Сергей Смирнов - Фантастика-1971

Арсен усмехнулся:

— Ну как? Квинтет Кулля исполняет популярную мелодию «Час пик».

— На щите есть разные кнопки.

— Хорошо, — согласился Арсен. — Нажмем на разные кнопки.

Тумба продолжала шуметь как ни в чем ни бывало. Ничего не произошло.

— Перед нами озвученная абстрактная скульптура на физические темы, — подытожил Арсен, выключая Тумбу. — Вольная композиция из приборов, проводов и всякого случайного барахла. Там в углу стоит генератор СВЧ, отличный генератор, но волновод сделан безграмотно и подключен к ящику, набитому кусками картона… В металлической гробнице находится излучатель альфа-частиц, по идее частицы должны поступать в трубу, однако магнитная система там такая слабая, что не может быть и речи о фокусировке. Дальше. Стеклянная плита укреплена на фарфоровых изоляторах, которые снаружи покрыты серебром и потому ничего не изолируют… Этот парень морочит тебе голову. Давай я поговорю с ним как мужчина с мужчиной.

— Он в Саянах. Приедет, тогда поговоришь.

— Правильно. И не огорчайся. Начнешь сначала. Я тебе знаешь каких ребят подберу! Физиков, химиков, кого хочешь… Нет, в самом деле. Эпоха коллективов, а ты работаешь в одиночку. Кошка, которая ходит сама по себе… Я приливу, как организовать опыт, а ты вечером позвони. Договорились?

Я проводила Арсена и вернулась к Тумбе.

Абстрактная скульптура… как же! Игорь работал всерьез, я в этом нисколько не сомневалась.

Тумба должна быть чем-то принципиально новым, отсюда и впечатление бессмысленно нагроможденных предметов. Первая вещь всегда кажется бессмысленной.

Морзе сделал свой первый аппарат из мольберта, старых часов и гравировальной пластины, заменявшей ему гальванический элемент. Тоже можно было бы сказать: на таком мольберте невозможно рисовать, а часы не будут показывать время, и вообще бессмысленно громоздить разбитые часы на мольберт…

Психологический барьер. Я должна была предвидеть это раньше.

Вообще-то я сегодня собиралась в кино. У меня билет в «Колизей» на шесть пятнадцать, там идет третья серия «Братьев Карамазовых». Не везет мне с этой картиной. Первую серию я смотрела лет пять назад, вторую — в позапрошлую зиму. То времени не было, то картина не шла.

Надо сбегать к себе, переодеться и ехать в кино. Из-за Тумбы я сегодня пропустила плавание, мне еще достанется от тренера за прогул.

Погода замечательная. Жара схлынула, будет тихий ласковый вечер, можно открыть окна.

В лаборатории идеальный порядок, Игорь постарался перед отъездом. Два года назад мне пришлось крепко повоевать за эти комнаты, на них претендовала лаборатория эвристики. Предполагалось, что здесь будет сооружен шикарный лабиринт для белых мышей.

Два года Игорь работал в этих комнатах, смотрел в эти окна.

Интересно, может ли вид из окна повлиять на направление поисков?

Какое-то воздействие должно быть, я это по себе знаю. В Таганроге я любила сидеть на высоком обрыве у маяка. Оттуда хорошо видны и берег, и порт, и море — до горизонта. Ох, уж этот горизонт — сколько у меня было из-за него неприятностей!

Однажды я сказала географичке, что без горизонта жилось бы лучше. Она сразу возмутилась. Что за глупости, вскипела она, наша планета имеет форму шара, это научно доказано: когда корабль приближается из-за горизонта, сначала видны только мачты. И так далее. А я ответила, что не хочу сначала видеть только мачты.

Мне больше нравится плоская планета, потому что можно будет, в хорошую погоду стать у маяка и увидеть самые дальние страны.

Мы поспорили, и географичка сказала, что упрямство меня погубит…

Что верно, то верно. Ну зачем я упрямлюсь?

Если бы я знала, что задача не решается, можно было бы отступить. Но никогда не знаешь заранее — решается задача или нет. А отступить просто так… нет, это невозможно.

Придется действовать самой, ничего другого не остается. Надо включить Тумбу, я видела, как это делал Арсен. У двери щит с рубильниками, кнопками и клавишами. Нужно подсоединить кабель, повернуть правый рубильник, затем нажать кнопку «Пуск».

Рядом с ней кнопка «Стоп» и три клавиши неизвестного назначения.

Арсен их нажимал, я видела. Они похожи на переключатели диапазонов в радиоприемнике. Длинные волны, средние, короткие… Тут, конечно, что-то другое. Икс, игрек, зет…

Сначала рубильник. Затем кнопка «Пуск».

Ну вот, Тумба заиграла, и теперь, когда я одна в комнате, шум кажется громче. Неприятный, зловещий шум.

Клавиша «Икс». Щелчок и… ничего. Минута, две, пять. Хоть бы что-нибудь изменилось… Клавиша «Игрек» — тоже ничего.

«Зет» — ничего. «Стоп» — шум быстро стихает.

Тумба может включаться и выключаться — вот все, что я знаю.

Не блестяще.

У меня не было ни малейшего желания идти в кино. Какое уж тут кино! Я спустилась вниз, к автобусной остановке, доехала до Павелецкого вокзала, слезла и пошла наугад.

Год назад в «Вопросах психологии» была статья Хелмера, называлась она «Эффективность умственных затрат» или что-то в этом роде. Хелмер подсчитал, что семьдесят процентов открытий и изобретений сделаны на ходу — на кораблях, в самолетах, поездах, автомобилях, омнибусах, каретах, наконец, во время обычных прогулок. Психологически это вполне вероятно. Когда мысль наталкивается на барьер и начинает топтаться на месте, нужен внешний толчок, чтобы выйти на новую линию мышления. Я и раньше любила думать на ходу. Идешь по незнакомой улице, сворачиваешь наугад, не задумываясь, и вдруг за поворотом открывается что-то неожиданное, и тогда можно остановиться и не спеша рассматривать какой-нибудь удивительный дом, читать пожелтевшие афиши, чудом сохранившиеся с прошлого лета, или заглядывать в старые, мощенные булыжником дворики с потемневшими дощатыми сараями и голубятнями. Мысли проплывают в глубине сознания, как отражения облаков в реке, — не остановишь, не поймаешь, — появляются невесть откуда и исчезают бесследно. Но проходит время, и какая-то мысль внезапно возвращается — теперь уже ясная и настойчивая.

Так получилось и на этот раз.

Через час, покружив по улицам, я вышла к набережной возле Ново-Спасского моста. Я уже знала, в чем моя ошибка. Элементарно: дана неизвестная машина, необходимо в ней разобраться, и вот я, психолог, зачем-то пытаюсь действовать как физик или химик.

Задачу следовало атаковать с другой стороны. Предположим, я оказалась на месте Игоря. Мне надо условно выбрать новые ценности и в зависимости от этого выбора организовать исследование. Спрашивается: что выбрать?

Это уже был психологический подход, и я сразу почувствовала себя увереннее.

Три года назад, когда я отстаивала на ученом совете свою тему, меня спросили: «Что это значит — выбрать условную ценность? Приведите хотя бы один пример».