Олег Овчинников - Всему свое время

Жил на свете царь. Было это давно и далеко. Звали этого царя… Нет, не скажу. Сами догадаетесь. Страна, где он правил, называлась… Тоже не скажу. А вот отчество его я бы мог сказать. Мог бы, но… всему свое время.

Бывало, купит он бутылочек шесть пива, звонит своему Главному Казначею.

— А что, — говорит, — Главный Казначей! А не выпить ли нам пивка?

— Отчего же не выпить? — отвечает Главный Казначей. Обязательно выпить. Только не могу я сегодня, Ваше Величество. Сами понимаете: сын у меня родился.

— Понимаем, — отвечает царь, — а как насчет завтра?

— Завтра — пренепременно и с превеликим удовольствием!

Царь кладет трубку, а сам думает: «Вот ведь нашли время рождаться!» На следующий день царь опять звонит Главному Казначею:

— Ну что, — говорит, — Главный Казначей, — сегодня у тебя никто не рождался?

— Да вроде нет, — отвечает тот, но как-то неуверенно.

— Так не пойти ли нам по этому поводу на пляж и не выпить ли по пивку? — радостно спрашивает царь.

— Отчего же не пойти? Обязательно пойти. Только…

— Ну, что еще? — собрался разозлиться царь.

— Сегодня — никак не могу. Сами понимаете, тесть у меня помер…

Осерчал царь, закричал:

— Нашел время умирать! У меня тут пиво два дня остужается! Так и замерзнуть может! — и бросил трубку.

А сам пошел на берег моря, свесил ноги с обрыва и откупорил бутылочку.

Все-таки он очень любил пиво.

Однажды он решил вырастить апельсиновое дерево. Пошел царь на базар, купил апельсин. Положил его в цветочный горшок, присыпал землей и поставил горшок на подоконник.

На следующее утро царь проснулся — и сразу к подоконнику. Смотрит… ничего не выросло! Удивился царь и подумал: «Наверное, надо мой апельсинчик водой полить! И то верно: без поливки и апельсин вянет!» Взял он горшок, отнес в ванную, поставил под кран. Двадцать минут поливал.

Вечером он придвинул свой трон поближе к подоконнику, сидел, на горшок смотрел. Думал: «А все-таки сильная это вещь ботаника!» На другое утро царь не успел еще проснуться — и сразу побежал смотреть на свой апельсин. Смотрит… опять ничего не выросло!!! Удивился царь: «Может, я чего забыл сделать?» и стал вспоминать. Вспоминал, вспоминал — и вспомнил! Вспомнил стишок, который читал в учебнике ботаники для шестого класса:

— Ну конечно же! — царь хлопнул себя по лбу. — Как же я мог забыть?

И принялся рыхлить землю в горшке. Сначала рыхлил пальцем, а когда ноготь сломался — стал рыхлить вилкой. За этим занятием незаметно прошел день. Так и уснул царь на подоконнике.

На третье утро царь просыпается…

Смотрит…

Осерчал царь, закричал:

— Лучше бы я ананас выращивал! — и вырыл посаженное.

А апельсин был точно такой же, как и три дня назад. Только — гнилой. В сердцах царь вышвырнул апельсин за окно. Тот упал в клумбу с георгинами. Через год на этом месте выросло апельсиновое дерево.

Все-таки царь был немного ботаником.

Один раз — делал он утреннюю зарядку. Дошла очередь до приседаний. Присел царь раз, привстал. Присел еще раз, опять привстал. Стал царь и в третий раз приседать — услышал сзади подозрительный треск. Оглянулся — так и есть! Штаны разодрались. Причем на самом интересном месте.

«Что же теперь делать? — недоумевает царь. — Не ходить же теперь по замку с голой попой?»

Нашел нитку, иголку. Попытался зашить дырку — неудобно. Руки и глаза — спереди, дыра — сзади. Бился царь, бился — так ничего у него и не вышло. Тут, на счастье, заходит в комнату Главный Казначей. Обрадовался царь:

— Иди, — говорит, — сюда. Сейчас ты будешь на мне дырку зашивать.

Испугался казначей.

— Ой, — говорит. — Да не умею я! И вообще — не мужское это дело — дырки зашивать.

— Неповиновение?! — свирепо спрашивает царь.

— Никак нет! — еще сильнее испугался Главный Казначей. — Не извольте сумлеваться, зашьем вашу дырочку — комар зуба не подточит! Куда шить?

Царь дал ему иголку с ниткой, повернулся к нему задом, показал, куда шить. Главный Казначей раньше никогда не шил, держал иголку неумело — двумя руками. Минуты две примерялся, потом — как ткнет иголкой царю в зад! Царь жутко закричал, от боли подпрыгнул метра на два вверх.

Все-таки царь был большим спортсменом.

Однажды он сидел на троне и скучал. Надоело ему скучать. Он и говорит своей свите:

— А ну, — говорит, — немедля принесите мне сюда щенка тонкорунного фокстерьера! Даю вам полчаса. В случае неповиновения — пеняйте на меня: будут жертвы!

Свита бросилась на поиски. За полчаса удалось найти четырех терьеров, одного фокстерьера, но тот оказался толсторунным. Делать и терять было уже нечего — принесли его царю.

Царь увидел щеночка, умилился:

— Боже, какая прелесть! Что я люблю больше всего на свете так это маленьких тонкорунненьких фокстерьерчиков!

Он взял щенка на руки и принялся тереться о его холодный шершавый носик своей национальной гордостью (тоже носиком).

Щеночек, по-видимому, испугался. Он гавкнул слабеньким голосочком и укусил царя за нос.

Царь, по-видимому, осерчал, да как закричит:

— Заберите от меня это чудовище! Что я ненавижу больше всего на свете — так это отвратительных тонкорунных фокстерьерищ!

Все-таки царь был очень противоречивым человеком.

Особенно ему нравился роман «Война и мир».

Иногда он говорил Главному Казначею:

— У меня может не хватить времени, чтобы позавтракать. Может быть, мне будет некогда пообедать. Я могу даже не успеть поужинать! Но время для «Войны и мира» я всегда найду.

Все-таки царь очень любил читать Льва Толстого.

Однажды царь зашел в комнату к своей жене. Хотя это была комната жены, ее самой в комнате не оказалось. Зато в ней оказалась служанка жены. Сама собой она была очень симпатишная. Царь ее сразу взлюбил.

— А ну, — говорит, — симпатишная, иди-ка сюда. Мне чего-то хочется тебя обнять.

— Иду, иду! — мощный бас раздался за его спиной. Царь безошибочно определил по голосу свою жену.

Жена царя, конечно, тоже была симпатишная, но только на взгляд редкого любителя. В беседе с Главным Казначеем царь однажды удачно пошутил:

— У всех нормальных людей либо есть талант, либо нет таланта. А в Ее Величестве, как минимум, десять талантов. [1] талант — мера веса в Др. Риме, равная уж не помню чему — Прим. авт.