Евгений Гуляковский - Красное смещение

В воздухе какое-то время кружились, постепенно распадаясь в ядовитую серебряную пыль, сотни осколков того, что недавно было телами каменных дьяволов.

Двое из них тем не менее уцелели, и выброшенные из туннеля взрывом прямо в центр большой пещеры, в которой находился отряд, они сразу же принялись за свою смертоносную работу.

Когда Глебу удалось выбраться из-под завала, все уже было кончено. В пещере не осталось ни одного живого человека. Камнетесы, закончив свою кровавую работу, куда-то убрались, и на время он забыл о них, потрясенный открывшейся картиной. Отсеченные руки, ноги, головы, искромсанные на куски тела его недавних товарищей валялись на полу кровавой грудой мяса. Его вины в этом не было, он сделал все, что было в его силах, чтобы защитить этих людей.

Он не помнил, сколько времени прошло с тех пор, как, отдав последнюю дань погибшим и собрав то, что от них осталось в одну братскую могилу, он присел на каменном надгробье.

Глеб чувствовал себя так, словно сам лежал внизу среди трупов, под слоем камня.

Похоже, он остался один… Никто не придет, никого не осталось в живых, два человека, первыми вставшие на пути кровавых мясорубок, наверняка погибли.

Ледяной холод, который мучил его в начале схватки, теперь проник внутрь. Не хотелось никуда больше идти, не хотелось ни о чем думать.

Шаги за спиной… Он даже не обернулся, когда чья-то рука опустилась ему на плечо. Яд от въевшейся в кожу пыли уже начал свою разрушительную работу.

— Все здесь? Все погибли?

— Я насчитал восьмерых, кроме вас.

— Что с тобой, Глеб?

— Никого не осталось… Пыль въедается в кожу…

— Похоже, у тебя жар! И ты прав, дружище, — эта пыль ядовита!

Не тратя больше времени на пустые разговоры, Крушинский приступил к решительным действиям. Транквилизатор из аптечки космодесантников, чашка горячего кофе из термоса сделали свое дело. Постепенно реальное восприятие окружающего вернулось к Глебу.

— Где Шагара? Среди мертвых я его не видел.

— С нами его тоже не было. Он оставался с отрядом.

— Да здесь я, здесь! — Из трещины вылезло нечто, похожее на мышонка в красных штанах. Лишь через несколько минут Шагара принял свои прежние размеры.

— А князь? Ты вернулся один?

— С ним было все в порядке, когда мы разделились перед самым взрывом, решили, что безопаснее уходить в разные стороны. Он уже должен вернуться. Наверно, туннель, который ему достался для отхода, оказался длиннее моего.

— Долго здесь нельзя оставаться. Двое из стаи камнетесов уцелели, и я не понимаю, почему они не напали на нас до сих пор, — сказал Глеб, тревожно прислушиваясь.

— Потому, что они нападают только на тех, кто их боится! Эти дьявольские мясорубки не имеют права на существование. Я найду их и уничтожу! — Глеб порывисто вскочил, но Крушинский остановил его.

— Вспомни Афган!

— При чем здесь Афган?!

— Месть никогда и никому не приносила успеха. Скольких друзей ты там лишился, ты хотел за них отомстить, поэтому не спешил с демобилизацией, хотя приказ на тебя уже пришел, ведь именно поэтому ты потерял ноги, и тем, кто погиб в Афгане, не стало от этого легче.

— Откуда ты все это знаешь?

— Я ведь твой напарник. Прежде чем волхвы решили поручить тебе командование над своей дружиной, еще до того, как меня назначили твоим напарником, они собрали всю необходимую информацию. Наверно, у них в досье есть много такого, чего ты и сам давно не помнишь.

Юрий усмехнулся, почувствовав, что Глеб начинает понемногу отходить. Все время он держался в тени, никогда не претендуя на роль командира в их маленькой группе, и лишь в исключительных ситуациях, вроде этой, напоминал о том, кто из них старше.

Здесь не было рангов, армейских различий и даже возраст не имел значения, старшинство определяло нечто совершенно иное. Умение выжить и вовремя распознать врага, умение защитить себя и вовремя помочь другу… А может быть, самым главным в их положении было умение точно оценить ситуацию, сохранить способность к холодному и здравому мышлению при любых обстоятельствах.

— И потом, — продолжил Крушинский, — кому ты собираешься мстить? Ты ведь сам назвал эти существа мясорубками. Они действительно больше похожи на биологических роботов, и уж, во всяком случае, действовали они не по своей инициативе, они лишь выполняли чью-то команду.

— Опять Манфрейм?

— Здесь все — Манфрейм. До центра лабиринта остается совсем немного, к мне почему-то кажется, что там ты сможешь удовлетворить свою жажду мести.

— Почему Манфрейм выбрал для своего логова именно Русь? Что его здесь привлекло?

— Несметные богатства, плохо защищенные от таких пришельцев, я думаю, это главная причина, а остальные мы узнаем в конце нашей дороги, если, конечно, дойдем до конца. Многие пытались, но никто еще не вернулся от стен манфреймовского замка, возможно, мы первые, кому удалось проникнуть в его лабиринт…

— Больше нельзя ждать, — решительно сказал Глеб, с трудом поднимаясь на ноги. От слабости он едва стоял на ногах, несмотря на введенные противоядия. — Нужно искать Васлава.

— Хорошо. Пойдем ему навстречу. Он должен был возвращаться вот по этому проходу. — Крушинский показал на ответвление, тоненькой светлой жилкой мерцавшее на экране курсографа.

Васлав стоял в глубине разлома на пересечении туннелей, там, где обещал ждать Крушинского. Разделившись, они увеличили шансы своих товарищей, хотя уменьшили свои собственные.

Взрыв должен был перекрыть средний широкий туннель, и тогда уцелевшие камнетесы смогут добраться до отряда только через те два боковых прохода, которые они прикрывали вместе с Крушинским. Оба эти туннеля сходились там, где вторую линию обороны занял Глеб.

Васлав не слишком хорошо понимал, что, собственно, должно произойти во время взрыва. Крушинский предупредил, что будет огненный удар, как в батарейном погребе. Нынче честные поединки не в моде. Их все больше подменяет изощренное волховство.

Волховства князь не одобрял и старался всячески избегать. Он сжимал в левой руке петлю каменного щита, с которым, единственный из всего отряда, так и не расстался от самой пещеры гидр, несмотря на постоянные насмешки товарищей, предлагавших понести кого-нибудь из них вместо тяжеленной каменной глыбы.

В огромном правом кулаке князя помещалась рукоять длинной боевой дубины, усеянной стальными шипами, заканчивавшейся двумя, стальными же, шарами на цепях. Дубина эта, захваченная еще при штурме батареи, уже успела сослужить ему неплохую службу, и князь убедился в ее отменных боевых качествах.

Ожидание слишком затягивалось, князю хотелось есть, он нетерпеливо переступал с ноги на ногу, то и дело проверяя движением плеча, на месте ли мешок с провиантом.