Евгений Сартинов - Обретение Рая

Зрение народов хинков было устроено так, что они прекрасно видели в темноте все излучающие тепло предметы, хорошо видели они и днем, но утром наступал период, когда они практически слепли, и ориентировались почти только на слух. Второй не знал об этом, когда вываливал клубок змей в выходное отверстие расщелины, служившей для их очага дымовой трубой. Дежуривший в это время на смотровой вышке ящер по имени Ниш Жур услышал донесшиеся из пещеры какие-то вопли, затем из нее начали выскакивать его соплеменники. Ниш развернул на турели свою плазменную пушку в их сторону. Он не понимал что происходит, но знал одно — угроза исходит из пещеры. Жизнь простых воинов слабо ценилась среди хинков, и, поймав в прицел черное жерло пещеры, Ниш нажал на гашетку. Огненный шар размером с человеческую голову ударил точно в цель. Разбившись о заднюю стену пещеры сгусток энергии охватил пламенем все замкнутое пространство, превратив его в жерло вулкана. Трое остававшихся в пещере хинков не успели даже вскрикнуть перед смертью, температура в три тысячи градусов мгновенно испепелила их. Хотя это им даже помогло умереть более быстро и безболезненно, чем долгая и мучительная смерть от змеиного яда.

Все происходившее заняло не более нескольких секунд. Еще секунд пять глаза Ниш Жура после вспышки плазмы привыкали к нормальному освещению. Из троих успевших выскочить один так же был укушен змеей, и это был именно офицер с ящерицей на рукаве. Ему сравнительно повезло его укусила не мамба, а небольшая розовая змейка охотившаяся на птичек размером с колибри. Правая рука офицера горела огнем, и ему было не до хладнокровия, но выучка давала о себе знать. Вскрикнув, он указал здоровой рукой своему караульному куда-то назад. Тот резко обернулся, но было уже поздно. Выстрел из пистолета проделал в его груди дыру размером с кулак. Это Ник Холт, воспользовавшись паникой среди врагов со скоростью спринтера пробежал сто метров от опушки джунглей до дерева, вскарабкался на него и выстрелом из пистолета, добытого Пятым, уложил часового. Ник кинулся к пушке, поднял ствол и, направил его на три темных силуэта около скалы и нажал на гашетку. Из дула пушки вылетело пламя, но это было жалкое подобие предыдущего выстрела. Пролетев не более тридцати метров язык пламени угас, лишь обдав хинков неприятным жаром.

«Заряд кончился»! — с ужасом понял Ник, и его прошибла волна нехорошего озноба. Тем временем офицер ящеров схватился за кобуру, но вытащить оружие не смог, рука почти не повиновалась ему. Тогда он что-то крикнул своим подчиненным, и те выхватили свои пистолеты. Один из них даже успел выстрелить и волосы на макушке Ника с треском свернулись, неприятно запахло паленым. Выстрелить второй раз ящер не успел. Камень размером с добрый кулак размозжил его голову. Другой камень попал в руку второго солдата, выбив из его пальцев оружие. Это Второй и Пятый с вершины скалы атаковали своих врагов. Особенно усердствовал Пятый. Пущенные им камни летели со страшной скоростью, один из них попал в плечо офицеру, и тот без чувств свалился на землю. А камни все продолжали падать, Четвертый без устали подносил их старшим братьям. Так что когда Ник разобрался с системой перезарядки плазменной пушки и вставил новую обойму, стрелять ему уже не пришлось. Оба солдата лежали на земле мертвые, а офицер без сознания. Ник опустил ствол своего оружия и вытер со лба обильный пот. Похоже, его самоубийственная затея все же удалась.

— Что там сейчас на берегу, — пробормотал он, оглядываясь в сторону моря. От действий остальных его детей, Первого и Третьей зависел успех основной операции.

