На суше и на море - На суше и на море. Выпуск 20 (1980 г.)

Конечно, и у них на Тау есть леса, озера и луга, но все это носит какой-то декоративный характер и способно в лучшем случае лишь ласкать взор, но не волновать душу. Он вспомнил аккуратно расчерченные на квадраты низкорослые таутянские рощи, берега водоемов, одетые в камень, и невольно посетовал на своих предков: увлекшись техническим прогрессом, они уничтожили первозданную природу, убив этим в людях Тау могучий дух древних богатырей, который, очевидно, присущ жителям этой планеты. И не оттого ли он сейчас не может увлечь, покорить эту простую девушку?

О чем он будет теперь писать? Приученный после выхода «Кецалькоатля» ко всеобщему поклонению, он вряд ли сможет написать роман, в котором девушка Земли шести континентов отвергает любовь таутянина. Не будет ли это крахом его писательской карьеры?

Олд Дор глубоко вздохнул, пряные запахи луговых трав ударили ему в голову… А впрочем, он может написать о красоте и силе земной природы, первозданной, а не воссозданной, как у них на Тау, искусственно, и о своей любви, пусть даже безответной. Быть может, такой роман снова сослужит службу читателю и направит мысль к иным мирам.

Олд Дор поднял голову и увидел идущую к нему по лугу улыбающуюся Кэт.

– Простите, я заставила вас ждать… Я задержалась на работе.

– Ничего, я пока цветы собирал, ромашки. Вот, - Олд Дор протянул ей букет.

– Спасибо, - девушка взяла цветы. - Но только зачем вы их рвете с корнями?

– А как же иначе? Ведь вы не сможете их посадить, и они быстро завянут без корней.

– Ничего, - Кэт посмотрела на него с удивлением, - я их поставлю в вазу с водой, и они долго будут стоять там, как живые. А вы разве никогда не ставите в вазу цветы?

– Нет, - Олд Дор хотел сказать, что у них на Тау никто никогда не рвет цветов, они растут у них и в вазах, и в подвесных клумбах жилых помещений, что это очень красиво, а главное, не так расточительно: ведь таких, как здесь, лугов у них на планете, увы, давно уже нет, но он вовремя прикусил язык.

– Ах да, ведь вы так заняты, я и забыла… Кстати, - в глазах девушки вспыхнули искорки любопытства, - а где работает ваша экспедиция? Наверное, вон там, за лесом?

– Да, за лесом. А что?

– А то, что в таком случае вы тоже должны были видеть это.

– Что видеть, Кэт?

– Летательный аппарат - дисколет.

– Дисколет! Что за чепуха, - Олд Дор деланно рассмеялся. - Откуда он здесь может взяться?

– Об этом многие сейчас говорят, - смущенно пробормотала она и вздохнула. - Значит, вы тоже ничего не видели.

– А к нам, представляете, - в ее глазах, как ему показалось, сверкали уже не искорки, а яркие огоньки, - на узел связи прибежал сегодня человек и потребовал, чтобы его немедленно соединили с Торонто. Он уверял, что видел большой дисколет, который опускался в лес.

– Наверное, это была просто шутка, Кэт.

– Ну нет, на шутника он не похож - такой солидный.

– Тогда, значит, это был больной человек, то есть сумасшедший.

– Да, наверное, а жаль… - огоньки в ее глазах потухли. И все же они были прекрасны.

Олд Дор вдруг почувствовал небывалое волнение.

– О чем вы жалеете, Кэт?

– Да так… Наверное, о том, что все это выдумки - дисколеты, пришельцы из других миров…

– Ну а если это была бы правда, что тогда?

– Да как вам сказать… Ведь интересно все-таки знать, что там, - Кэт показала на небо, - на звездах?

– На звездах, как и на солнце, - раскаленная плазма, а о жизни на одной из планет, вращающейся вокруг своей звезды, могу рассказать вам и я не хуже пришельца. Хотите?

