Сергей Смирнов - Фантастика-1971

— От работы я никогда не отказывался, — хмуро напомнил Глеб. — Ну что я могу предложить? Давайте проведем ученый совет, представителя техбюро вышвырнем из диспетчерской и, помолясь на созвездие Кассиопеи, начнем исторический штурм вселенной.

— Ты опоздал, — возразил Калантаров.

— В каком это смысле?…

— В смысле молитвы. Поскольку штурм ты уже начал. И даже раньше меня. Начал в тот день, когда впервые задумался над причинами появления эр-феномена.

— Ладно, — сказал Глеб и вскинул руки над головой: — Вам удалось загнать меня в угол, сдаюсь!.. Я давно заподозрил, что эр-феномен — явление гораздо более сложного порядка, чем принято было считать. Я даже составил занятное уравнение. Правда, практической пользы от него столько же, сколько от зайца перьев, — просто математический опус…

— Неправда, — сказал Калантаров. — Понятие о линзовидных уплотнениях эр-поля за пределами альфа-экранного контура не есть математический опус. Это физический смысл твоего уравнения. Верно я говорю? Дальше?

— Верно… А что «дальше»?! — удивился Глеб. — Я уже поднял руки перед вашей проницательностью, что вам еще нужно?

— Перья от зайца, — спокойно ответил шеф. И вдруг закричал: — М-мальчишка! Сумел найти уравнение поля самостоятельно, но ухитрился ничего не понять! Он, видите ли, работает здесь ради великой идеи межзвездной транспозитации! Он ходит, видите ли, руки в брюки, рычит на каждого встречного и упрямо не желает замечать, что ключи от хранилища этой идеи давным-давно звенят у него в кармане!

Окончательно сбитый с толку, Глеб не нашел, что ответить.

— Извини, я погорячился… — Калантаров пожевал губами. — Но я как-то вдруг понял, в чем ущербность твоего мышления. Топаллер сказал, Калантаров сказал… Посмотри, что получается! Я на Меркурии, ты на «Зените», мы оба независимо друг от друга рожаем некую общую мысль и облекаем ее в математическую форму. О том, что ты тоже это сделал, я узнаю минуту назад и совершенно случайно. Математический, видите ли, опус! Уравнение показало, что перерасход энергии может быть объяснен появлением линзы эр-уплотнения за пределами альфа-экрана. Одна линза? Или?…

— Или количество, кратное трем.

— Верно. Даже это тебе удалось… Эх ты, заячий хвост! Заложил руки в карманы и смиренно прошел мимо открытия. А все почему? Потому что — согласно теории Калантарова — эр-поле не может возникнуть вне условий альфа-экранировки. Калантаров, видите ли, когда-то сказал!.. Да, когда-то я об этом говорил. Говорил, основываясь на результатах первых экспериментов. Теперь же мы наблюдаем нечто другое…

— Простите, — перебил Глеб. Маленькая поправка: пока мы ничего не наблюдаем.

Калантаров взял Глеба за указательный палец, провел им по стене и молча сунул испачканный палец оппоненту под нос.

— Ну и что? — спросил Глеб, задумчиво разглядывая черный порошок и словно бы что-то припоминая.

— А то, что я не постеснялся вычислить возможные координаты этой самой гипотетической линзы эр-уплотнения. Потом взял подробную схему планировки верхнего яруса станции и нашел, что сей «математический опус» должен находиться в трех метрах от вентиляционного отверстия, того что возле входа в информаторий.

— Черная пыль!.. — пробормотал Глеб. И вдруг оживился: — Вчера ко мне подходил кто-то из лаборантов биологического сектора и что-то звонко чирикал про черную пыль…

— Кто-то и что-то… — Калантаров поморщился. — Конкретнее можно?

— Да, вспомнил! Это тот самый «букварь», у которого сегодня сбежала горилла. Они там одели гориллу в скафандр, но им никто не сказал, что триста девятый эпсилон-шесть отменяется. Горилла сбежала и, говорят, слегка порезвилась, кажется, в вакуум-створе или на продовольственных складах.

— Странно. Никто ничего мне не докладывал.

— Боялись пробудить администраторский гнев. Или оставили на десерт. Но дело не в этом… Черная пыль якобы появлялась в каюте после эр-позитации на малой тяге.

— В каюте этого… м-м… букваря? На малой тяге?

— Вот именно!

— Это, пожалуй самое любопытное. Надо будет сегодня же поговорить с… м-м… лаборантом.

— Может, прямо сейчас?

— Одну минуту! — Калантаров взглянул на часы. — Я дал Туманову указание провести цикл эр-позитации на малой тяге. Сейчас будет пуск — понаблюдаем. Потом отправим Алексеенко и Ротанову на «Дипстар», проводим восвояси представителя техбюро и немедленно займемся разработкой методики новых экспериментов.

— Предстоит порядочная возня… — Глеб вздохнул, прикидывая, сколько времени уйдет на монтаж регистраторов и прочей контрольной аппаратуры в этом участке туннеля и в каюте чудака лаборанта… Если, конечно, легенда про черную пыль подтвердится.

Неприятно завыла сирена. Шеф показал на стену и крикнул:

— Я наблюдаю стену, а ты — вокруг и в общем! Понял?

Глеб кивнул. В ожидании толчка он машинально отставил ногу для устойчивости и подумал, что, если сейчас посыплется черная пыль, физиономия у Калантарова будет выглядеть очень забавно.

Неожиданно потемнело. Глеб почти ничего не успел заметить: в одно мгновение вокруг него образовалось что-то вроде темного сфероида, изрезанного по меридианам узкими полосами света. Появилось странное ощущение, будто сфероид медленно и тяжело поворачивается вокруг невидимой оси и будто сквозь тело прошла волна раскаленного воздуха…

Затем молниеносное исчезновение сфероида и… ощущение падения. Глеб испытал двойной удар — снизу и сверху. Глеб крякнул, перевернулся на бок и сел. Рядом крякнул и сел Калантаров.

— Ушиблись? — спросил кто-то участливым голосом.

Глеб осмотрелся, дико вращая глазами, и сначала ничего не понял. Он находился в огромном зале, похожем на зал третьей секции вакуум-створа… Да это и был вакуум-створ. Вне всяких сомнений.

Настоящий вакуум-створ с его погрузочно-разгрузочными механизмами. По ту сторону широких патерн ярко светились трюмы космического корабля — сквозь гул, металлический лязг, жужжание, звонки доносились команды: «Мираж», пятый трюм, подавайте контейнер!», «Сурия, подключили насос?… Хорошо. Начинайте слив малого танка!» Глеб ошалело встряхнул головой.

— В себя приходит, бедняга… — сказал участливый голос. — И чего это к нам вдруг повалили? Утром, как снег на голову, сюда свалилась мартышка ростом с нашего Карлсона! Теперь вот двое человекообразных пожаловали. Хи-хи…

— Помолчи, — оборвал его бас. — Это же сам Калантаров и один из физиков, которые на чердаке… Может, они эксперимент проводят, понял? А ты — «хи-хи». Соображать же надо!

— Да я разве против? — оправдывался первый голос. — Пусть себе проводят. Только зачем в нашей секции проводить? Карлсону вот ящиком в глаз залимонили, одного мальчонку из биологов чуть не сгубили. После их экспериментов в продовольственных складах нужно воскресники организовывать. Вот тут и соображай…