите дальнейших сообщений.

Услышав шум мотора, Йенсен подошел к окну и взял бинокль. По шоссе, направляясь на север, промчались три тяжело нагруженных военных грузовика. Груз был закрыт брезентом.

Йенсен взглянул на часы. Без одной минуты восемь. Он вернулся к кровати и прочитал последнее извещение, размноженное на ротаторе:

«Эпидемия локализована, но чрезвычайное положение остается в силе. Начиная с этого момента, жителям категорически запрещается выходить из дома. Больные и доноры также должны оставаться дома и ожидать дальнейших указаний. Нарушители, подвергающие серьезной опасности здоровье нации, будут караться по всей строгости закона».

Это извещение также не имело даты. Под ним стояла та же подпись — главный районный врач.

Йенсен раскрыл чемодан, вынул два пистолета и аккуратно положил их на кровать.

Служебный пистолет, который он прихватил из полицейской машины, оказался парабеллумом 9-миллиметрового калибра. Что и говорить, надежное оружие. С другой стороны, беретта легче и удобнее.

Йенсен оставил оба пистолета на кровати, взял вместо них шариковую ручку и чистый блокнот, надел плащ и вышел из квартиры. По пути открыл люк мусоропровода и бросил туда порванный плащ.

Йенсен неторопливыми шагами пересек участок, отведенный для стоянки автомобилей, и детскую площадку. Пластмассовые павильоны для игр напоминали легкие, прозрачные иглу. Но детская площадка была пуста. Даже до начала событий детей в этом районе почти не было.

Входная дверь и тесный вестибюль дома, в который он вошел, ничем не отличались от двери и вестибюля дома, где жил Йенсен. И там было темно и лифт не работал. Йенсен начал подниматься по узкой винтовой лестнице. На полпути остановился, чтобы перевести дыхание, прислушался. Он не сомневался, что в доме, по крайней мере в нескольких квартирах, есть люди. Кроме того, он прекрасно знал по собственному опыту, что дом выстроен наспех и стены его отличаются особой звукопроницаемостью. Но кругом было тихо и ничто не выдавало присутствия людей.

На площадке седьмого этажа он снова остановился, осмотрелся, затем легонько постучал в одну из дверей. Ни звука в ответ. Йенсен подождал, затем снова постучал. На этот раз сильнее. Вновь безрезультатно. Тогда он грохнул по двери кулаком и крикнул: