Николай Гацунаев - Звездный скиталец

- Ну и ну! - немец качал головой и закатывал глаза в притворном ужасе. - Вы непостижимы, герр Симмонс. То мудры, как Мефисто, то наивны, как мальчишка.

Не обходилось и без казусов. Однажды щеголеватый неопределенного возраста субъект предъявил Дюммелю счет на такую астрономическую сумму, что у тевтона дух перехватило. И хотя на счете стояла виза "к оплате" с закозыристой симмонсовской подписью, барон все же счел нужным кое-что уяснить для себя.

- Надеюсь, мсье не откажет в любезности, - барон, изо всех сил старался быть галантным и даже французское словечко ввернул, хотя вовсе не был уверен, что получатель - француз, - показать работу?

- Показать работу? - искренне удивился получатель на скверном немецком. - Разумеется, мсье.

"Ювелиришка какой-нибудь, не иначе", - решил про себя Дюммель, выжидающе глядя на своего визави.

- Ну-ну.

- Что "ну-ну"? - оторопел визави.

- Выкладывайте работу.

- Как "выкладывайте"? Куда?

- А вот хотя бы сюда, на стол.

- Однако. - Удивленное выражение сошло с остренького лирика получателя. Усики презрительно вздернулись. - Это невозможно. Я - дизайнер.

- Ну и что? - хамовато спросил немец.

- Как "ну и что"? - растерялся получатель. - Вы хоть представляете себе, что такое дизайнер?

- Не представляю. - Лицо Дюммеля стало приобретать багровый оттенок. - И не желаю представлять. Извольте предъявить работу. Я должен видеть, за что плачу деньги.

- Да, но здесь - резолюция мсье Симмонса... - начал было дизайнер.

- Плевать мне на резолюцию! - взвился барон и трахнул по столу кулачищем. - Можете выложить на стол свою работу или нет?!

- Нет! - Дизайнер смерил Дюммеля презрительным взглядом. - И не смейте повышать голос, вы, мизерабль!

Что означало слово "мизерабль", Дюммель не знал, но на всякий случай в долгу не остался и обозвал дизайнера шарлатаном. Тот вспылил, ушел, хлопнув дверью. Затем последовало объяснение с Симмонсом, которое в иные времена непременно вылилось бы в нахлобучку, но теперь шеф был в прекрасном настроении и лишь мягко пожурил барона и велел немедленно выплатить злосчастному дизайнеру, которого, как выяснилось, мадам Эльсинора специально пригласила из Парижа, причитающуюся сумму.

В тот же вечер Дюммель отыскал француза в ресторане и, выложив на стол монеты, развернул ведомость.

- Прошу расписаться в получении, мсье динозавр.

Француз вытаращил глаза, но тут же взял себя в руки и решительным жестом отодвинул деньги.

- Не пойдет.

- Это почему же? - осведомился немец.

- Не та валюта. - Француз отхлебнул из рюмки, аппетитно почмокал. - Мне нужны наполеондоры. Пятьсот наполеондоров и ни сантимом меньше.

Ни слова не говоря, Дюммель сгреб деньги обратно в портфель и, не прощаясь, покинул зал ресторана.

Эльсинора, которой он, возвратившись домой, поведал о своих злоключениях с проклятым "динозавром", весело расхохоталась.

- Вы неподражаемы, герр Дюммель! Вы просто прелестны в своем невежестве! "Динозавр" - это же надо было придумать.

- Где я ему наполеондоры искать буду? - сокрушался барон.

- Вы хоть видели наполеондоры когда-нибудь?

- Откуда?

- Хотите полюбоваться?

- Мадам, конечно, шутит.

- Вовсе нет. Сейчас поищу в своей коллекции.

- Стоит ли беспокоиться, мадам?

- А почему бы и нет? Будете по крайней мере знать, как он выглядит.

"Век бы его не видеть", - подумал барон, но деликатно промолчал. Эльсинора скрылась за дверью, а Дюммель отпер сейф и в сердцах швырнул в него портфель.

- Вы опять не в духе, Зигфрид?

