Орсон Кард - Карты в зеркале

— Нет, — ответил голос с чужеземным акцентом. — Не жди от меня помощи, дровосек и лесоненавистник, убийца деревьев и разжигатель костров.

— Я не понимаю, в чем ты меня обвиняешь, — удивился Кер. — Было холодно, и я хотел развести костер, чтобы согреться.

— Развести костер, — повторил голос. — Здесь никто не предает деревья огню. Но ты, похоже, еще слишком молод, у тебя, наверное, еще не успела пробиться борода.

— У меня нет бороды, — сказал Кер. — И оружия тоже нет. Только небольшой нож, но ты его можешь не бояться.

— Нож? Небольшой? А красное дерево утверждает, что этим ножом можно вспороть кору и оттуда, как слезы, начнет капать сок. Вяз говорит, что этот нож отсекает веточки, как меч отсекает человеческие пальцы. А благородный тополь добавляет, что каким бы нож ни был маленьким, он все равно враг деревьев. Сломай свой нож, и тогда я выпущу тебя из древесного заточения, — пообещал незнакомец.

— Но это мой нож, — возразил Кер. — Он мне нужен.

— Здесь он тебе нужен не больше, чем туман темной ночью. Сломай его, иначе деревья сомкнут кольцо и раздавят тебя.

Кер сломал нож.

За его спиной послышался шорох, Кер обернулся и увидел толстого старика. Мгновение назад деревья стояли плотным кольцом, а теперь оказались на прежних местах.

— Да ты еще совсем малыш, — сказал старик.

— Зато ты старый и толстый, — сердито бросил Кер, возмущенный тем, что его сочли малышом.

— А ты не только мал, но и дурно воспитан, — проговорил старик. — Похоже, ты не получил должного воспитания. Судя по твоему выговору, родом ты из Грита, а судя по одежде — из бедной семьи. Жители Грита незнакомы с хорошими манерами, об этом давно всем известно.

Кер схватил лезвие ножа и бросился на старика, но путь ему преградили колючие ветви. Рука его ударилась о крепкий сук, ее обожгло болью, и лезвие выпало из разжавшихся пальцев.

— Бедное дитя, — сочувственно произнес старик. — В твоем сердце притаилась смерть.

Ветки исчезли, старик прикоснулся к лицу Кера, и тот резко отпрянул.

— Даже простое прикосновение причиняет тебе боль, — старик вздохнул. — Должно быть, у тебя очень тяжело на душе.

Кер смерил собеседника холодным взглядом. Нет, его не выведут из себя эти насмешки! А может, этот старик и вправду добрый? Или просто притворяется?

— А ты, наверное, очень голодный, — продолжал лесной маг.

Кер промолчал.

— Идем со мной, — предложил старик. — Думаю, у тебя хватит силенок дойти до моего жилища, и там ты сможешь подкрепиться.

Кер молча кивнул.

Они зашагали по лесу, и старик то и дело останавливался, чтобы прикоснуться к одному из деревьев; зато к другим почему-то не желал подходить, а демонстративно поворачивался к ним спиной или обходил, делая крюк. Потом они увидели дерево, одна из самых толстых ветвей которого была обрублена.

«Совсем недавно», — подумал Кер. Смола на обрубке не успела затвердеть.

— Скоро твоя боль пройдет, — сказал старик искалеченному дереву. Потом вздохнул. — Понимаю. Ты грустишь, что недосчитаешься многих орехов, которые могли бы вырасти на этой ветке.

Так они добрались до жилища старика, если это вообще можно было назвать жилищем. Грубые каменные стены не удивили Кера — в Грите тоже строили такие дома. Но крышей служили тесно переплетенные ветви девяти высоких деревьев, причем самих ветвей было почти не видно из-за густой листвы. Кер подумал, что даже в самый сильный ливень в хижину, наверное, не попадет ни капли воды.

— Что, понравилась моя крыша? — спросил старик. — Она очень прочна. Даже зимой, когда листья опадают, снег не может проникнуть внутрь. Но мы сейчас запросто войдем.

С этими словами он открыл низкую дверь и впустил Кера в единственную комнатенку.

Готовя угощение, старик болтал без умолку. Наконец он выставил на стол ягоды, сливки, жаркое из желудей и толстые ломти кукурузного хлеба, причем ему пришлось объяснить мальчику, из чего приготовлено каждое блюдо, ведь, кроме сливок, все оказалось для Кера в диковинку. Но угощение оказалось очень вкусным, и Кер жадно и с удовольствием ел.

— Желуди растут на дубах, — объяснял старик. — Орехи дает орешник. Ягоды я собираю с кустов, которые называю «почти деревьями». А вот хлеб получается из плодов растения под названием «не-дерево». Каждый год, принеся плоды, оно умирает.

— Значит, остальные здешние деревья не умирают каждый год и могут жить даже под снегом? — спросил Кер, знавший о снеге только понаслышке.

— Их листья из зеленых становятся желтыми, красными и багряными, а потом опадают. Чем-то это напоминает смерть, — ответил старик. — Но в месяц эанан снег тает, а к блоану все деревья снова зеленеют.

Кер не знал, верить старику или нет. Деревья такие странные; может, старик его и не обманывает.

— Не думал я, что в Высокогорье деревья умеют ходить, — признался Кер.

— Ты ошибаешься, — засмеялся старик. — Деревья и здесь не умеют ходить. Вернее, умеют только в этой части леса да еще в других местах, где за ними ухаживают лесные маги.

— Лесные маги? Значит, это сила волшебства заставляет их двигаться?

Старик все еще смеялся.

— Нет! А впрочем, наверное, и впрямь сила волшебства. Но на свете есть разные виды магии, и мне больше всего по сердцу магия деревьев.

Кер недоверчиво прищурился. Толстый болтливый старик вовсе не походил на мага… Но ведь это по его велению деревья окружили Кера и не желали выпускать.

— Ты властвуешь над здешними деревьями? — спросил мальчик старика.

— Властвую? — изумился тот. — Что за странное предположение! Нет, я над ними вовсе не властвую, я им служу, защищаю и отдаю им свою силу, а они отдают мне свою. Так мы все становимся сильнее. А властвовать — это уже не магия. И как тебе могла прийти в голову такая мысль?

Потом старик стал рассказывать о проделках глупых белок. Когда Кер наелся досыта, старик вручил ему корзинку и повел в лес собирать ягоды. Этим они занимались до полудня.

— Одну ягоду бери, а другую оставляй, — наставлял мальчика старик. — И так на каждом кустике. Тогда осенью птицам будет что клевать. А из тех ягод, которые упадут на землю, весной вырастут новые кустики.

И Кер неожиданно для себя самого остался жить с лесным магом. Наверное, то была самая счастливая пора в его жизни — кроме раннего детства, когда мать напевала ему колыбельные, и незабываемого путешествия с отцом к холмам Западных Пустошей, где они охотились на оленей.

Незаметно настала осень, порадовав Кера разноцветьем листопада. Потом пришла зима, и они с лесным магом, увязая по колено в снегу, лечили поврежденные ветки. В весенний месяц блоан Кер прореживал молодые побеги, чтобы новые деревья не мешали друг другу расти. Лесной маг уже решил, что тьма в сердце Кера сменилась светом, а если где и остались темные уголки, они больше не тревожат мальчика.