Галина Полынская - Алмон

Донгау с трудом согнулся в поясе и уставился в пустой камин. Пристальным взглядом он сумел заметить налет сажи на стенках и пару крошечных угольков.

— Камин, Донгау, — прозвучал ровный голос Патриция, — может быть только в двух вариантах, только в двух: горящий и чистый. Или это для кого-то новость? Или камины во Дворце больше не считают нужным убирать?

— Да что вы, — Донгау выпрямился, на его круглом лице отразился ужас от одной только мысли, что Дворцовые камины могут не вычистить, — все камины…

— Тогда почему здесь грязь? Здесь грязь почему?

— Георг, — всплеснул пухлыми ладонями Советник, — это какое-то чудовищное недоразумение! И это недоразумение немедленно будет устранено!

Донгау бросился к выходу.

Не желая сталкиваться с обслугой, Патриций покинул кабинет и пошел прочь сквозь анфилады комнат.

Как-то незаметно влажные утренние улицы увели Анаис от дома к пустынной набережной. Полусонная вода лениво перебирала прибрежные камни, раскинув крылья, ловили тонкие потоки ветра белые птицы, по песку торопились по своим утренним делам мягкие пестрые существа с космическими глазами — кошки. Из-за угла ближайшего кафе выбежал большой темно-серый зверь с пушистым хвостом и направился к Анаис. «Это со-ба-ка», — вспомнила название зверя Анаис. Что-что, а такое немыслимое количество животных и птиц, живущих бок о бок с людьми, оставалось для нее одной из самых больших странностей Земли. Виляя хвостом, зверь подбежал к девушке и ткнулся холодным мокрым носом ей в ладонь. Это было настолько необычным ощущением, что Анаис ахнула и рассмеялась, а измучившая боль в груди неожиданно вдруг стала затихать и гаснуть.

— Не бойтесь! Он не кусается! — крикнул, выбежавший на набережную мужчина в спортивном костюме. — Ко мне, Дик! Ко мне!

Пес лизнул на прощание ее руку и помчался вслед за хозяином.

— Счастливой тебе жизни, со-ба-ка, — улыбнулась Анаис, глядя на удаляющиеся фигуры. — И спасибо…

За спиной вдруг захлопали громкие крылья. Анаис вздрогнула, оборачиваясь. Она мельком успела заметить грузно отлетевшую в сторону черную птицу. Прямо перед нею стоял Палач с больным от страха и злости лицом.

Когда Галактикам случается дышать берегами иных Вселенных, зачем с такой частой тоской начинают биться сердечки крошечных жителей малых планет?

Дэн столкнулся с Сократом в дверях «Изумруда». Перегородив Денису вход — выход, толстяк сказал:

— Будь до конца хорошим человеком и повтори, как тебя зовут?

— Де-ни-с-с-с! — внятно произнес молодой человек, с неприязнью глядя на толстяка. Произошло именно так, как он и предполагал — появление этого человека разрушило все, что могло разрушить.

— Ты не мог бы позвать Анаис?

— Не мог бы.

— Почему это?

— Ее нет.

— А где она?

— Я хотел бы у вас спросить.

— Не надо сейчас с моим мозгом упражняться! Это очень важно! Где она? Срочно говори, где?

Сократ стоял к нему вплотную, схватившись за дверные косяки, и Дэну ничего не оставалось, как, практически уткнувшись носом в его красный галстук, пробормотать:

— Я честно не знаю где она. Анаис куда-то ушла рано утром, и до сих пор ее нет. Сто раз просил не уходить вот так вот, никого не предупредив, но она опять ушла.

— А где она может быть? — у Сократа тоскливо заныло в желудке. — Куда обычно уходит?

— На набережную.

— Идем со мной, места покажешь.

— Сейчас не могу, я уже на работе…

— Я тоже! — Одним движением руки Сократ вытолкнул Дэна из дверного проема на аллею и придержал за предплечье, чтобы не вздумал вернуться обратно. — Бегом, бегом! Теряем время!

— Объясните, наконец, в чем дело? — Дэн не ожидал от толстяка такой железной хватки. — Анаис грозит какая-то опасность?

— Давай так: я тебе хорошо заплачу, если ты прямо сейчас покажешь мне эту шелудивую набережную в вашем убогом городе, на вашей убитой планете! Или лучше так: я просто тебя удушу прямо сейчас, если ты не покажешь…

— А я ведь все время как чувствовал, что с ней может что-то стрястись, уйди она куда-то одна! Здесь недалеко, вы только не нервничайте, если пробежаться, будет еще быстрей!

Сократ расстегнул пиджак, рубашку, ослабил узел галстука, и они побежали, сворачивая на кипарисовую аллею, ведущую прямиком на набережную.

Распавшись на смолянистые лохмотья, черная птица обернулась Дракулой.

— Не представлялось случая поблагодарить тебя.

— За что, Палач? — Анаис смотрела на идущих к пляжу людей в разноцветных легких одеждах, не представляя, как же попросить их о помощи. Палач с Дракулой никак не привлекали внимания, они были выглядели и были одеты, как люди.

— За Велисту. За то, что ты…

— Прекрати с ней разговаривать! — Плечи старика то и дело нервно вздрагивали. — Быстрее!

— Почему ты не даешь ему договорить? — Анаис холодно взглянула на вампира. — Быть может, я хочу узнать, в чем заключается его благодарность.

Если бы Дракула закрыл глаза, он мог бы поклясться, что это говорит Георг.

— За то, что дала почувствовать, как невыносима жалость Владык! — с яростью отрезал Палач. — Такую боль не унести! Подхвати ее, Дракула, не дай упасть.

— Это была не жалость! — только и успела воскликнуть Анаис, как сознание ее взорвалось и погасло.

Дэн с Сократом выскочили на набережную, и толстяк, тяжело дыша, прохрипел:

— Где? Куда дальше?!

— Она обычно здесь гуляет… вдоль берега…

— Протяженность набережной?

— Не знаю… большая она…

— Мы где приблизительно?

— Посередине…

— Сейчас душить начну!

— Я делаю все, что могу! Так, давай пробежимся к одному кафе, она там иногда сидела.

И они понеслись, расталкивая поминутно густеющий поток курортников.

Среди такого многолюдья, Дракула с Палачом опасались полностью отключать сознание девушки и в бесчувствии относить ее к площадке Транспортного Вихря. Они оставили ей возможность безвольно передвигаться по земле и, подхватив ее под руки, потихоньку повели подальше от людских глаз.

Набегавшись до тошноты и дрожи в ногах, Дэн почти упал на балюстраду и сказал:

— А если она уже дома? Просто пришла домой, а мы тут бесимся? Может, сходим…

— Вон она, — Сократ указал на переход через железнодорожные пути. В метрах трехстах по мостику шли двое мужчин в светлых одеждах, они заботливо поддерживали кого-то пьяненького в синих джинсах. Сократ поискал взглядом ближайший переход через рельсы. Но его не было. — Нет, ну только на вашей планете можно сделать пляж вдоль железной дороги!

— Ну что поделать, такой вот город…

Сократ его уже не слышал, он мчался к переходу, до которого оставалось метров пятьсот.