"На суше и на море" - На суше и на море. Выпуск 12 (1972 г.)

– Очень важно разобраться в этом. Мы знали бы, как нам быть в аналогичных ситуациях, - сказал Иван, вопросительно поглядывая на Алексея. - По-видимому, осложнения только начинаются.

– Иван прав! - отрубил Алексей, взглянув в окно. - Попытайся, Майкл, определить корни твоей идиосинкразии.

– В этих ребятах, - неуверенно начал Майкл, - я чувствую энергию, волю и разум, которые явно превосходят наши собственные возможности. А насколько их разум человечен, насколько он будет социален? Наверное, это нелепо и смешно, ведь их двое, а людей миллиарды, но не угрожают ли они своим появлением человечеству? Не ставят ли они нас, людей, так сказать, под сомнение? Разумеется, все эти соображения чисто интуитивные, подсознательные. Пока они бегают в отдалении, я чувствую только восхищение, когда же они рядом, этот восторг переходит в страх. Словно я сижу с существом иной планеты, от которого не знаешь, что и ожидать.

– Что ж, ты достаточно внятно объяснил свое состояние, - сказал Алексей, - и нам надо учитывать такую реакцию. Разуверять тебя бесполезно, я понимаю. Ты должен сам убедиться, что твои опасения беспочвенны. Но во всяком случае спасибо. Эта точка зрения не приходила мне в голову.

– Я прекрасно понимаю, что эти соображения не делают мне чести, но с вами я предпочитаю говорить начистоту. Как-никак, я ведь тоже вроде их крестного отца, - смущенно улыбнулся Майкл.

Пристальный взгляд Алексея слегка смягчился, но недоверие и какое-то непонятное сожаление в его глазах больно кольнули Майкла.

– Я прямо изложил вам свои сомнения, - принужденно сказал он. - Полагаю, что многие откажут кентаврам в праве на существование из-за подобных, а может, и каких-то иных соображений, и вам, - он поспешно поправился, - и нам нужно быть к этому готовыми.

– Ладно, Майкл, твое «нам» отчасти искупает твои грехи, - повеселел Алексей. - Пойдем-ка раздуем самоварчик. Здесь даже такая антикварная редкость обнаружилась. Я ведь обещал вас напоить чаем, да не каким-нибудь, а с дымком.

Алексей шагнул к двери за Майклом. Тот распахнул ее и вдруг отшатнулся. Мимо со свистом пролетела оперенная стрела и вонзилась в тонкое деревце у крыльца, вздрагивая и покачиваясь, а следом с победным криком проскакали кентавры, размахивая луками.

– Ну вот, твои опасения, кажется, начинают оправдываться, - сердито бросил Алексей, отстраняя Майкла, - сейчас я им задам!

– Не надо, Алеша, - остановил его Майкл, справившись с собой. - Давай я лучше сам с ними постреляю, а ты пока раздувай свой экзотический самовар.

Алексей одобрительно кивнул головой и принялся колдовать над медным, сияющим на солнце самоваром. Нащипал лучины, зажег ее, потом, спохватившись, проверил, есть ли вода в самоваре. Наконец с великими хлопотами ему удалось вскипятить чай. Он измазался сажей, глаза у него слезились от дыма, но горд он был едва ли не больше, чем после реконструкции какого-нибудь диковинного зверя. Время от времени он поглядывал на кентавров и Майкла с Иваном, которые пытались хоть разок попасть в цель из лука, к великой радости ребят, заливавшихся смехом.

Чай попахивал дымком и был очень вкусен. Только Майкл никак не мог понять сожалений Алексея о том, что нигде не нашлось старого сапога, да еще просившего каши. Веселые пояснения коллег не помогли, и Майкл махнул рукой на попытки выяснить взаимосвязь между чаем и старым сапогом. У Майкла отлегло от сердца, и он уже спокойно поговорил с кентаврами, просмотрел вместе с Иваном дневниковые записи Алексея. Но когда понял, что, судя по всему, речь идет о невероятно стремительном развитии кентавров, прежние опасения возвратились. Однако теперь он их не высказал, полагая, что справится с ними.

Ребята снова убежали в поле, но начавшийся разговор был прерван стрекотом аэролета, севшего поблизости.

Алексей гневно чертыхнулся и стремительно вышел. Иван прислушался к голосам около дома и явно встревожился. Когда в комнату вошла молодая женщина с небрежно причесанными каштановыми волосами, Майкл все понял, увидев ее нахмуренные светлые брови над темно-синими глазами и скованное лицо Алексея.

– Знакомьтесь, - коротко бросил Алексей, - Кэтрин! Майкл!

Майкл склонил голову перед нею, уловив кивок Ивана, показавшего глазами на дверь. Когда Майкл вслед за Иваном переступил порог, он машинально оглянулся, запомнив легкую, стройную фигуру у окна и тонкий строгий профиль, от которого защемило сердце. И в памяти вдруг всплыло: да, да, тот самый портрет в зале совещаний Центра.

Они вышли на крыльцо, и у Майкла дрогнуло и бурно забилось сердце, перехватило горло. Глядя друг другу в глаза, стояли кентавр и мальчик, видимо сын Кэтрин.

– Жена? - тихо спросил Майкл у Ивана, кивнув головой на дом.

– Жена! - серьезно ответил Иван.

А кентавр и мальчик уже бегали вокруг аэролета, поглядывая друг на друга, и их взаимное сходство разительно бросалось в глаза. Та же решительная повадка, поднятый подбородок и прямой, независимый взгляд. Кентавр сказал что-то мальчику, показав рукой в поле, а тот, соглашаясь, кивнул, и они побежали туда, где в высоких травах еле виднелась голова девочки. Мальчик споткнулся, упал, а кентавр засмеялся и показал ему на свою спину: садись, мол. Мальчик обрадованно засиял, неловко вскарабкался на него, ухватив за плечи. И они умчались в поле, оставив потрясенных мужчин у крыльца.

Алексей отвел Кэтрин от окна и обнял утешая.

– Как ты решился на этот эксперимент, Алеша? Как ты мог так поступить?

– Кэтрин, им будет принадлежать Титания, прекрасная планета, которую они завоюют для нас, землян. Я видел экспедиционный фильм. Это поля снежных облаков, тяжелая малахитовая вода океанов, огромные равнины, интенсивные краски, к которым нам, правда, трудно привыкнуть. Титания наша надежда. Без этого человек не может жить. Потерять Титанию нельзя, а людям там невыносимо трудно.

– Но так же тяжело будет и этим несчастным ребятам, не людям и не животным. Что их ждет?

– Их ждет Титания! Я твердо уверен, что их большая близость к природе поможет им избежать многих ошибок человеческого рода. А наше вмешательство не будет постоянным. И чем скорее они отправятся на Титанию, тем легче там приспособятся. И мы сможем вовремя подкорректировать их природу, если в чем-то ошиблись.

– Это значит, ты тоже отправишься на Титанию? - Ее глаза гневно блеснули, и она высвободилась из рук Алексея.

– Конечно, Кэтрин, как же я смогу их бросить. Космический Центр уже предложил мне возглавить экспедицию. И я надеюсь, что ты полетишь со мной.

– Не знаю, - ответила Кэтрин, повернулась снова к окну и дрогнувшим голосом произнесла: - Алеша, они возвращаются…