— Не спит, — пробормотала Третья, с озабоченным видом рассматривая берег моря. На этом берегу сейчас было два необычных дополнения: приплюснутая тарелка корабля хинков, и громадный остов скелета кита. Мясо с него, очевидно, забрала улетевшая шлюпка ящеров. Но не это волновало Третью, а высокая фигура хинка на плоском верху корабля. Со своим длинным оружием в руках он всю ночь топтался на своем посту, то разглядывая заросли камыша, то надолго поворачиваясь лицом к морю. Это тревожило Третью, туда уплыл Первый. Сама Третья лежала в тридцати метрах от корабля, в зарослях камыша. Начинало светать, и это выводило ее из себя. Весь хитроумный план шел насмарку, и все из-за нее, из-за того, что она не смогла сделать свою часть работы.

Чем больше разгоралась заря, тем больше Третьей овладевало отчаянье. Тем временем проснулись остальные хинки. Один начал разводить костер, второй забрел по пояс в воду и начал умываться. Третья знала, что их тут четверо, но в поле ее зрения было не больше трех.

«Значит один всегда сидит в своем корабле», — поняла она. В этот момент стоявший наверху ящер протянул руку в сторону моря, и что-то крикнул своим собратьям. Те быстро побежали к кораблю, спрыгнул вниз и караульный. Это было то, что нужно Третьей. Медлить было нельзя. Она кубарем вывалилась из камыша на прибрежный песок, вскочила на ноги и, вложив в широкий ремень ребристый орех крака, раскрутила ремень над головой. Пользоваться пращей их учил отец, но всерьез этим увлеклась только Третья. Орех крака размером с хороший кулак со свистом пролетел тридцать метров, и с хрустом разбился о матовую поверхность корабля. Он еще летел, а Третья уже снова прыгнула в камыши, и помчалась, сшибая хрупкую зелень, вдоль линии берега к протекавшему там ручью. Непонятный стук услышали не только те хинки, что находились снаружи корабля, но и тот, что дежурил внутри. Он быстрее всех перевел перископы наружного наблюдения на берег, но засек только странное шевеление камыша. Вскоре все прекратилось, это Третья достигла ручья и с головой скрылась в нем, старательно смывая с себя малейшие остатки черного меда.

Тем временем трое ящеров рассматривали странный черный потек на борту шлюпки, и остатки ореха на земле. При этом они возбужденно переговаривали не только друг с другом, но и со своим четвертым соплеменником внутри корабля. Они поглядывали то на небо, то в сторону камыша, гадая, откуда мог им прилететь этот орех. Рецепторы запаха у хинков были развиты весьма хорошо, и, обнюхав черную массу, один из них осторожно подцепил когтем мед, рассмотрел на свет, а потом отправил его в рот. Услышав его довольное урчание начали пробовать мед и остальные хинки. Это не понравилось находившемуся в корабле ящеру. После нескольких окриков он сам выскочил наружу и начал орать на своих соплеменников. Он не был их командиром, просто навигатор в синем комбинезоне, и бойцы отвечали на его крики весьма насмешливо и колко. Перебранка длилось до тех пор, пока со стороны камыша не начали появляться большие черно-желтые пчелы. Сначала хинки не обращали на них внимание, затем один из них отмахнулся когтистой рукой от наиболее назойливой цветочной труженицы. Это он сделал совсем напрасно. Пчела сердито зажужжала и пошла в атаку. Неосторожный ящер пострадал первым. Когда пятисантиметровое, смазанное ядом жало толщиной три миллиметра впилось ему в тощую задницу, хинк заорал так, что с далеких от места действия скал стартовали десятки дремавших еще чаек. Этот укол сам по себе был болезненным, а яд еще и нестерпимо жег рану. С трудом, нелепо подпрыгивая хинк побежал к морю. Через секунду к нему присоединились его товарища, и их отчаянные крики говорили об эффективности атак летучих шприцов. Только навигатор побежал к родному кораблю, прыгнув в открытый люк он задраил входную дверь, но две пчелы успели залететь вслед за ним, так что вскоре люк снова открылся, и, отчаянно отмахивающийся руками навигатор с оплывшим от укусов лицом, так же бросился в море.