На суше и на море - На суше и на море. Выпуск 10 (1970 г.)

– Психологии, сэр.

– Чего это?

– Это наука о поведении человека, о причинах, толкающих его на те или иные поступки.

Бак прямо заржал, и снова в его голосе появилось рычание.

– Ну, перфессор, ты попал туда, куда надо. Я покажу тебе самую настоящую причину, почему люди поступают так или иначе! Перво-наперво, я и есть та главная причина в этом городе… Ха-ха!

Его рука лежала на столе - и вдруг «писмейкер» очутился в ней, нацеленный прямехонько в четвертую пуговицу профессорова жилета.

– Ну, понял?

Маленький человечек глаза вытаращил.

– Да, да, - сказал он и уставился на револьвер, как загипнотизированный.

Чудно, да и только. Он ничуть не испугался, а только вроде как сгорал от любопытства.

Бак опять уставился на профессора с той же настороженностью, что и прежде. С минуту он сопел, кривя рот.

Потом сказал:

– Вы образованный человек, верно? Думаю, много выучили всего. Или не так?

– Да, я полагаю, что так.

– Ну вот…

И снова Бак вроде замялся. Револьвер в его руке опустился, и дуло уткнулось в стол…

– Вот что, - сказал он, медленно, - может, вы скажете мне, как это, черт возьми…

Он умолк, и профессор сказал:

– Вы хотели сказать…

Бак глядел на профессора, его вытаращенные глаза сузились, глупая ухмылка бродила по зверской роже.

– Вы скажете мне, что тут правда, а что вранье, с моим револьвером?

– Но зачем здесь револьвер? Разве его присутствие меняет что-нибудь?

Бак постучал тяжелым стволом по столу.

– Эта штука меняет чертову уйму вещей. Будете спорить?

– Только не с револьвером, - спокойно сказал профессор. - Он всегда побеждает. Однако я намерен беседовать с вами, если только будете говорить вы, а не револьвер.

Я был прямо потрясен профессоровой храбростью: того и гляди, Бак потеряет терпение и начнет разбрасывать свинец.

Но тут вдруг револьвер Бака снова оказался в кобуре. Я заметил, что профессор опять словно удивился.

– Нервы у вас будь здоров, перфессор, - сказал Бак, блудливо ухмыляясь. - Может, вы как раз и знаете то, что мне нужно.

Как Бак ни пыжился, все равно было видно, что профессор снова побил его, словами - против револьвера, глазами - против глаз.

– Что же вы хотите знать? - спросил профессор.

– Это… ну, - сказал Бак, и опять револьвер очутился в его руке - и впервые при этом его лицо вместо того, чтобы стать жестоким и угрожающим, осталось нормальным - глуповатым и немного растерянным.

– Как… как я вот это делаю?

– Хорошо, я вам объясню, - сказал профессор, - но, может быть, вы сами ответите на свой вопрос, если расскажете все с самого начала.

– Я… - Бак покачал головой, - ну ладно, это получается тогда, когда я думаю о револьвере в моей руке. В первый раз такая штука случилась сегодня утром. Я стоял у Ручья, где всегда тренируюсь, и мне страсть как захотелось, чтобы я выхватывал револьвер быстрее всех на свете, прямо чтоб совсем ни секунды не проходило. И это случилось. Револьвер был в моей руке точь-в-точь, как сейчас. Я только протягивал руку вперед…и револьвер тут же оказывался в ней. Господи, я чуть не свалился наземь - так обалдел.

– Понимаю, - сказал профессор медленно. - Вы просто думаете, что револьвер в вашей руке?

– Ну да, вроде того.

– Вы не могли бы проделать это еще раз, если нетрудно, - и профессор наклонился вперед, чтобы видеть кобуру Бака. Револьвер Бака появился в его руке. Профессор глубоко вздохнул.

– Теперь подумайте, что он у вас в кобуре.

Так оно и случилось.

– Вы ни разу не двинули рукой, - сказал профессор.

– Точно так, - сказал Бак.

– Револьвер просто внезапно возникал в вашей руке. И затем таким же образом возвращался в кобуру.

– Верно.

– Телекинез, - торжественно сказал профессор.

– Теле… что?

– Телекинез, или перемещение материальных объектов мысленной энергией.

Профессор наклонился и внимательно осмотрел кобуру с револьвером.

– Да, это так. Трудно было поверить сразу, но теперь я убежден окончательно.

– Как вы сказали?

– Т-е-л-е-к-и-н-е-з.

– Ну, и как я это делаю?

– Ничего не могу вам ответить. Этого никто не знает. Проводилось довольно много опытов, отмечено немало фактов телекинеза, но о таком поразительном случае, как ваш, я даже не слышал. - Профессор наклонился над столом. - А вы можете, молодой человек, проделывать это с другими предметами?

– С какими еще предметами?

– С бутылкой на стойке, например.

– Не пробовал.

– Попробуйте, прошу вас.

Бак уставился на бутылку. Она покачнулась, еле дрогнула и опять застыла. Бак пялился на нее изо всех сил, чуть глаза не вылезли. Бутылка задрожала.

– Черт, - сказал Бак. - Вроде не могу, не получается у меня думать о ней так, как думаю о револьвере.

– Попытайтесь переместить этот стакан на столе, - сказал профессор, - он легче бутылки и расположен ближе.

Бак уставился на стакан. Тот немного проехался по столу, чуть-чуть. Бак взвыл, как собака, и, схватив стакан, швырнул его в угол.

– Видимо, - сказал профессор, подумав, - вы можете проделывать это только с вашим револьвером, ведь ваше желание очень велико. Оно освобождает или создает некие психические силы, они-то и позволяют совершать это действие. - Он помолчал, задумавшись. - Молодой человек, а вы не могли бы переместить ваше оружие, скажем, на тот конец стойки?

– Это еще зачем? - подозрительно спросил Бак.

– Мне бы хотелось установить, на какое расстояние действует ваш фактор.

– Нет, - злобно сказал Бак. - Черта с два я это сделаю. Я отправлю туда свой револьвер, а вы вдвоем на меня наброситесь. Не нужны мне такие фокусы. Спасибо.

– Как угодно,- сказал профессор спокойно. - Я предлагал это в виде научного опыта.

– Ну да, - сказал Бак.- Хватит с меня твоей науки, не то я проделаю другой опыт: узнаю, сколько нужно дырок проделать в тебе, прежде чем ты загнешься.

Профессор откинулся на стуле и взглянул Баку прямо в глаза. Через минуту Бак отвел взгляд.

– Куда же запропастился этот поганый трусливый шериф? - рявкнул он, поглядев в окно, потом покосился на меня. - Ты передал ему, чтоб он пришел, а?

– Да.

Несколько минут мы сидели молча.

Профессор сказал:

– Молодой человек, вы не смогли бы поехать со мной в Сан-Франциско? Я и мои коллеги были бы весьма благодарны вам за возможность исследовать ваш столь необычный дар. Мы смогли бы даже оплатить рам то время…

Бак расхохотался.

– Пошел ты к черту, мистер. У меня есть идеи почище, настоящие большие идеи. Нет на свете человека, кто мог бы побить меня! Я доберусь до Билли Кида… Хиккока… До всех. Когда я буду входить в салун, они станут подавать мне выпивку. Вхожу в банк, мне уступают очередь. Ни один законник от Канады до Мексики не остановится в городе, где буду я. Ну, черт возьми, можете вы мне это дать, вы, поганый маленький франт?