На суше и на море - На суше и на море. Выпуск 7 (1966 г.)

Вездеход затормозил на краю небольшого плато. Кольцо голубой травы огибало цепь красных скал, испещренных расселинами. Направо, в зарослях кустарника, просвечивало озерцо, все остальное багровело песком, поросшим чахлой фиолетовой травой. В середине, плато выпятилось обширное нагромождение камней.

– Где же твой город?

– Да вот же он! Перед вами. Вот, смотрите! То, что они приняли за груду камней, оказалось древними развалинами. В каменном хаосе внимательный глаз легко выделял очертания улиц и площадей. Еще сохранились кое-где фундаменты и обломки колонн, некогда подпиравших своды давно рухнувших зданий. Чудом уцелевший портик свидетельствовал о высоком мастерстве неизвестных зодчих. Полузасыпанные песком, угадывались остатки могучих стен, в давние времена опоясывавших город.

– Это еще не все. Я покажу вам кое-что несравненно более интересное. Идемте дальше! - торопил Пэй, снедаемый горделивым нетерпением.

Под огромным прозрачным колпаком покоилась массивная плита из зеленого камня. В глубине ее мерцали таинственные отсветы, и она казалась бездонной. На зеркально отшлифованной поверхности плиты резец искусного скульптора вырезал загадочный барельеф в виде чудовищного зверя. Перед его разверстой пастью застыла легкая, стройная фигурка. Непомерно тонкая и непривычно узколицая, она, несомненно, изображала человека. В его позе ощущалась отвага и гордый вызов. Кто знает, о каких кровавых и жестоких событиях вещал безмолвный камень сквозь толщу веков.

Гел постучал рукоятью тайдера, колпак отозвался далеким колоколом и долго еще звенел, стихая.

– Люди, везде люди, везде ваши тени, - задумчиво промолвил Гел. - Непокорное, непоседливое, гордое племя. Где вы, куда ушли? Отзовитесь! Эго-ой!…

Скалы ответили эхом, и снова все стихло. Пэй покачал головой.

– Этому камню многие тысячи циклов. Уже давно никого нет.

– Жаль!… А что останется после нас через многие-многие тысячи циклов? Неужели только тени?

– Уйдем мы - придут другие. Жизни нет конца… - промолвил Пэй.

Короткие пальцы Пэя вопрошающе пробежали по клавиатуре, приборы отозвались желтизной индикаторов.

– Все в порядке! - торжественно выпрямился Пэй, выпятив грудь. Еще час - и можно сигналить.

Гел одобрительно кивнул, но Зея сделала гримасу.

– Как? Еще ждать? Целый час! - Она нетерпеливо топталась на месте.

– Можно и не ждать, - насмешливо отозвался Пэй. - Возьми и поверни планету в удобное положение. Что тебе стоит? Все лучше, чем крутится без толку.

– Сделаем лучше и проще, - сказал Гел. - Немного погодя запустим постоянный орбитон связи, и пусть себе Арса вращается, сколько ей угодно.

– Неужели мы опять услышим своих? Даже не верится… - вздохнула Айма, откровенно выражая то, что другие прикрывали шутками и пикировкой. - Мне почему-то кажется, будто, кроме нас, во всей Вселенной ни души.

– Если хотите, то можно пока осмотреть поля. Как раз сегодня появились первые всходы, - робко предложила Рина. - Это недолго.

– Умница ты моя! - подхватила Зея. - Ну конечно же, посмотрим. Правда, Гел?

– Пошли скорее, а то стемнеет, - поддержал Зор.

…Гел долго рассматривал и осторожно трогал пальцем крохотный зелено-голубой росток.

– А ведь ница… - прошептал он благоговейно. - Даже не верится. Рина, да ты чародейка!

– Неужто ница? - ахнула Айма.

– Да, самая настоящая, как на Феме, - скромно, но с достоинством подтвердила Рина.

– Всходы есть, а будет ли урожай? - усомнился Зор. - Приживется ли она здесь?

