Владимир Савченко - Время больших отрицаний

Нам и сейчас не до того — после Шаротряса, гибели естественных лидеров (умница Миша!), разрушений, да еще в условиях краха государства. Еще более не до того. И то, что нам не до ТАКОГО, говорит, что мы — невзирая на работу в мире НПВ и в Меняющейся Вселенной — такие же слабаки и мелкачи, как и все.

…Единственно что я „воспринял“: подцепил, как заразу, песенку „Ах, Туманность Андромеды…“ — новый шлягер. Сенсация выплеснулась и на эстраду. В шашлычной на базарчике неподалеку от НИИ ее регулярно крутят:

— Ах, Туманность Андромеды,

приходи ко мне обедать…

И я несколько дней ее мурлыкал. Альфа-ритмы мозга сами подхватывают такое. Пошляк! Тьфу!

Странные, небывалые снимки прокрутил нам сегодня Климов в просмотровом зале как фильмик. Небывалые для обычного мира, для Большой Вселенной, для ее Неба галактик — но не для нас. Такое я видел в МВ еще в первый подъем в кабине ГиМ. Кто-то опоздавший так и спросил:

— Что, уже восстановили Систему ГиМ?

Небывалое для Большой Вселенной в них вот что: в фильмике, длившемся две неполные минутки (еле наскреблось на них снимков-кадров) и снятом за две ночи,

галактика М31 прокрутилась на 2 миллиона лет вперед. На несколько градусов. Вся; внутренние же области гораздо больше. Яркое ядрышко-керн вообще сделало 40 оборотов. Обтекающие его богатые звездами области ядра отставали во вращении чем далее от него, тем заметней. Огромное ядро М31 сделало почти полный оборот.

Это пришло из Большого Космоса, где даже звезды мы именуем „вечными“! Туманность Андромеды крутнулась так за две ночи.

Не она сама, конечно, ее изображение. В тянущемся два с лишком миллиона лет оттуда световом луче они все нанизаны на него, как шашлык на шампур. Но как они могли спрессоваться в дни и часы, во Вселенский миг? Будто в нашей МВ.

…Климов снимал через свой 20-дюймовик, ухитрялся делать по 30–40 снимков в ночь (благо „фантом“ ярче и голубее Туманности Андромеды). Качество, понятно, далеко не то, что от 5-метровых рефлекторов — но это была она, М31. Со страшным, страшным креном — по Пастернаку — блистающая сотнями миллиардов звезд. Я астрофизик, астрометрист — и затаив дыхание, смотрел на то, что нам, микроскопическим однодневкам Вселенной, не было доступно, определяли по спектральным сдвигам расчетами: как живет-вращается звездный вихрь, целая вселенная.

И сверхновые в ней вспыхивали соразмерно спрессованному в дни миллионнолетнему интервалу; то есть буквально одна за другой, а то и несколько сразу. Галактика жила — от кадра к кадру.

На ребят из моей лаборатории это не произвело сильного впечатления; разве лишь то, что виденное ими снято не в Шаре, не в МВ, а случилось и в Большой Вселенной.

„Что, уже восстановили Систему ГиМ?..“

Но самое-то черт побери в этой прокрутке вот что: — именно в „фантоме“ галактика М31 такова, КАКАЯ ОНА СЕЙЧАС. А ту, что в созведии Андромеды, мы наблюдаем такой, какая она была два миллиона лет назад. Столько времени идет от нее свет.

…и еще два миллиона лет он будет сюда приносить ее образ, ДАЖЕ ЕСЛИ ЕЕ ТАМ ДАВНО НЕТ. „…или как свет умерших звезд доходит“. Господи, у меня в голове как зонтиком помешали. А ведь я закален наблюдениями МВ. Каково же пришлось присяжным астрономам? Им можно сочувствовать.

…Рубите мне голову, но именно Фантом М31 — настоящий СЕЙЧАСНЫЙ облик этой галактики. И где мы его видим, там она и находится. А созвездии Андромеды как раз нынче фантом. Призрак. Свет оттуда приносит воспоминание, что М31 там была.

Уфф… даже жарко стало.

Cнимки Климова уникальны еще и тем, что все другие в мире снимали позже, эту стадию пропустили. А в них самое-самое, как раз для смирительной рубашки.

…Да, здесь в Институте Шара, Институте Неоднородного Пространства— Времени мы, малые, но хитроумные существа в маленьком хитром устройстве — в малюсенькой такой кабине ГиМ — приближались в Меняющейся Вселенной к громадным скоплениям галактик (тому же Небу галактик, но в МВ). Наблюдали, проскакивая импульсами, физически почти вечные против нас, однодневок, звездные небеса, жизнь пылающих светил, планет… Это уникально, но в то же время и НОРМАЛЬНО: малое суетится и суется, лезет к чему-то гораздо большему. Как муравьи к дереву.

А здесь получается как бы С ДРУГОГО КОНЦА. Не с нашего. Не мы ухищрялись (за исключением разве Дусика и немногих первых астронаблюдателей в других странах). Мы, если честно-то, морды воротили. А нам сии изображения, прокрутку М31 — навязывают. Кто!? Зачем!?.. Да и нам ли?

…Сопоставим с фактом (тоже оглушительным), что межзвездные зонды — „Вояджер“, „Наваха“, „Пионеры“ — подтвердили: Фантом М31 светит именно сюда, в Солнечную систему. Ее поперечник 8 миллиардов км против размера той галактики меньше точки — но посылает она свой образ в ЭТУ точку Вселенной. Стало быть, и ее информация о сейчасном облике — тоже только сюда направлена. Во всех иных местах Галактики Млечный путь, как и в прочей Вселенной, видят Туманность Андромеды и ничего больше. Все, кто способен видеть. Со сдвигом во времени где на два миллиона лет, где и больше. А вот здесь не так… здесь, где мы!..

Нет, не могу. Рука не пишет… не набирает на клавиатуре. Ведь я все-таки профессионал. Тем, кто песенки сочиняет или романы, легче было бы сделать вывод. Но я ЗНАЮ, что такое галактика М31: все звездное небо вокруг нас слабее и тусклее ее. И чтобы… нет, я не готов. И Дусику Климову ничего не скажу.

Отложим.

…Мир не такой.

Мы это видим в Шаре. Вообще теория Пеца начиналась с того, что области НПВ должны быть в Большой Вселенной. Да Шар оттуда и пришел.

В этом же русле и моя Турбулентная гипотеза, кстати.

НЕ ТАКОЕ представление развито и в дискетной теории В.В. — настолько, что всем формулам и уравнениям физики дано иное толкование. Антифизика Пеца.

Но в том и дело, что даже зная Числа и Формулы, трудно, почти невозможно осознать, НАСКОЛЬКО мир не такой.

Вот этот НЕ ТАКОЙ мир, Подлинный Мир и проявил себя движением М31 в Небе галактик. Реальным движением, не кажущимся.

…из сопоставления межзвездных расстояний с невозможностью одолеть их за жизнь человеческую, даже летя в космосе с субсветовой скоростью; да и из того, что свет-то так медленно движется во Вселенной, — возникает оправданное подозрение, что сия скорость — далеко не главная в мире. И не наибольшая. Не зря же те формулы Лорентца, кои прославили Эйнштейна, списаны с учебников гидро— и аэродинамики. Со скорости звука они списаны, со скорости малых возмущений в упругих средах.

И кстати, скорость-то сия в воздухе уже далеко превзойдена. Не для малых его возмущений, а покрепче: для снарядов, самолетов, ракет.