Дженнифер Фаллон - Башня Измены (Дитя-демон - 2)

- О, великий бог, ты оказал нам честь своим присутствием,- с мрачным видом поприветствовал его Коранделлен.

Бог войны улыбнулся. Если только эту гримасу можно было назвать улыбкой.

- И кое-кто благодарен мне за это больше, чем другие. Я думал, Брэкандран, что ты более чем все харшини будешь рад меня видеть. Похоже, мое появление не шокировало тебя, как твоего короля, однако он ведет себя учтиво.

- Я наполовину человек,- пожав плечами, ответил Брэк.- А что я должен сказать?

- Для начала ты мог бы вообще ничего не говорить,- ответствовал Зигарнальд.- Особенно о том, в чем ровным счетом ничего не смыслишь!

Коранделлен положил руку Брэку на плечо: молчи, мол, не спорь с богом!

- Брэкандаран не хотел проявить неуважение, о, великий бог.

- Напротив, Коранделлен, именно это он и хотел сделать. Однако он прав. Я действительно слегка подпихнул вас к началу войны, как он только что изволил выразиться.

- А зачем?- удивилась Р'шейл. Внезапное появление бога она тотчас же отнесла к разряду прочих чудес, которые не могли произойти за стенами Убежища - просто не могли, и все.

Зигарнальд посмотрел на нее так, словно только что заметил.

- Вот когда ты поймешь это, дитя демона, ты готова будешь к встрече с Хафистой.

- Вообще-то я считаю, что на меня напрасно возлагают такие надежды. Во-первых, я не знаю, как убить бога...

Как ни странно, Зигарнальд кивнул, соглашаясь.

- Увы, ты права. У Коранделлена больше шансов одолеть его, и я решил исправить такое положение дел.

Брэк изумленно уставился на Зигарнальда:

- Как?

- Дитя демона должно покинуть Убежище и вернуться к людям,- объявил бог.- Ты поможешь ей, Коранделлен, ибо, если ей придется сразиться с Хафистой здесь, ни ты, ни чудесные свойства этого обиталища не спасут вас от гибели.

Коранделлену явно не понравился такой расклад.

- Ни один харшини не покинет Убежище, о, великий бог,- даже по воле свыше. Р'шейл может уйти, если хочет, но прогонять ее я не стану.

- Будь по-твоему,- согласился Зигарнальд и повернулся к Р'шейл:- Что скажешь, дитя? Разве ты не хочешь вернуться к своим друзьям из человечьего племени?

Р'шейл почти не колебалась.

- Нет, я хочу остаться здесь.

Кажется, Зигарнальда удивил такой ответ - впрочем, как и Брэка. Бог пристально посмотрел на Р'шейл и кивнул.

- Понятно. А ты хитрее, чем я думал, Коранделлен. Однако чары, что покуда смиряют ее, не вечны. Брэкандаран, я хочу, чтобы ты увел ее в горы хотя бы на день. Пусть хорошенько подышит свежим воздухом, а когда надышится - задай ей тот же вопрос. Сдается мне, что ответ ее будет сильно отличаться от нынешнего.

- Что ты имеешь в виду? Я чувствую себя прекрасно.

- Да, ты счастлива и покойна,- согласился Зигарнальд.- Но ты можешь чувствовать боль? Или гнев? А горе? Надеюсь, ты понимаешь, что здесь, в этих стенах, таких чувств для тебя попросту нет.

Р'шейл растерялась. На лицо Коранделлена набежала тень.

- Это правда?- спросила она короля харшини.- Вы действительно сделали меня бесчувственной?

- Так было нужно, дитя.- Коранделлен не умел лгать, равно как не умел причинять боль.

- Но этого быть не может,- возразила она.- У меня нет провалов в памяти. Я прекрасно помню все. И всех.

- Но при этом ничего не чувствуешь, правда?- подхватил бог.- Ты не скучаешь по друзьям, не боишься за них, не злишься на тех, кто тебя предал. Послушайся моего совета: оставь эти стены на время и увидишь, что будет. А когда захочешь вернуться к друзьям, позови меня. А уж я позабочусь, чтоб ты добралась до них целой и невредимой.

И, окончательно сбив девушку с толку, бог исчез. Брэк посмотрел на короля и покачал головой:

- Чему быть, того не миновать, Коранделлен. Сопротивляться бесполезно.

Тот вздохнул.

- Я харшини, Брэкандаран. Я не умею сопротивляться.

Глава 17

Кратин должен поплатиться за то, что сделал,- и поплатиться жестоко. Прощать Адрина не собиралась ничего. В лучших традициях смертеды старинного фардоннского искусства мести - она намеревалась заставить его пожалеть о том дне, когда они встретились, и теперь хладнокровно размышляла, как это сделать.

Перво-наперво следовало уступить его требованиям. И Адрина превратилась в идеальную кариенскую принцессу. Мадрен и Вонулус поначалу отнеслись к неожиданной метаморфозе с большим подозрением, но подвоха, сколько ни искали, не обнаружили и смирились. Кратин же не удивился нисколько, очевидно посчитав случившееся прямым результатом своего грозного ультиматума, и о коварных замыслах жены даже не догадывался.

Отныне Адрина одевалась по кариенским обычаям, прятала волосы под сеточку, как полагалось замужней кариенской женщине, и, появляясь с мужем в людных местах, покорно семенила сзади шагах в трех. Она уверовала во Всевышнего и каждое утро вместе с королевой Арингард отважно выстаивала службу в холодном храме. Она вышивала вместе с фрейлинами и с похвальной бережливостью составляла ежедневное меню. Она раздавала милостыню беднякам через четыре дня на пятый и разговаривала с аристократами при дворе своего мужа, скромно потупив глаза. Она не красила лицо и коротко остригла свои длинные ногти, как это делали кариенки. Короче, теперь ни малейшего повода для осуждения принцессы не было.

Существовало несколько способов отомстить Кратину, но самой уязвимой целью была злополучная леди Честити.

Адрина решила предпочесть компанию леди Честити общению с другими фрейлинами, стала искать встреч с девушкой, и через три недели они уже частенько вели задушевные девичьи беседы, темой которых чаще всего был Кратин. Как-то вечером Адрина разоткровенничалась: принялась рассказывать о принце, о том, сколько детей они заведут, и какой он ласковый, и какое счастье, что прежде у него не было других женщин. Честити терпела долго. Наконец, не выдержав, она торопливо извинилась и выскочила из комнаты. За дверью послышались рыдания.

Сделав свое дело, довольная Адрина уселась вышивать. Но не успела она сделать и нескольких стежков, как в комнату ворвался Кратин. Выставив вон Тамилан, он повернулся к жене. Лицо его пылало от ярости.

- Что вы сделали?

- Я не понимаю, в чем дело, ваше высочество. Не могли бы вы выражаться яснее?

- Леди Честити с ума сходит. Что вы ей сказали?

- Мы разговаривали о супружеской жизни. Я сказала ей, что счастлива в браке.- Она с невинным видом улыбнулась и добавила:- Ведь так оно и есть.

- Вы не должны обсуждать с ней это!

- Отчего же?- Адрина не сказала и не сделала ничего, что дало бы Кратину право обвинить ее в нарушении правил приличия, и они оба это хорошо знали.- Уж не хотите ли вы сказать, дорогой, что леди Честити все еще питает к вам тайные чувства? Но теперь, когда мы поженились...