Л. Макарова - Фантастика-2009

– Ещё раз привет, коммендер. – И я приподнял руку в знак приветствия. – Слушай, что у вас там за чудеса творятся в Центре космосвязи?

– Привет, привет, – ответил он вроде бы доброжелательно, как и в тот раз. Скользнул взглядом по моей покупке. – Чудеса? Это не по нашей части. – Он должен был задать ещё один вопрос, и он так и поступил: – А что такого ты там нашёл?

«Ты» было как бы подтверждением того, что меня тут воспринимают если и не совсем как своего, то во всяком случае и не как совсем чужого. То есть имеющего право спрашивать.

– Что нашёл? Вот именно, что ничего! Гладкую стенку вместо входа.

– И когда это случилось?

– Минут шесть-семь тому...

– Чему же ты удивляешься?

– Вот этому и удивляюсь.

– И зря. В восемнадцать ноль-ноль порт прекращает работу. Ты, наверное, заметил, что у нас тут нагрузка небольшая. Зачем же зря напрягаться?

Я не сразу справился с искренним удивлением. Но, чтобы не показать этого, продолжил спрашивать:

– Что же вы так – при таком хозяйстве, прямо столичного размаха – и такая пустота? Как говорится, мерзость запустения...

Декан пожал плечами:

– Не знаю, не я строил. Моё дело – вход-выход.

– Ну да, конечно. Извини. Значит, связь отключена. Вся? Или где-нибудь что-нибудь всё-таки работает? Хорошие советы высоко ценятся.

– Работает, конечно, – успокоил он. – Мир-то не отключается, продолжает жить, а значит – говорит, смотрит, слушает...

– И где такое местечко – чтобы поближе?

– В городе, понятно.

– Как туда добраться?

– Для меня – просто. Сесть в скользун, четверть часа – и там.

– Не подбросишь нас?

Декан усмехнулся. Погранцы повысовывали головы из своих конур, развлекаясь, похоже, сценкой, что мы тут разыгрывали. Больше делать им было совершенно нечего.

– А ты что, – спросил он, – разжился визой?

– Слушай, да нам нескольких минут хватит.

Но ещё не договорив, я понял по его взгляду: этот мужик не из тех, кого можно уломать. И как бы подтверждая это, он проговорил громко и сухо:

– Пограничный пост завершает сегодняшнюю вахту. Посторонних прошу покинуть нейтральную зону и вернуться на международную территорию.

Мы не сдвинулись с места, и он повысил голос:

– При неповиновении будет применена сила!

Двое здоровых пограничных ребят при этом вылезли из будок и шагнули к нам. Декан остановил их:

– Ладно, они сейчас уйдут, всё спокойно.

И повернул голову к нам:

– На вашем месте я бы проверил выход на стартовое пространство. Тот пост обычно закрывается последним.

– А там что искать? – спросил я, подозревая подвох.

– Катер, – сказал он, – что же ещё? Я не слышал, чтобы у вас на борту и связь обрушилась. Почему бы вам не попробовать оттуда докричаться до тех, кто вам нужен?

А в самом деле, почему бы нет?

– Побежали, – кивнул я Лепету.

И мы припустили, а декан бросил вдогонку:

– С покупкой своей – осторожно. А то, знаешь...

Я даже остановился на миг:

– А то что?

Но он уже повернулся к нам спиной. Окошки пограничных будок разом захлопнулись. Звякнули, запираясь, турникеты. Створки выхода в город сомкнулись, индикаторы на арке погасли. И тут же выключилось и освещение.

Мы побежали дальше, хотя и не так быстро: в такой темноте недолго было бы и грохнуться, и сломать что-нибудь. Себе. А это было бы ни к чему.

Обращённый к старт-финиш полянке фасад первого этажа был совершенно прозрачен. И хотя снаружи уже сгущались сумерки, мы с Лепетом успели увидеть, как четверо наших коллег быстрыми шагами, почти бегом, направляются к единственной машине, – к тому катеру, что доставил нас с борта сюда и теперь должен был отвезти обратно. Катер зажёг уже жёлтый внешний огонь – этот сигнал предупреждал о пятиминутной готовности к старту.

– Давайте быстрее! – с этими словами Лепет обогнал меня, перейдя на бег, и устремился к единственному открытому сейчас выходу. – А то вдруг они... – Больше он не стал говорить ничего, чтобы не задохнуться. Впрочем, и так было ясно, что при здешних странных порядках стоит поспешить.

Я и спешил – в силу моих сиюминутных возможностей. К сожалению, они явно уступали способностям Лепета, во всяком случае в спринте. Вообще-то в равных условиях я обошёл бы его на первой же двадцатке. Но условия равными назвать я никак не мог.

Не мог, потому что именно сейчас меня в очередной раз посетили судороги мышц обеих голеней, сперва левой, потом и оставшейся. Нежеланные гости, начавшие заглядывать ко мне семь с небольшим лет тому назад – эту хворобу я подцепил в Луканских болотах во время поисковой операции. Судороги то набрасывались на меня по нескольку раз за сутки, и днём, и ночью, то вдруг могли оставить на месяц-два, однажды даже на полгода, так что надежда на то, что они ушли так же без предупреждения, как появились – успевала не только зародиться, но и уже встать на ножки; тем глубже оказывалось очередное разочарование. Но никогда ещё судороги не возникали так некстати, как на этот раз. Обе ноги оказались как бы в тугих браслетах, всё более сужавшихся и одновременно накалявшимся, казалось, на десятки градусов. Боль была адская – думаю, любой, побывавший в числе клиентов названного заведения, согласился бы с этим определением. Я сам уже чувствовал себя на самом его пороге.

Однако я бежал, чувствуя, что лицо моё превратилось в дико ощерившуюся маску, молнии боли пронзали при каждом шаге всё тело от пяток до макушки, я рычал и выл одновременно – но бежал. И распахнутые створки приближались. Они приближались!..

Лепет достиг их первым. На миг оглянулся, чтобы увидеть меня, наверное. Во всяком случае, взмахнул рукой, как бы призывая поддать газу. И сам поднажал, что-то крича в сторону катера, хотя там вряд ли могли его услышать.

Услышали! Желтый свет мигнул, погас, тут же загорелся зелёный – знак продолжения посадки. Лепет оказался уже на пол-дороге, когда мне до выхода оставалось ещё с десяток шагов.

И тут створки стали сходиться. Быстро. И уже здесь, в зале, над выходом вспыхнул красный свет.

Я рванулся. Нога поскользнулась на чём-то, и я упал. Инстинктивно поднял, оберегая, руку, в которой нёс пакет с чёрным ящиком. В следующее мгновение створки сомкнулись. Прозвенел звуковой сигнал, гулкий колокольный удар.

Я не без труда сел. Постарался расположить ноги поудобнее – найти позу, в которой боль ощущалась бы не столь остро (давно выработанный приём). И продолжал смотреть во всё сгущавшуюся темноту, где зелёный огонь, такой милый и яркий, сменился жёлтой краской сомнения. Боль начала стихать. На поле вспыхнул красный. Две страховочных минуты – и разом зажглись и заиграли ходовые огни. Они взлетели, убыстряясь, уносясь всё выше – туда, где быстро скользящей звёздочкой виднелся «Арк Нат» – единственный корабль на всём рейде Руддерогги. Я не без усилий переместился на четвереньки. Перевёл дыхание. И услышал шаги со стороны внутренних помещений. Начал медленно подниматься, чтобы принять достойную позу. Ко мне приближался человек в форме пограничника. Я вгляделся. Декан.