Галина Полынская - Анаис

– А тебе не надо его спрашивать, – разозлилась Терра, подумав: «Боже, какой идиот!» – Ты оставишь во Дворце свой двойник. У Патриция слишком много дел, чтобы обращать на тебя внимание, а если у него найдется свободная минута, я ему не дам скучать, обещаю.

– Ты уверена, что я ему не понадоблюсь?

– Не понадобишься! Ты должен сделать это, Дракула, – ее голос приобрел мягкость и сладость фруктов, – ведь только тогда ты сможешь быть рядом с королевой, рядом со мною.

– Хорошо, я постараюсь, – покорно закивал вампир.

– Вот и прекрасно.

Терр-Розе принялась менять цвета искр, а стоявший за изумрудными портьерами Сократ напряженно размышлял, «переваривая» услышанное.

На миг Патриций потерял из вида Алмона с Анаис, но вскоре снова отыскал их излучения. Они доносились из какого-то очень сильного организма. Сначала Георг решил, что нечто проглотило их, но жизненные импульсы показывали, что беглецы живы. «Значит, они в чем-то спрятались», – решил Патриций и удвоил усилия, дабы устранить эту нежелательную преграду.

Когда Дракула с Терр-Розе ушли, Сократ выглянул из-за портьеры, и посмотрел по сторонам. Зала была пуста. Тогда он подошел к камину и протянул руки к угасающему огню.

– Слыхал? – обратился он к каминной решетке и статуе с зелеными глазами и раскрытым в беззвучном крике ртом. – Вот ты все орешь и орешь, а надо не орать, а думать и еще раз думать.

Все планы мести из головы толстяка вытеснили совершенно другие мысли. Он достал из кармана сложенный вчетверо листок бумаги, развернул его и принялся тщательно изучать перерисованный фрагмент подземных этажей Дворца, где неприлично жирной точкой было помечено местонахождение Транспортного Канала.

Внутренняя плоть сердца сделалась черно-красной под градом смертельной энергии. Обняв друг друга, Алмон и Анаис перекатывались на целые, не тронутые разрушением участки, пытаясь предугадать, куда же попадет очередной заряд.

– Смотри мне в глаза! – крикнул Алмон. – Смотри, слышишь?

Девушка кивнула. Отблески горящего сердца танцевали в черных зрачках полуволка.

– Спасибо тебе, Алмон, – беззвучно прошептала Анаис, вглядываясь в собственное отражение в полуволчьих глазах. – Я благодарна тебе всем своим существом…

– Прекрати, ты не умрешь! – Алмон толкнул ее поближе к еще целому сердечному желудочку. – Ты будешь жить очень долго, у тебя будет много друзей, ты будешь жить столько, сколько захочешь, и ни одна сила не будет властна над тобой!

– Почему?

– Потому, что я так хочу! Слышишь? Я! Так! Хочу!

Дракула бесшумно крался по коридорам Дворца, стараясь никому не попадаться на глаза. У кабинета Патриция он замер, прислушиваясь. Тишину нарушал только треск освобождающихся энергий. «Да, ему действительно не до меня», – немного успокоился вампир и отправился дальше, в поисках укромного местечка, где без помех можно было сотворить собственного двойника.

Таким местом ему показалась одна из глубоких неосвещенных ниш в портретной галерее. Обычно здесь никто не бывал и, тем более, не было теперь – весь Дворец замер под гнетом Силы Повелителя. Нырнув в нишу, вампир принялся ритмично вдыхать и выдыхать, распределяя энергию. Вскоре он увеличился в объеме, его тело сделалось прозрачным, все органы удвоились, он стал похож на делящуюся клетку… Пламенеющий мозг Дракулы разлетелся на крошечные кусочки и, вновь собравшись воедино, породил два идентичных организма, лишь с той разницей, что один дракула полностью зависел от Дракулы другого и являлся точнейшей его копией.

Осмотрев со всех сторон своего двойника, Дракула удовлетворенно кивнул, и направился к Зале Транспортных Вихрей. Копия же поспешила в покои старого вампира.

Патриций почувствовал, что неведомый организм освоился с его энергией и стал отражать ее, причем отражать успешно… И вскоре второй заряд Повелителя был исчерпан.

Смахнув со лба мелкие капли пота, Владыка поднялся из кресла и, подойдя к окну, прикоснулся лбом к прохладному хрусталю. На мгновение Георга охватила такая апатия, такая слабость, что он едва удержался на ногах. Ухватившись длинными пальцами музыканта за край портьеры, он выпрямился и долго смотрел на собственное отражение в ночном окне.

Сердце постепенно остывало, приобретая свой первоначальный цвет.

– Нам и на этот раз повезло, – полуволк, помог Анаис выбраться наружу. – Просто повезло, иначе не скажешь. Пойдем отсюда.

Едва они отошли на пару шагов, как сердце разлетелось мягкими лохмотьями, выпуская вверх пушистые струи красной жидкости.

– Странное сердце, – сказал Алмон. – Спасибо ему.

Они отправились дальше, ведомые тихим голосом Транспортного Канала, а Зона продолжала бушевать вокруг в полноте своего сумасшествия. Почва размягчалась под ногами, колыхалась то легкой морской зыбью, то самыми настоящими штормовыми волнами, из глубин тянулись зеленоватые руки, норовя ухватить и чьи-то жаждущие рты, с вытянутыми губами, намереваясь то ли свистнуть, то ли укусить…

Перепрыгивая на более-менее твердые участки почвы, Алмон с Анаис упорно продвигались вперед. Цель была так близка, что теперь и полуволк ощущал голос Канала.

Внезапно на пути возникло целое поле непрерывно вращающихся прозрачных глазных яблок, пронизанных тонкими кровяными нитками. Как по команде глаза замерли и их черные зрачки уставились на Алмона с Анаис.

– Нет, – прошептала девушка, – я не могу идти прямо по ним… Я не выдержу этого! Алмон, давай обойдем!

– Посмотри по сторонам, у этого ковра нет границ.

И действительно, со всех сторон пялились черные зрачки выпуклых глазных яблок.

– Интересно, какому сумасшедшему принадлежит этот кошмар?

– Не знаю, и знать не хочу! Я помешаюсь сама, не пройдя и половины! Алмон, это выше моих сил!

В ее черных глазах закипели желтые слезы.

– Анаис, послушай меня, пожалуйста, – Алмон присел перед нею на корточки, стараясь не смотреть на горящие безумием глаза… казалось, они прислушиваются к диалогу пришельцев. – Осталось совсем немного, я тоже чувствую Транспортный Канал. Надо идти, другого выхода нет. Ты же сама говорила, что Мертвая Зона – это мысли и чувства умалишенных существ. Все, что мы видим, это иллюзия, этого нет и быть не может, это бред сумасшедших, которые, быть может, уже давно мертвы. Это обыкновенные отбросы, мусорная свалка. Ты же не боялась, когда мы шли по свалке в окрестностях Зоны?

– Но я не уверена, что права! Зона может быть всем, чем угодно, не обязательно отстойником для сумасшедших! Даже если это и мысли с чувствами, то они убивали, поглощали всех, кто заходивших в Зону!