Гвинет Джонс - Фулкрум

Орландо и Грейс прилетели сюда На сверхбыстром корабле «Рогатка» с форсированной тягой, которому в описываемые времена требовалось девять месяцев на дорогу — при благоприятном взаимном расположении Земли и станции, конечно. (Вещество, добытое от чудовища в Центре управления, переправлялось быстрее; оно не нуждалось в жизнеобеспечении и могло выдерживать намного большие ускорения.) Они знали, что, независимо от того, выиграют их номера или нет, им придется сидеть на месте в течение года и затем еще шесть месяцев им предстоит добираться обратно. Они знали, что Лотерея была предназначена для списанных на берег астронавтов — своего рода смертельно опасная доля пенсии для человеческих развалин обычного возраста астронавта. Но дерзкая, великолепная возможность разбогатеть подтолкнула чужаков к этому рискованному предприятию.

Они продумали все. Они взяли правительственную ссуду, запаслись витаминами и заплатили непомерную дополнительную сумму за прокат велосипедов. (Они провели исследования и знали, что жесткие скафандры служили только протезами; чтобы сберечь кости от деформации, требовались реальные физические нагрузки.) Они не сошли с ума. Они не собирались сами совершать нуль-переход. Их план состоял в том, что они получат какие-нибудь хорошие координаты и продадут их консорциуму развития (это не запрещалось, и такие консорциумы во множестве вились вокруг старателей, подобно стервятникам). Консорциум нанял бы астронавта для рискованной разведывательной экспедиции, а Орландо и Грейс вернулись бы домой с хорошим кушем. Но они прожили в Поясе Койпера уже девять месяцев, пялясь в обзорные экраны, а их заявки все время оборачивались безнадежными пустышками. Сплошные газовые гиганты, раскаленные камни, замерзшие скалы. Потеря велосипедов стала последней каплей. Еще пару часов назад они представляли, как потащатся домой, став за время своего большого приключения Тремя годами старше, с прогнившими костями и с отвратительным долгом правительству на всю оставшуюся жизнь.

Теперь-то у них было кое-что, что можно выкинуть на рынок!

Оно было большое. Оно было очень большое…

— Знаешь, — сказал Орландо, — когда мы обнаружили пропажу велосипедов, я подумал, не попытаться ли нам запудрить Эдди мозги. Я имею в виду, мы ему симпатичны. Может быть, он крутанул бы ручку компьютера Лотереи и переключил нас на лучшую ставку…

Они смотрели друг на друга и смеялись, глаза их сияли ярким, немного шальным блеском.

На появление туристов никто и внимания не обратил. Когда же в салун завалились Джек Одиночка и Дракон Фухима, волоча за собой своих неизменных подружек, все завсегдатаи встали чуть ли не по стойке «смирно». Чужаки почувствовали озноб и знали тому причину. Это были самые крутые парни на станции, известные скандалисты и задиры. Но Джек и Дракон слыли заклятыми врагами. Они ненавидели друг друга; что они делали вместе? Орландо и Грейс съежились на своих сиденьях, потупившись и гадая, кого на этот раз ждут неприятности. Здешние потасовки частенько заканчивались смертельным исходом, но чужаки могли не волноваться: в бандитских разборках самое главное — не оказаться на линии огня.

К их ужасу, Дракон и Джек направились прямо к стойке игровых автоматов. Они дружно вытянули стулья на присосках и уселись прямо перед носом у чужаков. Костлявая подружка Джека, Анни-ма, присела в ногах у своего приятеля, приняв свою обычную странную позу. Коренастая малышка Дракона — ее грудь сильно выдавалась вперед за счет гипертрофированных мышц плечевого пояса — стояла рядом с ним, ее огромные голубые глаза ничего не выражали, ротик привычно морщился в слащавой улыбке.

Когда Орландо и Грейс впервые увидели этих бандитских подружек, они решили, что это настоящие люди, хотя и со странными привычками и неверным представлением о том, как должна выглядеть хорошая фигура. Но, конечно, они были виртуальными игрушками, визуальными проекциями программы. Строго говоря, они были контрабандным товаром, потому что на борту станции запрещалось использование FX-генераторов или других видов персональных цифровых устройств. Но никто не собирался вступать в пререкания с этими двумя — и, уж конечно, не Эдди-суперкарго.

Джек Одиночка был седым гибким коротышкой, пилотом-ветераном космических трасс, который, должно быть, решительно и твердо боролся со своими недугами. Вы не увидели бы на нем никаких следов увечий, обычно присущих астронавтам, никакого экзоскелета для ходьбы, никаких удаленных из-за тромбоза подкожных вен, и он сумел сохранить нормальное зрение. Но потом вы заглядывали в его глаза и понимали, что он не так легко отделался. Джек постоянно носил информационную перчатку, которая знавала лучшие дни, и перехваченный трубками поношенный гермокостюм — форменное обмундирование пилотов, которое должно было свидетельствовать о его положении. Дракон Фухима ничем не походил на него — это был пухлый юнец с простоватым лицом, в жестком скафандре под ладно скроенным дорогим радиозащитным комбинезоном. Сразу бросалось в глаза, что в Космосе он недавно. Как Грейс и Орландо, он был здесь просто мимолетным гостем. Отслужив свой срок оператором дистанционного управления миротворческого контингента ООН и покинув вооруженные силы в шестнадцать лет, Дракон сам выбрал Лотерею частью своего выходного пособия.

Это был единственный турист, к которому астронавты относились с чрезвычайным уважением. Хотя сумасшедший Джек мог зарезать вас просто для развлечения, его жертв можно было пересчитать по пальцам. Дракон убивал от имени правительства, и официальное количество смертей на его счету зашкаливало за все возможные пределы.

Никто не связывался с солдатами, которым по возрасту впору играть в песочнице.

Крутые парни пялились на них, всем своим видом выражая презрение. Чужаки пытались изобразить циничную, расслабленную самоуверенность — вдруг да удастся выйти отсюда живыми.

— Вы сегодня ходили к Эдди, — сказал Джек.

— Откуда ты узнал? — поинтересовался Орландо. Дракон подался вперед:

— У нас свои методы. Вы нам не нравитесь, поэтому мы всегда знаем, где вы находитесь. Так зачем вы ходили к Эдди?

— Наши велосипеды, — с улыбкой пояснила Грейс. — Их украли. Вы смекалистые ребята, может, знаете что-нибудь об этом деле?

Орландо пнул ее под столом: нельзя же так зарываться! Дико сверкнув глазами, Джек едва не выскочил из-за стола, как черт из табакерки.

— Слушай сюда, ублюдки! — рявкнул он, нервно подергивая свою перчатку. — На хрен ваши велосипеды, нам не нравится, что вы с ним якшаетесь. Вы двое и Эдди, мы это видим, и нам это не нравится. И вы расскажете нам, что за хрень здесь происходит.