Дэвид Файнток - Надежда Дерзкого

- Ну, погоди, гадина! - процедил я сквозь зубы.

Еще секунда - и нос "Дерзкого" коснется исполинской рыбины. Чудище стало вибрировать. Только бы не исчезло!

- ПОДОЖДИ, ДЬЯВОЛЬСКОЕ ОТРОДЬЕ!

Наконец корабль коснулся рыбины. Керрен включил тревогу и завопил:

- Нос поврежден! Разрушен корпус до первого диска! Я вскочил, ожидая удара.

- Керрен? - Ответа не последовало. - Керрен!! Экран погас. Наконец Керрен сообщил:

- Заработал сверхсветовой двигатель. Введите координаты для расчета!

- Что?!

- Сверхсветовой двигатель включен, сэр,- повторил компьютер. Пожалуйста, введите координаты пункта назначения.

- Касавополус! - завопил я.

- Машинное отделение слушает, сэр.

- Сверхсветовой двигатель включен?!

- Нет, конечно.

- Господи! - Я оторопело уставился на темный экран без единой звезды. Значит...

- Что случилось? - спросил Касавополус.

- Рыба нырнула как раз в тот момент, когда мы в нее врезались.

- Что вы говорите, сэр?

- Она... Она взяла нас с собой.

Мы собрались в коридоре второго уровня - Касавополус, Уолтер Дакко, Грегор и я. Время шло, а на экранах был полный мрак, как во время сверхсветового полета.

Керрен уверял, что сверхсветовой двигатель работает, а я не решался обследовать корабль, опасаясь катастрофических последствий. Дело в том, что во время сверхсветового полета любой предмет, выброшенный за пределы корабля, мгновенно распадается на атомы; а в корпусе "Дерзкого" наверняка немало дыр; достаточно оказаться рядом с одной из них, чтобы погибнуть.

- Как быть? - растерянно спросил я, забыв о субординации, едва сдерживая дрожь.

- Главное, что мы живы,- проворчал Касавополус.

- Пока.

- А где мы? - охрипшим голосом спросил Уолтер Дакко.

- Наверное, в чистилище,- пожал я плечами.

- И что дальше? - спросил Грегор.

- Отдадим концы,- утешил я его.

- Когда, сэр?

- Скоро. Как только рыбешка тормознется или переварит нас. Или когда у нас кончатся запасы еды.

- Переварит? - с ужасом переспросил Дакко.

- Понимаете,- принялся я объяснять,- наш "Дерзкий" воткнулся в рыбину как раз в тот момент, когда она нырнула в сверхсветовое состояние. Керрен доложил, что вся передняя часть корпуса разрушена, а теперь еще и датчики вышли из строя. Так что в трюм лучше не соваться, там не исключены повышенная радиация и вирусы. Возможно, рыба переварит остатки "Дерзкого" вместе с нами.

- И скоро это произойдет? - спросил Грегор.

- Откуда мне знать?! - вспылил я. - Не задавай дурацких вопросов!

- Простите, сэр! Есть, сэр. - Он вытянулся по стойке "смирно". Все были в отчаянии.

- Что еще известно, сэр? - спросил Уолтер Дакко.

Я с удовольствием послал бы их всех к дьяволу и смылся к себе в каюту. Пристают со своими вопросами, будто я прорицатель!

- Что с машинным отделением, Касавополус? - спросил я со вздохом.

- Мы успели заделать дыры в стене до погружения в сверхсветовое состояние, сэр. Поврежден только один силовой кабель, второй цел.

- Вы хотите сказать, что после всего этого электростанция не вышла из строя?

- Да. Электроэнергии для обогрева и освещения, сэр, вполне достаточно. Возможно, удастся починить поврежденный кабель. Кроме того, нам больше не потребуется электроэнергия для насосов маневровых двигателей, ведь топливо для них кончилось. И лазерных пушек не осталось.

