Павел Шумилов - Одинокий дракон

– Можно, но шерстью ко мне.

Догадливая попалась. Сворачивает шкуру вдвойне и привязывает ремешком. Съел, пернатый? Сам разрешил. В следующий раз помни, что венец эволюции – человек, а не дракон. Сколько времени надо, чтоб объездить лошадь? Тебя, потомок динозавров, укатали со второго раза. Прощай, свобода…

Как спокойно было раньше! Ложился, когда хотел. Спал, где хотел. Вставал, когда хотел. Это неуемное существо полночи не могло устроиться. Наконец зажало меня между стенкой и столом (чтоб не ворочался), постелило на стол вонючую шкуру (так теплее) и накрылось моим крылом как одеялом. Как будто крылу не холодно. Теоретически я знал, что крестьяне встают вместе с солнцем. Но на практике…

– Вставать пора! Коней поить! Коров доить!

– У-у-уйди, женщина!

– Ранней пташке Бог подает! – тянет за хвост.

– Я не ранняя пташка. Я филин, – сворачиваюсь, как ежик, в клубок.

– Кто долго спит, обед проспит.

– Только попробуй съесть мое березовое полено. Узнаешь, где зимуют раки.

Некоторое время все спокойно.

Скри-и-и-и. Как ножом по стеклу. Пытаюсь закрыть уши крыльями, но это не спасает. Поднимаю голову. Из кладовки появляется шкаф, толкаемый Лирой. Встаю и иду на балкон. Собачий холод. Все тело болит. Последствия вчерашнего флаттера. Хотел полетать для согрева, но отказываюсь от этой мысли. Иду назад, в тепло. Из кладовки уже появилось четыре стула, кресло и полстола. Стол застрял в дверях. Рыжее чудо куда-то исчезло. Заталкиваю стол назад, кладу на бок и вытаскиваю. Интересный, однако, материал. Пластик двадцать первого века. Все предметы в мастерской можно отнести к двадцатому. Не здешнему, а тому, который я помню. Из кладовки раздается грохот падающей мебели. Вылетает облако пыли. Потом, кормой вперед, появляется Лира с кушеткой на буксире. Задумчиво осматриваю платье цвета старого асфальта. Вчера оно было зеленым.

– А-а-а-пчхи!…

Вся мебель вытащена, осмотрена, рассортирована. Вся из пластика. Легкая, надежная, практически вечная. Та, которой будем пользоваться, у левой стены, остальная – у правой. Нигде нет заводского клейма. Странно это. Лира снова отмыта и отстирана. Хмурится. Вынашивает какие-то суровые планы. Завтракаем за столом остатками вчерашнего ужина.

– Мастер Дракон, кто я сейчас?

– Отдаленный потомок обезьяны, если верить Дарвину.

– Не надо ему верить, я не это спрашиваю. Месяц назад я была простой селянкой. Десять дней назад я была леди Тэрибл. Вчера я была ведьмой. А кто я сегодня?

– Сегодня ты свободна, как вольный ветер и бедна, как церковная мышь.

– Я на самом деле свободная? Ты спас меня от страшной смерти и я у тебя в долгу на всю жизнь. Если прикажешь прыгнуть вниз, я прыгну. Если хочешь, можешь меня съесть. Только я знать хочу, что меня ждет.

Хотел бы я знать, что тебя ждет. С таким характером. Радуйся, придурок. Никто не будет тебя по утрам будить и за хвост дергать. И картошку никто варить не будет.

– Доедай, собирай вещи, и я отнесу тебя, куда попросишь. А пока придумай историю позабавней, как сбежала от злого дракона. Люди должны думать, что я злой. Все поняла?

Покраснела, кусает губы.

– Клянешься?

– Слово дракона.

Ушла в кладовку. Собирать вещи. Почему мне так грустно? Я же знаю эту соплячку меньше двух дней. Мало тебя по носу цепью били? И какие у нее вещи? Все ее вещи – платье, ремешок и три цепочки. Значит, уже завелись.

Появляется из кладовки и кладет на стол моток веревки.

– Не сердись, пожалуйста. Но, если бы ты меня сделал рабыней, я бы убежала. Я должна магистра убить.

– Дался тебе этот магистр. Убьешь одного, на его место поставят другого. Попадешься – второй раз я тебя спасти не смогу. Придушат в темнице, как цыпленка.

Смотрит на меня как на умственно отсталого: с грустным сожалением. Медленно отходит на пять шагов, вытягивает вперед левую руку. Ладошка смотрит на меня.

– Я, леди Елирания Тэрибл, глядя в глаза дракона, клянусь сделать все возможное и невозможное, чтобы убить магистра ордена Пришествия Литмундского монастыря. Я клянусь отомстить своим врагам сэру Деттервилю и сэру Блудвилу, если они не умрут раньше. Я сказала.

Губы сжаты, в глазах стальные льдинки.

В том мире, который я помню, это называется «сжечь мосты».

Просто все это произошло слишком рано и слишком резко. Я оказался морально не готов. И ежику ясно, что период накопления информации рано или поздно должен смениться периодом активных действий. Много информации я накопил? И да, и нет. Нет, мало. Для активных действий явно недостаточно. Есть у меня программа? Нет. Есть у меня цель для активных действий? Нет. Зато у этой соплячки цель есть. Справится она с ней? Магистра она, может, и завалит. И при этом погибнет сама. Может, не погибнет? Не надо себя обманывать. Хочу я, чтоб она погибла? Нет. Чего я хочу? Узнать, кто я, откуда, и что я здесь делаю. Касаются меня хоть каким-то боком ее цели? Нет. Обязан я ей хоть чем-то? Нет. Одни «нет». Почему же я мучаюсь? Мы в ответе за тех, кого приручили. Антуан де Сент Экзюпери. Маленький принц. Остается выяснить, кто кого приручил. Ясно одно – я теряю контроль над ситуацией. Как вчера, во флаттере. К черту эмоции. Есть логическая задача. Главное – правильно сформулировать логическую задачу. Решить, а потом плюнуть на все и сделать наоборот. Чтоб совесть не мучила. Чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Это уже не Шекспир. Кто – потом вспомню. Сначала – задача. Девчонка хочет убить магистра. Могу я ее отговорить? Могу и очень просто, если откушу ей голову. Если я ее сейчас отпущу на все четыре стороны, она погибнет сама и может засветить меня. То есть, если ее узнают, наверняка возникнет вопрос, как она ожила, если дракон откусил ей голову. Тут два варианта: или дракон не откусывал ей головы – тогда он враг церкви. Или откусил, но потом приделал новую – тут два шага до бессмертия. Оч-чень интересный дракон. Надо бы им заняться.

Остается последний вариант – лично возглавить операцию по восстановлению справедливости. Придушить потихоньку магистра, уронить кирпич на кумпол сэру Блудвилу, кастрировать сэра Деттервиля. И раз в квартал спасать с костра очередную симпатичную ведьмочку. А церкачи заменят костер на открытом воздухе кастрюлей с кипящим маслом в закрытом помещении. И будут продавать билеты, как в кино. На ужастик. Вот и ответ… Это уж точно Шекспир. Гамлет.

Программа минимум – добиться отмены патентов на грамотность. Будет свобода печати – рано или поздно будет и все остальное. Ммм… Где же я это слышал?… Неважно. Сейчас – неважно. Потом вспомню. Программа максимум – по обстоятельствам. Пойдет на это Лира? С радостью. Хочу я этим заниматься? Нет. Буду? Да. Справлюсь? Живым бы остаться… Жизнь моя, жестянка…