Рене Фалле - Капустный суп

- За капустным супом, сынок, прилетел? И вовремя попал-я как раз сегодня суп сварил, славный получился! Ты, милок, не оторвешься!

В глазах сына эфира мелькнул лукавый огонек, что не скрылось от Глода. Он обозлился:

- Тебе-то, конечно, смешно, а я тебя все ночи ждал, хотелось мне твоего кулдыканья послушать!

Но Диковина не издал ни кулдыканья, ни того бульканья, с каким вода уходит из водопроводной раковины, а просто сказал:

- Я здесь, мсье Ратинье.

Глод так и подскочил, потом его всего словно ожгло, от сабо до каскетки, не миновав бретелей.

- Ты говорить умеешь! Заговорил, наконец! Не сразу, а научился, теперь нам с тобой и поболтать о чем будет, если ты захочешь меня послушать.

И верно, Диковина говорил по-французски, но с таким же сильным акцентом, с каким говорят крестьяне в Бурбонне.

- Я с планеты Оксо, мсье Ратинье. Совсем маленькая планета, на ваших картах ее нет. Величиной с ваш департамент Алье.

- Ты сначала скажи, как это ты научился по-французски говорить, ведь прошлый раз не говорил?

Вместо ответа Диковина показал на свой ящик со светящимся табло, на сей раз он надел ящик через плечо. Он кое-как объяснил Глоду, что ящичек этот нечто вроде сверхчувствительного магнитофона, что достаточно подключить его на несколько часов к телу, чтобы извлечь из него и усвоить любую духовную субстанцию, но что на восприятие этого требуется известный промежуток времени. Глод покачивал головой с умным видом, чтобы его не приняли за последнего невежду. Поэтому он понимающе пробурчал: "Вот оно как" - и тревожно оглянулся. Не дай бог появится Бомбастый, что вызовет, как и в прошлый раз, столько треволнений, последствия коих невозможно даже предвидеть.

- Мсье Шерасс спит, - шепнул Диковина и добавил, гордясь своим новым словарным запасом, - как сурок. Глод тряхнул головой.

- Ты хорошо сделал! В деревне повсюду за тобой смотрят. На твоем месте я бы припрятал тарелку, так оно спокойнее будет.

- Я сам собирался вас об этом попросить, мсье Ратинье.

- А твоя машина может по земле передвигаться? Как, скажем, автомобиль?

- Гораздо лучше, чем автомобиль.

- Тогда можно поставить ее в хлев. После смерти Франсины я коровы не держу, на что мне для себя одного, ну я ее и продал. Двигай сюда!

Он направился к хлеву, стоявшему вплотную к дому рядом со свинарником. По дороге он взглянул на часы. Часы стояли. Обернувшись, он заметил, что тарелка следует за ним, как верный пес, хотя находилась она в метре над землей и продвигалась в полной тишине. Глод раскрыл двери пустого хлева, и тарелка проскользнула туда ловко и бесшумно, как гадюка в вязанку хвороста. Она опустилась на землю, не примяв ни соломинки, и Диковина выбрался из своего экипажа. Глод запер хлев, и оба вошли в дом. На радостях Глод похлопал Диковину по плечу, чем тот был явно удивлен.

- Очень уж я рад тебя снова увидать, парень!

- Я тоже, мсье Ратинье.

- Зови меня просто, без мсье... Без всяких там церемоний. Раз я тебе в дедушки гожусь, это еще не причина каждый раз присобачивать мне "мсье" длиной в три фута!

На что Диковина ответил безмятежным тоном:

- Мы с вами ровесники, мсье Ратинье. Глод нахмурился.

- Ты что же это, дружок, из меня дурака делаешь?

- Клянусь, нет! Мне тоже семьдесят, как и вам, мсье Ратинье, но на Оксо мы, так сказать, почти не меняемся с самого начала до самого конца. У нас незачем менять внешний вид.

Тут Глод обратился к своему новоявленному дружку, который походил на младшего из его сыновей.

- Ясно, незачем, - вздохнул он, - но нашего мнения не спрашивают, раз надо - значит надо. Кстати, выходит ты не марсианин вовсе?

- Я оксонианин.

- Если тебе нравится оксонианцем быть, я не против. Хорошие люди повсюду есть, я это всю жизнь твержу. Хочешь стаканчик? Это значит стаканчик красного винца.

- Я понял, мсье Ратинье. Это слово очень часто встречается в вашем языке. Нет, спасибо, я не выпью стаканчика.

- А почему это? Вас тоже заставляют на дороге в такую штуковину дуть?

- Нет, не потому. Наш организм не приспособлен к алкоголю. А ведь ваш стаканчик - это алкоголь. Глод огорченно поморщился.

- Н-да, об этом часто говорят, много об этом рассказывают. Может, какая правда в этом и есть, но только не вся правда. Так или иначе, у вас, видать, не одни только преимущества перед нами. Верно, вы не так скоро стареете, зато и веселитесь не часто.

Диковина холодно возразил:

- Мы не веселимся, как вы сказали. Вообще не веселимся.

- Да разве это жизнь! - воскликнул возмущенный до глубины души бывший сапожник.

- Верно, не жизнь, - пояснил пришелец, - это наше, так сказать, законное состояние.

- А законы одни только жулики и прочая шваль выдумывают, - яростно взорвался Глод, наливая себе стакан, - странно было бы, чтобы у вас на Луне могло быть иначе.

- Луна от нас очень далеко.

- Это уж как тебе угодно. А по мне, это все чушь собачья.

Смелый образ явно не дошел до Диковины, которого в свою очередь заинтересовала та быстрота, с какой Глод осушил свой стакан.

- Черт побери, - восхитился Ратинье, садясь на стул, - что ни говори, а это куда приятнее, чем получить пинок в зад! Садись, Диковина, у тебя еще пять минут есть.

- Да, - подтвердил гость, садясь по приглашению хозяина. - Времени у меня больше, чем в прошлый раз: тогда я просто вылетел на прогулку, а теперь послан в командировку.

Глод из вполне понятной скромности не спросил у своего гостя, какова ее цель. Теперь, когда Диковина научился говорить по-французски, Глод чувствовал себя в его присутствии чуточку смущенным. Тот уже не был, как раньше, двуногим животным, кулдыкающим по-индюшачьи. Перед ним сидел человек менее фантастический, чем, скажем, Шерасс, и уж наверняка куда более способный, чем какой-нибудь здешний лоботряс. И раз уж он появился здесь, Глод, сгоравший от нетерпения задать ему десяток вопросов, ограничился пока что одним:

- Скажи, Диковина... Тебе ничего, что я тебя Диковиной зову?

- Пожалуйста, мсье Ратинье.

- У тебя, может, какое другое имя есть?

- Нет, мсье Ратинье.

- Вот-то, должно быть, веселье в ваших краях, даже по имени друг дружку назвать нельзя! Впрочем, это ваши заботы. Ах да, скажи, твоя тарелка работает на меди?

- В числе других металлов такой же прочности и на меди тоже.

- Значит, тогда без той гильзы от снаряда ты не мог бы взлететь?

- Да. Пришлось бы залетать в ремонтную мастерскую, но мне бы за это досталось. Тем более что я не так давно получил права на вылет в пространство. Я трижды заваливал экзамен на водителя тарелки.

Глод, не удержавшись, прыснул, уж больно это было по-человечески.

- Н-да, ты совсем как я, не слишком, видать, головастый! Эта реплика, очевидно, не смутила Диковину, и он подтвердил :

- Точно... А это значит, что современные тарелки не для меня.