Тимур Свиридов - Агент Омега-корпуса

— Утечка топлива, — бесстрастно сообщил Уко.

Стало понятно, почему дезориентировались торпеды: «Старкад» перестал быть целью: утечка топлива сделала их невидимыми. На экране все поплыло и засверкало множеством огней. За микроходом тянулся шлейф выскользнувшего в пробоину топлива.

Уко вошел в раж, и курсовик, еще не успевший задействовать свои защитные системы, подвергся ответному удару. Фток стрелял очень метко. От курсовика после его выстрелов отлетели два двигательных блока и тут же взорвались, опалив нижний ярус корабля фиолетовым пламенем. Курсовик ответил целым сонмом огней, но все они растаяли в «кинжальнике» «Старкада». Почти сразу же за этим вражеский звездолет сам оделся деструктурирующим защитным облаком.

На половинной энергоемкости невозможно было рассчитывать на длительную оборону. В таком режиме их хватит еще минут на двадцать. Микроход стремительно приближался к поверхности. На глазах вырастали и уносились вверх пронзенные облака. Вокруг, горя в атмосфере, мелькали куски топлива приятное соседство! С рейсового еще раз пальнули, но у них уже не было точного прицела, удар пришелся выше, он прожег пылающий тоннель в густом пылевом шлейфе из топлива.

— Ну что? — прохрипел Уко. — Крышка?

Шипение и треск снизу усилились, появился едкий запах горящего пластика. Вирист посмотрел на блок внутреннего контроля корабля и вздрогнул от неожиданности — первые удары курсовика повредили корпус в неприятном соседстве с несущими лонжеронами. «Старкад» мог в любое мгновение развалиться.

— Уко, быстро в шлюпку! — крикнул он.

Фток охнул, взглянув на щиток внутреннего блока, мгновенно поднялся на ноги и выскочил из рубки. Открыть люк, ведущий в шлюпку, было делом недолгим.

Уко лишь подумал о том, что не зря перед каждым вылетом они тренировались в быстрой посадке в шлюпку, имитируя различные аварийные ситуации.

— Командир, давай!

В разрыве облаков, далеко внизу, Вирист заметил странный прямоугольный брусок. Он чернел на желтом пространстве песка инородным телом, окруженный мелкими коробочками других зданий.

«Жаль, что так много топлива потеряли», — подумал капитан и, нажав кнопку, направил весь оставшийся груз вниз, потом выскочил из кресла и бросился вслед за пилотом. Они быстро задраили люк шлюпки и катапультировались.

В иллюминаторы ворвался солнечный день Додарба.

Мимо пролетали стайки облаков, легкими перистыми разводами закрывая обозрение. В опасной близости от шлюпки неслись раскаленные докрасна, крупные, как булыжники, куски топлива.

— Вроде не заметили, — с надеждой прохрипел Укo. — Надо бы уйти подальше от «Старкада». Сейчас рванет!

Он умело увел шлюпку от здоровенного куска породы, приблизившегося на опасное расстояние.

— Смотри! — изумленно крикнул он.

Вирист обернулся и увидел далеко внизу странное прямоугольное сооружение на песке. Внезапно Оно ощерилось лучами, вонзившимися в покинутый «Старкад». Микроход дернулся, вспыхнул и разломился пополам. В одном из обломков корабля вдруг с удвоенной силой заработал двигатель, и он понесся прямо в сторону непонятного сооружения. Оттуда навстречу ему хлынули целые потоки лучей, и обломок, истыканный блестящими стрелами, гулко взорвался, разрастаясь клубящимся курчавым пламенем. С поверхности земли поднялся неимоверный вихрь песка и гари. Все видимое пространство заволокло дымом, где-то бухнуло еще раз — рухнул второй обломок.

Фток, прижав шлюпку почти к самой поверхности, дал максимальный ход, стремясь покинуть опасное место.

— Куда направляешься? — спросил, тяжело дыша, Вирист.

— К Зеленым Камням.

Их обступила тишина — после гигантского взрыва шум двигателей шлюпки казался еле слышным.

«Что происходит? — лихорадочно думал Вирист. — Сначала фокусы с хронометром, потом галлюцинации с мямаром, затем непонятно откуда взявшийся курсовик, странный брус на песке весьма агрессивного нрава…»

— Интересно, сколько таких звездолетов патрулируют Додарб? — Уко бросил взгляд на капитана и вновь отвернулся. — Нас-то как заметили? Наверное, при выходе с трассы… Как думаешь, мы встретим на Камнях Моросанова?

Эта мысль не давала покоя и Виристу.

— Давай пока не думать об этом. В крайнем случае мы всегда сможем отсидеться в убежище.

— Можно вообще ни о чем не думать, — проворчал пилот. — В самом деле, зачем думать мишеням?

Он вел шлюпку так низко, что, казалось, она вот-вот заденет покатым брюхом гребни барханов. Позади тонким шлейфом взвивался вверх песок, медленно оседая вниз.

— Этим парням я запросто не дамся, — пообещал Фток, — они у меня припомнят и Моросанова, и Криса, и Хеликса… если мы ребят не встретим.

— На этом-то драндулете? — скептически осведомился Вирист.

— Да хоть на самокате. — Пилот вдруг громогласно расхохотался. Смех звучал в тишине кабины жутко и тревожно.

— Ладно, — остановил его капитан, — основное мы уже выяснили: это местечко облюбовали себе пираты. Мы точно знаем место расположения их базы, а это немало. И что самое главное — меры приняты. Думаю, церий попал в точку.

Уко расхохотался еще громче и, размахивая в воздухе громадной лиловой пятерней, пробасил:

— Хороший подарочек! А они-то думают, что так запросто с нами разделались. Представляю, как вытянутся их рожи! С церием они вряд ли знакомы.

«Только бы не заметили, что мы катапультировались, — напряженно думал Вирист Ю-Стега, — только бы не заметили».

— Капитан, — вдруг тихо пробасил Уко, — а ведь нет уж на свете нашего доброго «Старкада». До чего ж хороша была машина…

В голосе пилота послышались такие нотки, каких Вирист еще никогда не слышал от Уко. Простоватый и шумный пилот оказался способным на глубокие переживания.

Кто бы мог подумать, что потеря корабля — обычной машины — вызовет в нем такие трогательные чувства.

— Дай только вернуться в Центр, — пообещал Вирист, будет тебе новый «Старкад».

— Такого больше не будет. — Глаза Уко смотрели двумя темными влажными сливами. — Новое- это всегда новое. А у «Старкада» была душа. Родная душа…

— «Старкад» — еще не все, что ты можешь потерять на Додарбе, — глухо сказал Вирист.

За тридцать шесть дней до высадки на Додарбе

— Привет, — просто сказал Лылов, словно они не виделись каких-нибудь два-три дня.

Лылов был фигурой необычной даже для Внутреннего Бюро КВС, где оригиналов хватало.

Он пригласил его к себе в кабинет, и одно это сказало Моросанову, какую честь шеф ему оказывает. Лылов был затворником и в свою черную крепость почти никого не допускал.

— Здравствуйте, — ответил Илья.

Шеф стоял у стены и задумчиво смотрел на вошедшего. Так, наверное, раньше смотрели древние, выбирая себе лучшего скакуна. Или любовались изысканной картиной.