Эдгар Пенгборн - Дэви

Почему по эту сторону от края земли не может быть других стран? Откуда они вообще знают, что есть край земли? Да, возможно, это объяснила Книга Авраама, если кому-то было дозволено прочесть ее, но как же тогда насчет другой стороны? Она ведь тоже должна существовать. Ведь что-то там есть… И если бы я поплыл к востоку…

«А как? — сказал я себе. — Как, дурья башка?!»

Но, предположим, я отправлюсь в Леваннон — ведь это не так далеко, — где молодой человек запросто может наняться на тридцатитонник?

И предположим, я на самом деле отправлюсь туда — если не этим утром, то следующим?..

Я мечтал об Эмии.

Однажды с улицы я увидел в окно, как она раздевалась перед тем, как лечь спать. Под ее окном росло старое толстое дерево, достававшее до второго этажа, где находилась комната Эмии. Сквозь густую листву я видел, как она распустила рыжевато-коричневые волосы, как они упали ей на плечи, как она расчесывала их, глядясь в зеркало, а потом некоторое время глядела в ночную тьму… Окно выходило на глухую стену соседнего дома, у которой я и стоял. Луны не было, иначе бы Эмия непременно заметила меня. Повинуясь какому-то импульсу, она приподняла рукой левую грудь, голубые глаза ее опустились, а я был совершенно зачарован, увидев широкий кружок около соска, крутые бедра и едва заметный треугольник внизу живота.

Обнаженные женщины не были для меня новостью, хотя вблизи я не видел ни одной. В Скоаре были кинетоскопы [3] Кинетоскоп — аппарат для рассматривания быстро сменяющихся картинок; при этом создается впечатление движения изображенного объекта. Один из предшественников кинематографа (прим. переводчика). , которые назывались «кино», включая самые дешевые, которые я мог себе позволить [4] Церковь, пусть неохотно, но дала свое разрешение на их существование, и они даже удостоились целого параграфа в знаменитой Доктрине о Необходимом Зле. Этот памятник печального благочестия, как полагают, оставил нам в наследство апостол Симон при предполагаемом основании Церкви в 44-ом году. На самом деле документ, который называют оригиналом, написан на чем-то вроде пергамента, который был изобретен в Нуине, а не в Катскиле, и всего лишь около пятидесяти лет назад. Я сам изучил его, когда был в Набере. Ни один ученый не может с точностью утверждать, когда начала свое существование Святая Мурканская Церковь, но к настоящему времени она не может действовать дольше двухсот лет. (Дион М.М.) , Однако это чудо в окне было Эмией. Ни картинка в кинетоскопе, ни кукла, ни потасканная актриса, в дурацких трусиках-стринг и с опухшим лицом, а Эмия, которую я видел каждый день; Эмия, выполняющая свою работу в трактире, в халате или свободных штанах, — штопающая, вытирающая пыль, присматривающая за рабами, зажигающая свечи, прислуживающая за столом, выходящая на мою территорию, чтобы собрать яйца у кур или помочь покормить животных и подоить коз. Эмия очень трепетно относилась к своей юбке — та Эмия, которую я знал. Однажды, старый раб Джадд, не подумав, спросил, не будет ли она так любезна забраться за чем-то на лестницу, чтобы поберечь его хромую ногу, и она пожаловалась матери, и Джадда выпороли за непристойное поведение… Такова была Эмия, и во мне, точно яростная музыка, пробудилось желание.

Или любовь?.. Да, я называл это так. Ведь я был мальчишкой. Эмия исчезла из виду, и ее свеча погасла. Я помню, что в ту ночь заснул в совершенном изнеможении — только после того, как воображаемая Эмия на моем тюфячке раздвинула ноги. Тюфячок превратился в кровать с балдахином: я унаследовал трактир и состояние Старины Джона после того, как спас Эмию от бешеной собаки или от понесшей лошади, или еще чего-то в этом роде. Предсмертная речь Джона, благословлявшая наш брак с Эмией, заставила бы последнего негодяя вернуться в лоно Святой Церкви…

Я больше не видел Эмию обнаженной, но эта картина — девушка, стоящая у окна, — не покидала мою душу (она до сих пор там). Она была со мной и на том горном уступе, когда время подбиралось к полудню.

Уши и нос предупредили меня. Моя рука метнулась к ножу, прежде чем я различил непрошеного гостя.

Он улыбался или по крайней мере старался изобразить улыбку.

У него был ужасно маленький рот на широком, плоском, совершенно безволосом лице. Грязный, омерзительно жирный, вонючий тип… Его длинные руки и короткие ноги сказали мне, что он очевидно, и был существом с того рисунка. Только у реального имелись колени — свисающие валики жира почти скрывали их. Волос не было не только на лице, но и на всем теле; а голени оказались почти такими же толстыми, как уродливые короткие ляжки. И наконец — гость был мужского пола, хотя доказательство этого, рядом с его пузом, выглядело не большим, чем принадлежности маленького мальчика. Несмотря на короткие ноги, стоя, он был одного роста со мной, приблизительно пять футов пять дюймов. Черты его лица: нос-пуговка, маленький рот, крошечные темные глазки, заплывшие жиром, — были очень уродливыми, но вполне человеческими.

— Я уйти? — сказал он булькающим, но мужским голосом.

Я не мог вымолвить ни слова. Что бы ни отразилось на моем лице, это не могло устрашить его больше, чем он уже был напуган. Он просто стоял и ждал, большой физический недостаток, торчащий на солнце…

Церковный и государственный закон повсюду говорит ясно: «Мут, рожденный женщиной или животным, не должен жить».

Вам наверняка доводилось слышать всякие россказни. Женщина, или даже отец, могут подкупить священника, чтобы скрыть рождение мута, надеясь, что с возрастом он перерастет свои недостатки. Это карается смертью, но все же так случается.

Коникут — единственная страна, закон которой требует, чтобы даже мать мутанта была уничтожена. Но церковь склона предоставить ей преимущество сомнения. Предания гласят, что демоны, плодящие мутантов, могут войти в женщин, когда те спят, или навести на них неестественную сонливость; таким образом, женщины могут быть признаны невиновными, если только улики не доказывают, что они сознательно совокуплялись с демонами. Самку животного, принесшую мута, милосердно уничтожают, а из туши изгоняют демонов и сжигают. Терпимый закон также напоминает нам, что демоны могут принять обличье мужчины в ясном дневном свете, и так чертовски искусно, что лишь священник способен распознать обман… В «Быке и Железе» ходили истории о рожденных втайне мутах — одноглазых, хвостатых, заросших волосами, с пурпурной кожей, безногих, двухголовых, гермафродитов — которые достигали зрелости в бегах и обитали в лесной глуши.

В любой стране обязанностью гражданина считается убить мутанта на месте, если возможно, но делать это надо с осторожностью, ибо демон-отец чудища может рыскать где-нибудь поблизости…