Сергей Синякин - Трансгалай (сборник)

— Поясняю! — в сухом голосе автомата мне почудилась радость. — В течение часа человек может мне задать три вопроса. Если я не отвечу на один из них — человек свободен. Если я отвечу на все три вопроса, остаток своей жизни человек проведет за моим обслуживанием. Приятно, когда о тебе заботятся!

— Лихо! — я почесал затылок. — И что, у тебя уже были соперники, или я первый?

— Отвечаю, — проквакал автомат. — До тебя у меня было три соперника, человек.

— Что-то я не вижу, чтобы они суетились вокруг тебя, — съязвил я.

Что-то похожее на вздох родилось в недрах автомата.

— Ты прав, человек, — согласилась машина. — Все три соперника меня победили. Но каждый из них обогатил мою логику и блоки памяти. Я не без оснований рассчитываю на победу. Но ты устал, — спохватился компьютер и рядом со мной возникло уютное кресло. Рядом с креслом стоял столик, на котором возвышалась бутылка с незнакомым мне напитком и стоял стакан.

— Прошу, — пригласила машина.

Я сел, лихорадочно прикидывая свои шансы на победу. Герои фантастических произведений выигрывали схватки с роботами шутя. Я же чувствовал, как куртка прилипла к моей вспотевшей спине. Что ж, ставка была велика! На одной чаше весов находилась моя свобода, на другой болтала ногами и улыбалась перспектива навсегда остаться рабом машины и остаток дней посвятить уходу за ее биоэлектронными внутренностями, начищая контакты спиртом и ублажая ее машинным маслом.

Словно издеваясь, машина повесила в воздухе изображение электронных часов. Секундная стрелка на них бежала быстрее, чем мне того хотелось.

Мысленно я пробегал по страницам фантастических произведений. Ничего дельного я вспомнить не мог. Лучше нам надо писать, товарищи фантасты! Образнее! Художественней! Жизненней!

Я отбросил в сторону фантастику и взялся за логику. В памяти сразу же всплыла задача с людоедом, от которого я безуспешно пытался спастись, плавая в круглом озере перед решительной схваткой с пиратами. Но тут же я логично рассудил, что нелогично задавать логичные вопросы логично мыслящей машине. Стоп!

Нелогично… логичный… логично… Та-аак! Вот в чем дело! Я должен задать машине вопрос, который при его корректной формулировке будет некорректным по содержанию. Например, на дубе зреют два яблока и три груши, сколько фруктов вызрело на дереве? Но тут же я понял, что этот вопрос задавать не стоит. Машина может дать количественный подсчет. Если я скажу, что фрукты на дубе не растут, автомат мне смело возразит рассказом об успехах селекции и генетической инженерии. Что я ему смогу возразить?

Во-вторых, компьютер сам мне может заметить, что фрукты на дубах не растут. Доказывай тогда, что на Земле давно мандарины с баобабов собирают! И, наконец, машина-то неземная: ей все смысловые понятия — суть отвлеченные слова, в которую облечены простейшие арифметические действия. Тем не менее, я чувствовал в своих рассуждениях здравое зерно.

Тут я вспомнил древнюю фантастическую повесть о двух астронавтах, оказавшихся подобно мне под силовым куполом, сооруженным неземным компьютером. Чем они там доконали сверхмозг? Ага!!!

— Дано условие, — самодовольно сказал я. — Жвачное животное, именуемое осел, стоит между идеально одинаковыми по размерам, качеству и внешнему виду копнами корма, именуемого сеном. Расстояние от каждой копны до осла абсолютно одинаково. Требуется определить: из какой копны осел станет есть, чтобы не умереть с голоду?

Из динамиков автомата послышалось странное кудахтанье.

— Хороший вопрос, — похвалил автомат. — Мне такой же задал первый соперник семнадцать лет, девять месяцев, семь дней, девять часов, восемь минут назад. Две логические цепочки сжег, несколько кубометров памяти потерял, а ответа не нашел. