Дмитрий Емец - Охотники за привидениями

Катя смущенно улыбнулась. Это была едва ли не первая улыбка после того, как пропал гусар.

- Как трогательно! Она считает нас своими друзьями! - сказала она.

- Тоже мне приятелей нашла! Операцию провалила! - недовольно сказал Федор.

- Федор, ты тошнот! - вспылила Катя.

- Подумаешь, заигралась немного, с кем не бывает, - поспешил на защиту Маменьки Дон-Жуан. - Зато всё что нужно выяснила. Аттила в Кремле, там же теперь и президент. А что будет дальше, об этом даже думать неохота.

- Я предупрежу профессора! Теперь без его помощи нам не обойтись! вскочил с места Егор.

- Ты хочешь поехать на скутере? - спросила Катя.

- Разумеется, - ворчливо ответил Гений.

- Не трать бензин, у меня есть план получше. Ну-ка, Маменька, принеси нам сюда профессора! - велел Паша.

Радостно задребезжав стеклом книжного шкафа, Маменька исчезла, а спустя десять минут, едва не разбив своими загипсованными ногами стекло, в комнату влетел профессор Фантомов. Он летел прямо с кроватью, вместе с блоками, к которым крепились его руки и ноги. Маменька опустила кровать на пол возле письменного стола, и кровать сразу заняла собой всю комнату. Еще десять минут потребовалось профессору, чтобы немного отдышаться и перестать ругать Маменьку и "великолепную пятерку" на чем свет стоит.

- Это вы ее подучили меня притащить? - кричал профессор. - Меня, между прочим, кормили супом. И вдруг кровать срывается с места и, протаранив окно, улетает. Видели бы вы лицо медсестры! Я никогда его не забуду! Такое милое, полубезумное лицо, с голубыми-голубыми, круглыми от ужаса глазами. Я уж не говорю о том, что я сам чувствовал, когда меня мчали между домами и время от время кровать переходила в крутое пике.

"У-у, противный! И пошутить нельзя!" - отстучала на компьютере Маменька.

- Ладно, проехали! Считайте, что на первый раз я вас простил. Чего вам от меня надо? - спросил профессор, когда его гнев наконец улегся.

- Новости самые неважные. Кувшин мы прошляпили, а Аттила уже в Кремле.

- Я так и понял, - сказал Фантомов, кивая на лежавшие на столе правительственные номера. - Это оттуда?

- Это маменькин боевой трофей.

- Маменька, сколько раз тебя учить: нормальные полтергейсты так себя не ведут, - нахмурился профессор. - Считай, что пока я тебя прощаю! Но учти: мое терпение не безгранично.

- Хотите чаю? - предложила Катя.

- Чаю? - переспросил профессор. - Ну ладно, давай так и быть...

Вскоре, главным образом благодаря Кате, ворчливый профессор оттаял окончательно.

- Уговорили, несколько дней я поживу у вас и помогу вам своими мудрыми советами. Тем более, что на ближайшую неделю у меня не было никаких особенных планов, - согласился он, оглядывая свои бинты.

Чтобы не объяснять родителям, откуда в их комнате взялся неизвестный загипсованный человек да еще с больничной кроватью, профессора решено было расположить в комнате Дон-Жуана, дедушка которого накануне уехал на две недели в Южную Америку читать лекции по культуре майя. Перенесли кровать всё с помощью той же Маменьки, которая на радостях, что теперь с ней все ее друзья вместе, вначале подбросила кровать на высоту примерно шестидесяти этажей и уже только потом, поймав у самой земли, поставила её в комнату к Дон-Жуану.

С кровати, где лежал профессор то и дело доносилось его любимое: "Считай, что я тебя прощаю!", а дальше шел количественный номер, в который профессор прощал. Для каждого у него была отдельная нумерация. За три часа Катю он простил два раза, Дон-Жуана - пять, Колбасина - четыре раза, Егора - двадцать, а Федора прощал столько, что сбился со счета. Впрочем, это было неудивительно, потому что он морозил глупость за глупостью и бестактность за бестактностью.

Гений переселился к Дон-Жуану и целый день под руководством профессора что-то чертил. Оба охотника за привидениями, старый и молодой, разрабатывали схему ловушки для Аттилы, причем оба употребляли терминологию, понятную только большим спецам в физике и высшей математике. "Синус тангенса конангенса косинуса двойной гипотенузы в квадрате," - передразнивал их Федор.

С Пашей же Колбасиным произошла презабавная история: в него влюбилась Маменька. Что именно полтергейстиха нашла в Паше, сказать сложно, но теперь она слушалась только его, и целыми часами преследовала Пашу своими неуемными заботами. Она то притаскивала ему откуда-то то гроздь бананов, то целый мешок с мандаринами, а то и ящик шоколада.

"С оптового рынка таскает! То-то там небось воплей!" - авторитетно заявлял Федор. Колбасин, смущаясь и даже злясь, пробовал урезонить Маменьку, но это было дохлым делом: Маменька не урезонивалась. "Великолепной пятерке" ничего не оставалось, как всем вместе есть шоколад и мандарины, благо занятие это было необременяющее.

Вдобавок Маменька оказалась очень ревнивой полтергейстихой. Как-то заметив, что Паша смотрит из окна на возвращающуюся Маринку Улыбышеву, Маменька издала оглушительный потусторонний вопль и, схватив Маринку, посадила ее в кузов проезжащего мимо грузовика. Дрожа от ужаса, Маринка наблюдала, как мешок со штукатуркой, стоявший с ней рядом в грузовике, сорвался с места и, летая над кузовом, написал на его досках сыплющимся порошком слова: "Не зарься на Пашу, он мой!"

Катя сидела перед телевизором, и едва не сломала пульт, гоняя его по всем программам и отыскивая блоки новостей. Сведения из Кремля были самые скудные и противоречивые. В основном повторялось одно и то же, что президент по неизвестной причине вызвал из отпуска министра обороны, а также созвал командующих всеми родами войск и уединился с ними на закрытое секретное совещание.

- Кажется, Аттила начинает действовать! - озабоченно сказал Дон-Жуан, смотревший телевизор вместе с Катей. - Только одно непонятно: откуда Аттила знает, кто министр обороны, кто командующие, как устраивать совещания, что говорить? Да и русский язык он когда успел выучить?

- Думаю, он воспользовался сведениями из подсознания президента, - подал с кровати голос профессор. - Он подавил его сознание, но сохранил все подсознательные умения, знания и навыки. Аналогичный случай был в 1480 году, когда призрак герцога Кастильонского, предательски убитого двадцатью годами раньше при осаде крепости Ботивин-де-Капуст, вселился в одну Парижскую ведьму и она вдруг заговорила на латыни, одновременно помня все знахарские рецепты.

Кроме мрачных сведений о совещаниях в Кремле, "Новости" пестрели и другими, более забавными сообщениями. Например, говорили о внезапном смерче, оторвавшем сегодня дверцу у президентской машины. Наполовину в шутку наполовину всерьез сообщалось, что сегодня в разных частях города видели то летающий мотоцикл, то летающую кровать, на которой лежал забинтованный человек. Один из операторов-любителей ухитрился даже снять, как подросток на скутере перелетает через двухэтажный дом. Лицо подростка было не видно, но Катя с Дон-Жуаном узнали его по одежде. Это был Гений.