Александр Абердин - О, этот дивный, юный мир

До той лунки, на которую Виктор положил глаз ещё в первый день, он дошел за десять минут. Эта лунка, была всем лункам лунка. Её диаметр превышал шесть метров, но что самое главное, она не была слишком глубокой, что уже говорило о том, что она не была пустой. Однако, у него было всего три подхода на то, чтобы добраться до того сокровища, которое в ней, возможно, скрывалось. Хотя стоять на краю было и не очень безопасно, именно там рыли себе норы самые крупные, тигровые ящерицы, которые могли прокусить даже плотную, стёганую штанину комбинезона, Виктор не спешил спускаться вниз. Ещё подходя к лунке он нашел взглядом самое безопасное место, — почва там была без крупных обломков, плотно слежавшаяся, и встал там.

Лунка выглядела необитаемой, то есть в ней не было крупных змей. В это время дня они обычно занимали свои охотничьи позиции на затенённых участках. Поэтому Виктор вздохнул с облегчением и принялся внимательно разглядывать её сверху, анализируя каждую впадинку и каждый холмик. В первую очередь его внимание привлёк небольшой холмик чуть с краю от центра лунки и второй, поменьше, в полуметре от него. Улыбнувшись, он спустился вниз, внимательно оглядел оба холмика и убедившись, что ни в одном, ни в другом нет норок, для пущего спокойствия потопал ногой и когда не увидел никакого шевеления, опустился на колени и вынул из мешка свои инструменты, изрядно пострадавшие от ковыряния в обломках, усеянных микрокристаллами марианита. Негромко насвистывая, Виктор осторожно ударил под основание холмика. Остриё кирочки вонзилось в него сантиметров на пять. Он отколупнул кусок слежавшегося грунта и ударил в то же время во второй раз.

Когда Виктор подрыл холмик высотой сантиметров тридцать и около метра в поперечнике на треть, остриё кирочки врезалось во что-то более твёрдое, нежели вулканическая пемза. От этого звука у него тотчас ёкнуло и радостно забилось сердце. Он уже прекрасно знал, что именно может означать этот звук и принялся разрыхлять ударами кирочки грунт вокруг кочки и аккуратно отгребать его сапёрной лопаткой. Через двадцать минут он поддел сапёрной лопаткой и приподнял овальную, выпуклую, всю покрытую слоистыми наплывами плиту сантиметров семьдесят размером и ахнул, увидев уже хорошо знакомый ему блеск кристаллов марианита. Это была не просто большая, а громадная друза марианитов весом не менее восьмидесяти килограммов и когда Виктор перевернул её, то не поверил своим глазам. Самые длинные кристаллы марианита имели в поперечнике сантиметров пятнадцать и длиной более полуметра.

Однако, куда больше его поразил тот яркий радужный блеск, которым сияла эта друза, завораживал. Виктор не выдержал, снял с руки перчатку и провёл пальцами по самому большому кристаллу и он издал красивый, поющий звук, а вслед за ним зазвучали и остальные кристаллы, мощно и слаженно, словно хор. С таким явлением, чтобы звучала вся друза, а не отдельный её кристалл, Виктор ещё не сталкивался. Отложив друзу в сторону, он вызвал на связь Бинго, и когда робот отозвался, попросил его прилететь в Чашу Смерти, чтобы тот немедленно забрал эту драгоценность и отвёз её в Персеполис. Ну, а пока Бинго летел к нему, раскопал второй холмик, под ним он тоже обнаружил две друзы, но уже несравненно меньшего размера, а затем пробил третий шурф и даже не расстроился, что в нём было пусто.

Виктор успел даже засыпать ямки и воткнуть в них зелёные пластиковые флажки, пока Бинго летел к нем. Две лузы поменьше он положил в свою объёмистую сумку, а ту громадину, которую нашел первой, положил в сетку, спущенную с борта зависшего над ним флайера. Робот поднял её, пожелал своему другу удачи и тотчас улетел, а Виктор пошел проверять соседние лунки и занимался этим до тех пор, пока не стало смеркаться. Больше в этот день он не нашел ни одного марианита, хотя и выкопал целых девять шурфов, но не расстроился. За два оставшихся дня он нашел всего лишь семь марианитов размером с фалангу мизинца и ещё дважды был укушен ящерицами, а один раз рогатой змеёй, но даже это нисколько не расстроило его.

Через три дня после возвращения в Персеполис, в большом зале заседаний собрался Совет колонии, на который были вызваны все девяносто девять рейнджеров, принимавших участие в эксперименте, проводившемся в пустыне. Присутствовали на этом заседании и судьи, — журналисты во главе с Папашей Герхардом. Все трофеи были выложены там же, на большой витрине без стекла и их можно было те только посмотреть, но и потрогать, хотя и не они больше всего интересовали судей, а две огромные друзы, — одна добытая Виктором, а вторая совершенно непрофессиональным старателем, Джонни-Механиком. В последний день этот военный космолётчик умудрился выкопать друзу, которая была даже больше той, которую посчастливилось найти управляющему колонией. Обе друзы стояли на столе перед Виктором и он, прежде чем сделать заявление, погладил рукой свою и после того, как она закончила петь, сказал:

— Ну, что же, друзья, похоже, что мы сами смогли убедиться в том, что даже неудачник способен озолотиться в нашей пустыне. Поэтому я думаю, что нам нужно ужесточить правила игры.

Папаша Герхард кивнул головой в знак согласия и весёлым, насмешливым голосом сказал:

— Я тоже так думаю, Вик. Полагаю, что будет правильным запускать их в котловины всего на неделю и разрешить выкапывать не три, а всего одну ямку в этих воронках. Было бы также неплохо, если бы вы увеличили размеры участков, на которых можно весть поиск кристаллов до четырёх километров и разрешали выходить в пустыню не шести, а всего полутора тысячам старателям еженедельно.

Полковник тут же воскликнул:

— Я за! Это будет семьдесят восемь тысяч человек в год, то есть в среднем шесть тысяч человек в месяц, если мы станем пользоваться земным календарём.

Виктор улыбнулся и наклонившись вперёд прибавил:

— Согласен, но для наших судей и председателя судейской комиссии я предлагаю сделать исключение. Пусть они сами выберут себе делянки и копают на них марианиты на тех же условиях, на которых делали это мы сами. Думаю, что это будет для них незабываемые десять дней на Виктории.

На этом совещание закончилось и Виктор погрузился в круговорот дел больших и маленьких. Колония готовилась к приёму колонистов и была занята только этим. О марианитах он даже и не вспоминал, но ему наполнил о них Джонни-Механик буквально за двое суток до прилёта огромной флотилии космических кораблей. Он буквально ввалился в его кабинет сразу же, как из него вышла большая группа помощников, занимавшихся вопросами расквартирования новых колонистов и с порога заявил:

— Босс, ты обязательно должен это увидеть! Думаю, что я гений и ты в этом очень скоро убедишься. Пойдём.