На суше и на море - На суше и на море. Выпуск 24 (1984 г.)

До слуха археолога долетел пронзительный свист. У подножия пирамиды создатель геоскопа махал Аману рукой. Пора, мол, в дальнейший путь.

Возле полога висели тучи москитов, норовивших проникнуть за тонкую ткань. Аман и Леонид настраивали геоскоп. А доктор Тирлинг, худощавый, высокий, довольно пожилой мужчина, сидел на раскладушке и с иронической улыбкой следил за их действиями.

Тирлинг не очень-то верил в прибор. По виду обыкновенная алюминиевая труба, подвешенная на цапфах. На конце - куб из пластика. В этом кубе находилось сердце геоскопа - нейтронный излучатель, микроэлектронная схема, преобразователи, дающие на экранчике изображения предметов, скрытых под землей.

– Что нового в Мехико?… - выжидательно спросил Тирлинг.

– Ничего особенного, - односложно сказал Аман, вертя в пальцах звуковой датчик, не входивший в гнездо.

В Мехико работал симпозиум по доколумбовым цивилизациям Нового Света, и загадки ольмеков вызывали ожесточенные споры. Главным в дискуссии был извечный вопрос: кто родоначальник индейских культур Мексики - майя или ольмеки? Аман выдвинул парадоксальную гипотезу «отсутствия родоначальников». Он пытался доказать, что очаги индейских культур могли возникать одновременно сразу во многих местах: и в Мексике, и в Гватемале, и в Гондурасе. А цивилизация ольмеков, если верить преданиям Тамоанчана, зародилась на Тихоокеанском побережье, затем распространилась на восток. Кто-то задал Аману ехидный вопрос: «Где именно на побережье образовался первый очаг?» Доктор археологии лишь пожал плечами. Большинство американистов разделяли точку зрения Тирлинга: ольмеки - это греки Нового Света, они любимцы истории, поскольку дали толчок развитию всех позднейших культур Месеты. Оспорить аргументы Тирлинга нелегко, он - признанный авторитет, весь мир знает о его открытиях в Трес-Сапотес, Лас-Лимас, Монте-Альбано.

– Я слушал ваш доклад по радио, - сообщил Тирлинг. - Весьма любопытная гипотеза.

– Что вы хотите сказать этим? - спросил Аман.

– Не более того, что говорил всегда, - суховато ответил Тирлинг. - Результаты раскопок противоречат вашей гипотезе. Они свидетельствуют о том, что без цивилизации ольмеков не было бы ни городов майя, ни пирамид Теотихуакана.

– Но и греки не были первыми в Ионии! - парировал Аман. - Им предшествовали ахейцы, а тем - минойская культура.

– Ну и что? - пожал плечом Тирлинг, повышая тон. - Мы ведь в Америке и обсуждаем ее собственные проблемы. Впрочем, последнее слово, как известно, за фактами. Добудьте их здесь, в Мексике.

– Вот именно… - спокойно сказал Аман.

Однако под этими фактами каждый понимал свое.

…На другой день все трое «просвечивали» прибором наслоения у края плато Сан-Лоренсо.

Леонид, работавший с геоскопом, сидя на корточках, чутко слушал прибор.

– Что-нибудь видите? Какие новости?… - подошел к нему Аман, размечавший очередной участок поисков.

– Замри!… - прервал Демченко. - Вот, послушай. Тонкий, ровный гул датчика говорил о каких-то пустотах в толще склона.

– Экран показывает что-нибудь? - насторожился и Тирлинг.

– Пока ничего не разберу, - сказал Леонид. - Хотя, вот. Какая-то ниша или каморка. Может, часть руин постройки?

– А какова глубина залегания?

– Метров сорок.

Педантичный Тирлинг оживился:

– Слой первого тысячелетия до новой эры! Время поздних ольмеков.

– Это-то ясно, - сквозь зубы произнес Демченко. - Неясно, что именно там находится. - Он примостился у прибора удобнее, даже прилег, добиваясь четкости изображения. - Ч-черт!… Узел развертки барахлит, нужна регулировка.

– Не паникуйте, сэр, - шутливо сказал Аман. - Любое детище вначале несовершенно. Первый блин всегда комом.

– А-а!… - воскликнул Леонид. - Уже лучше. Гм-м, какие-то фигурки на камне, штрихи, линии. - Он приник к окуляру. - Неужели пиктографы!?

– Наскальная живопись в болотах Табаско? - недоверчиво спросил Тирлинг. - Это фантастика.

– При чем тут скалы!? - отрезал Демченко, не приемля юмора. - На каменных пластинках знаки. Вроде табличек. А может, лопатка бизона.

– Разреши и мне взглянуть, - сказал Аман.

Леонид неохотно уступил место у прибора, и Аман принялся разглядывать изображения на отшлифованных табличках из камня.

– Кое в чем Леонид прав, - обратился он к Тирлингу. - Хотите убедиться?

Однако Тирлинг уклонился:

– Как могли сюда попасть пиктографы? Еще одна загадка… - Он помолчал и решительно сказал: - Раскапывать! Потом и я взгляну.

К исходу недели киркомотыга рабочего легонько ударилась о край какого-то твердого предмета. Еще через полчаса открылся вход в продолговатую пещеру, выложенную адобами и базальтовыми плитами, довольно грубо обработанными. У дальней стенки белели человеческие кости. В углу, среди окаменелых клочков кожаной сумки, груда белых с прозеленью табличек. На них были пиктографические знаки.

Аман метнулся к черепу, схватил какой-то предмет - и вдруг сел прямо в пыль, блаженно замерев от счастья. В руках у него оказались желвак кремнистой породы и наконечник дротика из того же кремня.

– Так ведь это же нуклеус!… - громко шептал он, тиская пальцами продолговатый желвак, одну сторону коего покрывали неглубокие параллельные желобки. - Видишь, Леня, следы снятых ножевидных пластинок?… Наконечник дротика лежал внутри черепа - значит, индеец был убит наповал.

– Вижу, конечно, вижу, - бесстрастно ответил Демченко. - Ничего сенсационного. Амеромонголоиды составляли из таких пластин двусторонне оббитые лезвия своих орудий. Те же наконечники копий, дротиков, резцы и прочее. Правда, нуклеусы обычны для Северной Америки. Такие же мы нашли во множестве и в Якутии. Помнишь древние стоянки охотников на бизонов, мамонтов, овцебыков, то бишь дюктайцев? Верно я говорю?

Аман досадливо отмахнулся и поглядел на Тирлинга, словно призывая его в свидетели несерьезного отношения Демченко к находке. Корифей американистики неопределенно повел плечом:

– Любопытно, разумеется… Нуклеус в Тамоанчане! Лишний факт в пользу того, что именно сибирские монголоиды заселили обе Америки через Берингию в пору Висконсинского оледенения. Мы же ищем ответа на загадки ольмеков, не так ли?

Солнце скатилось за хребты Тустлы. Над сельвой, далеко расстилавшейся вокруг плато, где находился Аттэхе, побежали к заливу темные тени. Но ремесленники Ольмана так же размеренно стучали молотками; напрягая зрение, трудились в сумерках резчики и скульпторы; мастера по украшениям сверлили бирюзу и нефрит. Рабы-тэнки, возводившие храм, истощили силы за длинный день и несколько замедлили работу. Зло кричали надсмотрщики, бичи и палки гуляли по спинам. И быстрее зашаркали каменные мастерки штукатуров по стенам храма.