– А почему бы и нет? - тряхнула головой Рина. - Здесь есть все необходимое…

– И забота чародейки Рины! - вставила Айма.

…Излучатели склонились к игле направляющей башни. Под их изломами черными зрачками темнели генерирующие диски. Пэй нажал клавишу пуска и отошел. Диски медленно повернулись и застыли. Вокруг острия иглы завихрилось призрачное облачко. В его глубине замерцало, засветилось радужное пятно. Потом оно потемнело и закруглилось в яркий голубой шар, стремительно и бесшумно, крутящийся на острие. Набирая обороты, шар сплющиваясь, загибался кверху и превратился наконец в сияющую полусферу. Середина ее засветилась яростным режущим светом и с пронзительным воем полыхнула в темное небо тонкой иглой ослепительного луча. Его отблеск озарил равнину до самого горизонта. В воздух поднялись всполошенные птичьи стаи, их тревожный крик слился с надрывным воем луча, и Айме почудилось, будто вся планета в нетерпении в тоске призывает летящих в таосе…

Редкие белые облака застыли неподвижно. В воздухе повис сладковато-терпкий запах цветов. Густо и дружно гудели насекомые, а птичий пересвист утих. Даль затянуло маревом. Под ногами шуршала голубая трава.

– Жарко, - сказал Ган, вытирая пот с лица. - Здорово жарко, прямо как дома. Так что ты хотел сказать? Говори, а то назад пора. У меня пропасть дел.

– Погоди немного, дай собраться с мыслями, - рассеянно ответил Зор.

Близкими и родными ему казались теперь мирные пейзажи Тихой планеты и нежность Зеи. Эта нежность находила все больший отклик в его изломанной душе. «Один, один, всю жизнь одиночество. До каких же пор? Фема почти призрак, а Тихая планета - ласковая реальность».

Завтра начало разгрузки «Элона» и на принятие решения оставался один-единственный день. Время истекало, а Зор все не решался приступить к щекотливому разговору. Ган, сделав ладонь козырьком, глянул на небо и озабоченно сказал:

– Я думал, полдень, а уже больше. Пора за дело. Пошли быстрей! - Он ускорил шаг.

Зор отчетливо понял, что пытаться склонить Гана угнать звездолет - бесполезная затея, и тут у него мелькнула спасительная мысль.

– Как твои дела с номом? - осведомился он, думая совсем о другом.

– Ты знаешь, я долго думал. Прикидывал… - начал Ган нерешительно.

– И что же ты придумал? - прервал Зор.

– Протянуть руку примирения, - сказал Ган.

– Протянуть руку? Вот как? - улыбнулся Зор.

– Да, и знаешь почему? - заторопился Ган. - Когда я вывихнул ему кисть из-за глупой амбиции, он же ничего не сказал. Простил, и все. А ведь тут другое дело. Я виноват… Да что говорить, сам знаешь. С меня голову надо бы снять за Гею. Если он пожмет мне руку, я перестану думать обо всем этом. Не о Гее, конечно, - поспешно добавил он.

– Правильно, - рассеянно кивнул Зор. - Между прочим, и у меня есть к нему щекотливое дело.

– У тебя? - удивился Ган. - А что такое?

– Да так, пустяки. Тоже старые счеты…

Внизу, в нескольких сотнях шагов от «Элона», длинным овалом раскинулось озеро. Позади, в туманной дымке, мягко синели пологие горы. Голубой ковер долины прорезала светлая лента речки, катившей прозрачные воды к озеру. Жилые купола из легкого дымчатого пластика прижались к склону высокого холма, густо поросшего синим кустарником. Его мелкие, багровые цветы испускали терпкий аромат. Сюда долетало свежее дыхание озера, но не достигали пыльные ветры Южной пустыни. От куполов к озеру спускались прямоугольники полей, голубевших дружными всходами. Небольшая рощица, высаженная из оранжереи звездолета, расправила ветви.