Галина Полынская - Патриций

– Терра, тебе не повезло, – усмехнулся Сократ, – он предпочел Алмона. Красивая будет пара, правда?

– Извини, я тебя не понимаю, – полуволк убрал его руку со своего плеча. – Давай, слезай оттуда, – он жестами показал, что нужно встать на пол. – Как ты себя чувствуешь? А, ты же меня все равно не понимаешь. Надо как-то решить эту проблему, у нас есть универсальный переводчик?

– Кажется, где-то валялся, – зевнул толстяк, – пойду, поищу.

– Идемте все вместе, – Терра не сводила глаз с золотого лица незнакомца, – думаю, он в состоянии дойти до Зала Управления.

По пути незнакомец с интересом разглядывал все, что окружало его, но, казалось, никто и ничто не интересовало его сильнее Алмона.

Сократ отыскал цепь с плоским серебристым диском и, повесив его на шею незнакомцу, нажал на синюю кнопку, замаскированную под драгоценный камень.

– Скажите что-нибудь, – попросила Анаис, – кто вы? Как вас зовут?

– Мое имя Селон, я последний император планеты Гастера, соцветия Вайна, Системы Белистер.

– Могуче! – раздался детский голосок. – И где все это находится?

– Ютфорд, мы по тебе скучали, – сказал Сократ, – тебя не было видно целых десять минут, где ж ты пропадал?

– Я кормил Понта, – важно ответил малыш, – он худеет от ваших проблем.

– Где же Геар? – взволнованно спросил Селон. – Что с ним? Он жив?

– К сожалению, твой козел пришел в негодность, – немедленно ответил Ют, – но зато ты жив, и это круто, да? Слушай, а можно, я буду звать тебя Сел?

– Умолкни! – угрожающе произнес Сократ и обратился к гостю. – Скажите, а как вас угораздило отправиться в такое путешествие на коз… простите, на единороге? Я так понял, что вы прибыли к нам из другой Системы?

– У меня не оставалось иного выхода. На моей родине не было летающих аппаратов, похожих на ваш. Геар был моим другом, он был сильным и выносливым, но я не знал, что, попав в вашу Систему, мы окажемся в совершенно иной, непригодной для жизни среде. Наверное, моя магическая защита жила дольше, чем защита Геара, поэтому я и выжил…

– Вы знакомы с Магией? – удивилась Терр-Розе.

– В нашем мире все подчинялось Магии.

– Почему вам пришлось покинуть свою родину?

– Должно быть, наша планета за что-то на нас прогневилась, из недр ее вырвалось горячее дыхание, пересохли моря и реки, под землю ушли целые города. Многие пожелали принять смерть вместе с Гастерой. Я уходил последним, зная, что ничем уже не смогу помочь своей планете.

– Извините, – вмешалась Анаис, – а почему вы так странно смотрели на Алмона?

– Я просто не мог поверить в то, что где-то еще живет этот великий народ!

– Какой народ?

– Ваш народ, – он снова почтительно прикоснулся пальцами к плечу полуволка. – Ваш великий народ!

– У меня нет народа, – ответил Алмон. – Я мутант, игра природы, я родился в Солнечной Системе, на Марсе, понятия не имею, кто мои родители, и не был ли я вообще создан лабораторным путем.

– Ошибаетесь, – мягко улыбнулся Селон, – вы не игра природы. Когда-то, давным-давно, когда планеты в нашей Системе Белистер еще не отыскали своих постоянных дорог, у нас жила планета по имени Мар. Это была великая планета, ее населял древний народ. Это была сверхраса, раса, способная порождать Создателей, и выглядели они точь-в-точь, как вы, – Селон с благоговением смотрел на Алмона. – Я не могу ошибаться.

– Но это же было так давно, как вы можете знать об этом? Ни одно изображение невозможно так долго сохранять, – сказала Анаис.

– Наша Система умеет беречь свою историю, все ее фрагменты.

– Ну, а куда же делась эта планета? Тоже взорвалась?

– Нет, она укатилась.

– Как укатилась? – Сократ с Алмоном переглянулись. – Куда?

– В Солнечную Систему, она тогда только-только формировалась и у нее еще не было названия.

– Но это же полнейшая ерунда! – фыркнула Терр-Розе. – Планета не может укатиться! Она передвигается по своей орбите, как шар по желобу!

– Она тоже передвигалась, как по желобу, – кивнул Селон, – а потом укатилась, как по столу.

– Бред какой-то, – пожал плечами Дэн. – Даже представить себе этого не могу.

– А я могу, – улыбнулась Анаис. – Селон сказал, что планета называлась Мар. Это и был древний Мар, прародитель нынешнего Марса, и ты, Алмон, вовсе не мутант – там, на древней планете Мар, жил твой народ.

Дворец казался грандиозной сверкающей сокровищницей, благодаря разноцветным фейерверкам и ярким огням. Марс праздновал сразу два великих события: свадьбу Повелителя и свадьбу его дочери. Веста была одета в невероятный свадебный наряд, меняющий свой цвет и оттенки под разным углом зрения и освещения, десятиметровый шлейф, усыпанный Драгоценностями Космоса стелился по сверкающему полу Парадной Дворцовой Залы – ее открывали в крайне редких случаях. Юная прекрасная невеста трепетала каждым нервом в торжественном и праздничном вихре празднества, а Повелитель выглядел совершенно спокойным, едва ли не безучастным, как человек, который просто зашел на очередной прием, а не на собственную свадьбу. На нем был белый строгий костюм с золотыми регалиями власти на груди. Одетая в роскошный, немного вычурный свадебный туалет Анаис не спускала глаз со счастливой Весты. В душе девушки кипели ненависть и ревность, вместо Весты она видела себя рядом с Патрицием… Сидящий рядом с Анаис Палач меньше всего напоминал счастливого новобрачного, он казался только что выкопанным из могилы, вымученно улыбался и пил один бокал за другим, не притрагиваясь к еде.

Гуре Курем веселился от души, в десятый раз рассказывая своей маленькой круглой супруге про коллекцию напитков Патриция, а супруга все собиралась с силами, чтобы назвать Патриция «сынок», но у нее никак не поворачивался язык.

– Алмон, уже глубокая ночь, почему ты не спишь?

– Не могу, Терра, – полуволк сидел в кают-компании, на столе перед ним стояли наполовину пустой кувшин вина и бокал. – Пытаюсь собрать мысли, а они опять рассыпаются.

– Я тебя понимаю, – Терр-Розе взяла бокал и для себя. – Но, по-моему, тебе надо радоваться новостям Селона. Ты – не игра природы, у тебя есть свой народ, своя планета.

– Был народ, была планета. Я не знаю и никогда не узнаю, кто мои родители и что с ними стало, что стало со всеми остальными, почему я живу, а они нет?

– Алмон, – Терра положила свою руку на его пальцы, – мне очень больно, когда больно тебе. И еще больнее оттого, что я не знаю, как и чем тебе помочь.

– Ты помогаешь мне одним своим присутствием, – Алмон поцеловал ее руку, – спасибо тебе.

Терра глотнула вина и отвернулась.

– Алмон…

– Что?

– Да так, ничего. Скажи, ты не скучаешь по своей жизни на Марсе?