Я попытался сосредоточиться. Итак, мы находимся внутри исполинского чудовища, которое летит со сверхсветовой скоростью бог знает куда. Корма и машинное отделение пока в порядке. Кольца-уровни герметичны. Разрушена только носовая часть корабля, пробит и разгерметизирован трюм.

- Что еще известно? - повторил я заданный мне вопрос, на который так и не нашел вразумительного ответа.

- Системы регенерации все еще работают,- напомнил Дакко,- только некоторые трубы разорваны, и из них вытекла жидкость. А вот гидропоника правого борта...

- Разрушена,- договорил Касавополус. - Это отделение разгерметизировано, как и восьмая секция, воздух оттуда вышел. Входить туда не стоит, все равно растения погибли.

- А что другое отделение гидропоники? Западное?

- Не пострадало, но большого урожая там не соберешь.

- Между восьмой секцией и восточным отделением гидропоники погибла почти половина растений,- с горечью констатировал Дакко.

- Может быть, их еще можно спасти? Пусть мистер Бранстэд посмотрит, он специалист. А трубы регенерации? Нельзя ли их залатать?

- Можно, по крайней мере большинство из них, если найдем достаточно материала, не забираясь в трюм, сэр,- ответил Касавополус.

- Тогда займитесь этим,- приказал я.

- Есть, сэр. Только работать система регенерации будет плохо. Из труб вытекла жидкость, а мне нечем ее заменить.

- Сделайте все, что возможно,- сказал я и, плохо соображая, спросил: Где еще произошла декомпрессия?

- На третьем уровне, в четвертой и пятой секциях, сэр,- ответил Дакко.

Значит, мятежники погибли. Уцелел лишь Клингер, которого я выпустил из четвертой секции.

- Как с запасами кислорода? - спросил я.

- Их как раз хватит для тех помещений, из которых вышел воздух,ответил Касавополус,- но тогда придется довольствоваться воздухом, поступающим из системы регенерации.

- Мистер Аттани, обойдите корабль, выясните, кто погиб, составьте список и принесите мне в каюту.

- Есть, сэр.

- Касавополус, сделайте все, что в ваших силах. Мистер Дакко, позаботьтесь об экипаже.

- Есть, сэр.

На мостике дел не было, и я пошел в каюту. Теперь оставалось лишь ждать, пока не кончится воздух или еда. На первом уровне я встретил миссис Ривс.

- Вы оказались правы, молодой человек,- заулыбалась старая женщина.

- В чем именно? - Я попытался вспомнить нашу беседу в каюте.

- Насчет воинской дисциплины.

- Она не помогла спасти корабль,- возразил я.

- Но мы все-таки живы,- настаивала миссис Ривс.

- Пока живы. Недолго осталось.

- Не к лицу командиру говорить подобные вещи,- разочарованно промолвила она и пошла дальше.

В каюте я сразу лег и предался размышлениям. Боже мой, как же я радовался тогда, за несколько дней до полета на "Дерзком"! Но Тремэн отобрал его у меня. Потом возвратил, но уже совсем в другом состоянии словно приговорил меня к смерти. Похоже, тем дело и закончится. Смерть в чреве гигантского чудовища - такое и в дурном сне не приснится.

Лежать надоело; я сел за стол, снова вспомнил отца. Сколько еще осталось ждать смерти?

- Ты должен жить,- услышал я голос отца так отчетливо, будто он был рядом со мной. - Не ждать смерти, а жить.

- Легко тебе говорить, ты ведь не на борту "Дерзкого",- пробормотал я.

Отец осуждал меня за малодушие, но я не в силах был прогнать страх и искал себе оправданий: мол, советовать легче, чем делать. Но я знал, что отец прав. Смерть подстерегает человека всегда и везде, даже в благоприятных условиях, но нельзя постоянно о ней думать. Что бы ни случилось, жить надо достойно, а значит, выполнять свой долг.