Сергей Щеглов - Банной горы хозяин

— Давайте вот здесь остановимся, — сказал Валентин водителю, завидев полупустое летнее кафе. — Вам нужно немного передохнуть, стресс все-таки.

Олег Николаевич покорно припарковался у обочины. Валентин вышел из машины, через Обруч проник в помрачненное и оттого гораздо лучше управляемое сознание Григория и проделал за того серию необходимых движений. Заклинание уже срастило кожу и соединительную ткань, а заодно убрало с плаща Григория все следы крови. Несколько десятков шагов до ближайшего свободного столика оживили кровообращение, и в пластиковое кресло старый колдун сел уже без посторонней помощи.

А ведь я первый подозреваемый, подумал Валентин, устраиваясь напротив. Терминатора он мог и не заметить, а я — вот он, как на ладони.

— Проверьте, пожалуйста, Сердце, — вкрадчиво произнес Валентин. — Заклинание, которое сейчас заживляет вам руку, может нарушить его работу.

Глаза старца на мгновение расширились, но сразу же погасли — колдун взял себя в руки. Магическим зрением Валентин увидел, как изнутри прираставшей к телу руки поднялось светящееся облачко. Сложившись в едва заметную ртутную каплю, оно ударило Валентину в грудь, заставив мелко задрожать палладиевую звезду.

Настоящий колдун, подумал Валентин. Прежде всего — противник, собственное здоровье подождет. Ну и как ему мои верительные грамоты?

Григорий прищурился на Валентина и мелко затряс головой:

— Вы, мил-человек, — проблеял он высоким, дребезжащим голосом, — наверное, Валентин Иванов будете?

— Он самый, — кивнул Валентин, вторично восхитившись собеседником. Колдун настолько удачно играл роль выжившего из ума старикашки, что заподозрить в нем одного из самых могущественных существ России не смог бы и сам Анисимов.

— Так вы же должны в Демидовске быть, — забеспокоился Григорий. — Я как раз к вам собирался, гостинцев припас… — оглянулся он на стоявшую позади машину. — Что случилось-то, Валентин Иванович?

Однако, подумал пораженный Валентин. Я его, можно сказать, с того света вытащил, Силу вернул, — а он как ни в чем не бывало про гостинцы треплется. Никакого сравнения с дуболомом Юлианом, царство ему небесное.

— Юлиан мертв, — сказал Валентин. — Убийца допросил его перед смертью, интересуясь, чьи приказы тот выполняет. Юлиан назвал ваше имя, ваш адрес и способ срочной связи. Поэтому я решил, что вас тоже могут убить. Как видите, я едва успел…

— А вот скажите, Валентин Иванович, — продребезжал Григорий с заметной язвинкой в голосе, — что вы успели-то? Я, честно говоря, не помню ничего. Сел в машину — добрый человек подвезти согласился, — потом зашумело что-то за спиной, я подумал, врезался в нас кто-то, руку оторвало, в глазах почернело. А как очнулся — вы передо мной, и рука на месте, но больно ей, родненькой. Что со мной было такое?

Придуривается, подумал Валентин. По ситуации пора с самим чертом союз заключать против терминаторов, а он беспамятного строит, будто и вовсе ни при чем. Ладно, время пока есть, поиграем по твоим правилам.

— Юлиана убило вот это существо, — сказал Валентин, превратил переднюю часть камуфляжа в плазменный экран и вывел на него изображение склонившегося над незадачливым колдуном терминатора. — Мы в корпорации считаем, что это — боевой робот зарубежного производства, предназначенный для выполнения специальных задач на территории России. Таких задач, например, как боевые действия против небезызвестного вам Ордена колдунов.

— Ой, страсти-то какие, — забеспокоился старичок и даже огляделся по сторонам. — Как же я теперь в Демидовск-то? Мне же здесь надо роботов этих вылавливать…

— Простите, Григорий, — сказал Валентин, осознав, что дальше ломать комедию не в состоянии. — Вы понимаете, что робот вас практически убил? Оторвал вам руку, лишив тем самым Силы, и уже готов был приступить к допросу? Боюсь, если вам придется иметь дело с его двойником, результат будет тем же самым!

— Да понимаю, конечно, — испуганно кивнул Григорий. — Но тут он меня врасплох застал, а наново я подготовлюсь, обязательно подготовлюсь!

Как проштрафившийся студент, раздраженно подумал Валентин. Какого черта он ваньку валяет? Не хочет со мной разговаривать?

Ну конечно, не хочет, осенило Валентина. Он же к самому Нострадамусу ехал! А меня воспринимает как сопровождающего, точнее, как охранника. Кто же с охранниками дела обсуждает?

— Ну, как знаете, — пожал плечами Валентин. — Тогда перейдем к делу. Я вас спасал, поскольку вы с Нострадамусом договорились о встрече. Однако после сегодняшнего случая Нострадамус решил, что вы недостаточно сильны, чтобы представлять Орден. Поэтому я уполномочен задать вам от его имени один простой вопрос: Ордену действительно нужен Черный Камень? Или Нострадамус может оставить его себе?

Кстати, тоже допустимый вариант. Как делать волшебную палочку, я более или менее представляю. Месяц-другой — и какой-нибудь способ вытянуть Силу из Камня я наверняка изобрету. Так что не слишком вы мне и нужны, колдуны доморощенные!

— Мы же договорились по-оровну, — жалобно протянул Григорий. — Почему Нострадамус не держит своего слова? Непохвально это для могучего колдуна…

Ну наконец-то, перевел дух Валентин. Проняло-таки!

— Нострадамус держит слово, — возразил он. — Но он желает иметь дело с равным партнером. Иными словами, он не верит, что вы сможете защитить Камень.

— Жаль, жаль, — огорчился Григорий. — Он же ничего про нас не знает, вот и сомневается. Если бы он сам ко мне приехал, я бы все объяснил, все показал. Атак даже и не знаю, как быть. Вы вот, Валентин Иванович, что посоветуете? Как мне теперь доказать, что Орден Нострадамусу полезен будет? Вот заклинание лечебное ваше, — Григорий приподнял правую руку и поморщился, — вас ему Нострадамус научил?

— Нуда, — кивнул Валентин, не чувствуя подвоха.

— Так ведь лучше можно сделать, — просюсюкал Григорий, делая левой рукой какие-то дурацкие пассы. От скрытого под кожей и мышцами золотого кольца снова отделилось слабо светящееся облачко, но на этот раз переплелось с заклинанием самого Валентина и принялось перекраивать наспех сращенные нервы, сухожилия и сосуды. Валентин с трудом удержался, чтобы не открыть рот — по сложности заклинание оказалось под стать какой-нибудь длительной иллюзии, а Григорий сотворил его буквально одним мановением руки. — Вот, уже пальцы начал чувствовать… ну так что скажете, Валентин Иванович? Поможете старику? Ведь совсем без Камня плохо нам, сами видите, легко нас убить, стариков, врасплох заставши…

Валентин с удивлением понял, что жалеет сидящего перед ним колдуна. Жалеет, хотя прекрасно понимает, что во всех произнесенных Григорием словах не найдется и трех правдивых. Единственное лечебное заклинание сказало о колдуне больше, чем все его причитания и притворная кротость.