Кэт кивнула. Олд Дор взял ее под руку и начал увлеченно рассказывать о Тау, об экспедиции таутян на Землю в далеком прошлом, о прилете Кецалькоатля.

– Как это интересно! Как прекрасно! - воскликнула девушка, когда он кончил. - Теперь я знаю, кто вы: вы писатель-фантаст и рассказывали мне сейчас сюжет вашей книги.

– Да, Кэт, да.

– Тогда скажите, он, ваш Кецалькоатль, больше никогда не прилетит на нашу Землю?

– Прилетит, Кэт, но тех людей ему больше не увидеть - ведь здесь пройдет уже много тысяч лет. Но это ничего, - Олд Дор заглянул Кэт в глаза. - Он встретит здесь девушку, такую, как вы, с такой точно брошкой на груди, и стрела Амура пронзит ему сердце…

Не выдержав его взгляда, Кэт освободила свою руку и опустила глаза:

– А дальше? Что будет дальше, вы придумали?

– А дальше будет так, как скажете вы: или они расстанутся, или он увезет ее на прекрасную Тау. Ну как, вы готовы лететь с ним туда?

– Ну что вы, - Кэт качнула головой. - Ведь я даже не видела этого вашего астронавта.

– Допустим, он прекрасен и юн, а не такой, как я, - Олд Дор грустно усмехнулся. - Как тогда?

– Это еще не самое главное.

– А что же главное, Кэт?

– А главное, - девушка смело посмотрела ему в глаза, - чтобы и она любила его, сильно любила. Ведь это так страшно - навсегда покинуть родную Землю.

– Ну что же, - Олд Дор вздохнул, - тогда он улетит, и роман придется закончить на бесконечно грустной ноте.

– Зачем же так, Олд. Пусть они встречаются и дальше… Пусть она тоже полюбит его.

– А если у него уже нет больше времени, Кэт?

– То есть как это нет времени?

– А так, - Олд Дор замолчал, обдумывая, как, не раскрывая, кто он такой, рассказать ей о двух встречах, разрешенных капитаном. И в этот момент в его ушах снова раздался голос оператора:

– Олд Дор, передаю вам срочный приказ капитана: немедленно вернитесь в гравитолет. Нас обнаружили, Олд Дор. Вы слышите, немедленно возвращайтесь!

«Проклятие! - мысленно выругался космонавт. - Наверное, это тот солидный все-таки добился своего». Лицо его помрачнело.

– Что с вами, Олд, вам нехорошо? - с тревогой спросила девушка.

– Нехорошо! - Олд Дор горько усмехнулся. - Нет, Кэт, мне совсем плохо. Вы знаете, он, тот мой герой… Ему больше нельзя ждать ни минуты… Сейчас надо решать. Ну как?

Кэт не отвечала, и только глаза ее, испуганные и огромные, следили за ним тревожно.

– Ах да, - сказал Олд Дор, - я должен кое-что пояснить. Дело в том, что тот астронавт в самом деле, а не в романе прилетел на вашу Землю и зовут его Олд Дор. И он, то есть я, Кэт, получил сейчас срочный приказ о вылете на орбиту.

– Ой! - вскрикнула девушка и отпрянула в сторону.

– Не бойтесь, мы, таутяне, никогда не прибегаем к принуждению. А ваше решение мне ясно без слов. Давайте же простимся, Кэт, навеки, навсегда, - голос его дрогнул.

И тут девушка всхлипнула. Это ударило его, словно электротоком. Он быстро шагнул к ней, взял за руки:

– Я счастлив уже потому, что не безразличен тебе. Не надо плакать. Не надо ничего говорить. Прощайте, Кэт, и дайте мне на память свою брошку.

Она сняла брошку, он отпустил ее руки и заглянул в ее глаза, заплаканные и прекрасные. Все в нем перевернулось.

– Я остаюсь, Кэт, хотите вы этого или не хотите, - прошептал он одними губами.