Дюммель вздрогнул и оглянулся. В дверях стоял улыбающийся Симмонс.

"Тебя только не хватало!" - Барон мысленно чертыхнулся.

- Рассчитались с дизайнером?

Немец отрицательно мотнул головой.

- Не нашли?

- Нашел. - Дюммель тяжко вздохнул и запер сейф.

- И что же?

- Не взял, жулик. Ему, видишь ли, наполеондоры подавай. А откуда у меня наполеондоры?

- М-да. - Симмонс прошелся по комнате. Сел в кресло. Пожалуй, действительно проблема. Что же вы намерены делать, Зигфрид?

- Не знаю, - угрюмо буркнул немец. - Ума не приложу.

- А я знаю! - Эльсинора стремительно вошла в комнату. - И ты здесь, Эрнст?

- И я здесь, - улыбнулся Симмонс.

- Я принесла герру Дюммелю наполеондор, - сообщила она радостно.

- Думаешь, это его выручит? Вам ведь нужно ик гораздо больше, а, Зигфрид?

- Еще четыреста девяносто девять таких монет, если этот динозавр не врет.

- Динозавр? - хохотнул Симмонс. - Дизайнер, вы хотите сказать.

- Какая разница? - уныло проворчал немец, paзглядывая протянутую Эльсинорой монету. - Золотых от этого не прибавится.

- Что верно, то верно. - Симмонс благодушно попыхивал сигаретой. - Хотя, как знать? Возможно, как раз этот золотой вас и спасет, Дюммель. Что ты на это скажешь, Люси?

- Скажу, что друзей надо выручать.

- Золотые слова... - Симмонс затянулся и пустил к потолку длинную струю дыма. - Как по-вашему, друг вы нам или не друг, Зигфрид?

- Я? - оскорбился барон. - Вам?

- Ну, разумеется, вы нам.

- И вы еще в этом сомневаетесь?

- Я нет. А вот Люси...

- Мадам Эльсинора! - взмолился немец.

- Эрнст шутит, герр Дюммель.

- Ну полно, полно, барон. Экой вы, право! Уже и спросить ни о чем нельзя.

Симмонс загасил сигарету и поднялся.

- По правде говоря, этот ваш динозавр-дизайнер и мне порядком надоел. Но уговор есть уговор. Так что вам придется поработать, Дюммель.

- С огромным удовольствием, шеф.

- Даже так? - Симмонс усмехнулся. - Ну что ж, тогда отправляйтесь и принесите два ведра мусора.

- Два ведра чего? - оторопел немец.

- Мусора, - невозмутимо повторил шеф. - Щебенка, глина, известь - все равно, лишь бы поувесистее.

- Вы смеетесь надо мной, шеф.

- Вовсе нет. Вам ведь нужны золотые?

- Нужны, - вздохнул барон.

- Тогда не теряйте времени.

- Хорошо, шеф. - Дюммель все еще колебался. У самых дверей он оглянулся. - Вы не шутите, герр Симмонс?

- Ничуть, Зигфрид.

- Тогда я пошел?

- С богом, барон.

Дюммель вышел, прикрыв за собой дверь.

- По-моему, ты переигрываешь, Эрнст, - улыбнулась Эльсинора.

- Возможно.

Симмонс наклонился, поцеловал ее в щеку. Она ласково провела рукой по его волосам. Он перехватил ее ладонь и поднес к губам.

- Хочется хоть на минуту почувствовать себя богом. Могу я себе это позволить?

- Конечно, можешь. - Она рассмеялась. - Как прикажете к вам обращаться в такие минуты?

- На ты. Бог - единственная персона, к которой англичане обращаются на ты.

- Даже теперь? - усомнилась она.

- Когда теперь?

- Ну тебя! В XXIII веке, разумеется.

- Не знаю, - откровенно признался он. - Ни разу не бывал в церкви. Как-то не до того было.

- А ведь церкви там все еще есть.

- Есть. И верующие есть. Секты, общины...

Они умолкли, занятые каждый своими мыслями. В дверь негромко постучали.