Сергей Кузнецов - Полигон

Может мне хоть кто-нибудь объяснить, что за дьявольщина происходит? Я – герой триллера? Конечно, я люблю Кинга и Клайва Баркера, с удовольствием читаю... Но всему есть предел!

На ум совершенно некстати пришли строчки из Ростана, пьесу которого, «Шантеклер», мы с женой смотрели зимой в Москве, в «Сатириконе»:

Я улыбнулся этому воспоминанию. Холодный червячок мне бы не подошел, но жрать действительно охота, несмотря на нарастающую экстремальность ситу-ации.

Что он там говорил про этаж? В нашем городе даже дети знают, сколько этажей в супермаркете «Центральный»! Или он сумасшедший, этот мужик, который звонил на неработающий телефон? Опасный псих, сбежавший из дурдома! И между прочим, если ситуация не улучшится, я вполне могу стать следующим их пациентом...

Я некоторое время постоял над телефоном – вдруг зазвонит снова? Потом вышел из офиса и закрыл за собой дверь. Услышал, как защелкнулась «собачка» замка.

Я пошел по коридору в сторону лифтового холла и вступил в административное крыло супермаркета. Тут рядом – приемная Николая Николаевича. Наконец-то все выяснится...

Точно ли ты уверен, спросил я себя, что не стал жертвой жестокого розыгрыша?..

С убийством Михалыча?!

А убежден ли ты, что он мертв? Убедился как-то не тщательно. Не поднимется ли он сейчас, как тот судья в фильме «Десять негритят» – его ведь тоже все считали покойником!

Убежден. Мертвее не бывает...

Я подошел к тому месту, откуда выбежал сегодня после известия о том, что Михалычу стало плохо.

А теперь, похоже, плохо будет мне, поскольку...

Огромных, дорогих и красивых дверей в приемную Николая Николаевича на их прежнем месте не было. Совсем.

Я прошел вдоль стены и даже поводил по ней руками, надеясь (на что? что двери замаскированы и открываются взгляду после заклинания и колдовских пассов руками?!)... Но их не было. Здесь вообще не было ничего! Пустые стены! Исчезла приемная и пост охранника со столом и стулом. Пустое пространство, и только в глубине – темный выход в лифтовой холл.

Может быть, я что-то не помню?.. И приемная не здесь, а, скажем, этажом ниже?..

Не было никаких спусков и подъемов. Когда запыхавшийся охранник сообщил, что Михалычу плохо, я выбежал и рванул прямо по коридору! Я отчетливо помню двери офисов, в которые заходил только что! Офисы остались, а приемная заместителя директора супермаркета исчезла!

Нет, ну кто так шутит?!

Я вернулся немного назад, надеясь, что не очень четко запомнил месторасположение приемной; снова дошел до конца административного крыла. Здесь коридор сужался и превращался в обыкновенный офисный.

Приемной не было. Испарилась.

Но так ведь не бывает, верно? Даже если я провалялся в туалете в отключке пять часов, неужели за это время кто-то специально организовал перепланировку и перенес приемную (вместе с секретаршей Аней и Николаем Николаевичем) на другой этаж, а потом замуровал стену только затем, чтобы я, вернувшись, подивился этой метаморфозе. А они сейчас наблюдают за выражением моего лица в камеры слежения и животы надрывают от смеха...

Я поднял голову. Ни в одном углу под потолком камер не было. Да и стена, откровенно говоря, выглядела так, словно в этом месте вообще никогда не существовало никакой приемной. Следовательно, дурак в этой ситуации – я.

Здорово.

Я убрал пистолет в кобуру, повернулся и решительно направился к лифтам. Сейчас спущусь вниз, в торговые залы, и там уж точно найду ответы на все вопросы.

Я нажал кнопку вызова кабины, и почти в ту же секунду двери открылись с мелодичным звоном; я успел уловить, как автомат внутри приятным женским голосом сказал: «...floor». Какой этаж, я не услышал.

Я вошел в кабину, уже протягивая руку, чтобы нажать кнопку первого этажа... Рука замерла и опустилась.

Кнопок было не четыре , как должно быть (подземный этаж – гараж, этажи первый, второй и третий), а десять : подвал, нулевой этаж, этажи с первого по восьмой. Сейчас светилась кнопка восьмого.

Может, я не в супермаркете? Пока я был без сознания, нас с Михалычем перетащили в туалет какого-то другого здания? Или мир сдвинулся с места, как в цикле романов Стивена Кинга «Темная башня»?

Вопросов набиралось все больше, а ответов не было ни одного. Плохо. Плохо и неправильно. Ладно, едем вниз, посмотрим, что там...

Я решительно нажал кнопку первого этажа. Послышался мелодичный звон, и автомат тем же женским голосом сказал: «Дамы и господа! Лифт не опускается ниже шестого этажа. Приносим извинения за временные неудобства». Хорошо, поедем на шестой... Я нажал кнопку, двери закрылись.

Снова прозвенел звонок, голос сказал: «Шестой этаж. Sixth floor». Я вышел в лифтовой холл и быстро достал оружие, чувствуя себя почти Милой Йовович в корпорации «Амбрелла» [2]. Сейчас как кинутся мертвяки со всех сторон... Вот повеселимся.

Если до этой минуты у меня были сомнения в том, что мир в пределах отдельно взятого супермаркета свихнулся (или сдвинулся с места, как вам больше нравится), то теперь они рассеялись.

Я уже вошел на этаж, но, увидев раскинувшуюся передо мной картину, сделал несколько шагов назад и вернулся за угол лифтового холла.

Нет. Только не сейчас. И не со мной.

Раскинувшаяся передо мной картина ясно и недвусмысленно говорила о том, что на шестом этаже этого странного здания, за несколько часов выросшего на пять этажей, совсем недавно велись полномасштабные военные действия. Целых и работающих ламп дневного света осталось всего две, остальных либо не было вообще, либо они висели на одном шнуре и угрожающе посверкивали. Коридор усыпан осколками стекол и стен (а сами стены напоминали неровные соты гигантских пчел-убийц), обломками дверей, стреляными гильзами разного калибра, и все это основательно залито чем-то бурым, подозрительно напоминающим кровь... На пути по коридору мне попались два автомата «узи» без обоймы, помповое ружье с искореженным дулом и граната со вставленной чекой, которую я поднял и сунул в карман пиджака.

Чуть дальше лежало что-то круглое и лохматое. Подойдя ближе, понял, что это отрезанная человеческая голова с вытекшим глазом и чудовищным оскалом. Выражение лица было столь ужасно, что невозможно было определить, кому голова принадлежала прежде – мужчине или женщине. Меня бы немедленно вырвало, если бы в желудке было хоть что-нибудь, а так рот наполнился желчью, и я сплюнул ее.

Больше ни тел, ни их фрагментов я не нашел. Похоже, уцелевшие в этой бойне унесли своих мертвых, а отрезанная голова никому не была нужна...

Черт, думал я, черт, черт!!! Как там говорил персонаж в исполнении Валентина Гафта в моем любимом фильме «Дни ангела»? «Не моя неделя, не мой месяц, не моя жизнь». Воистину...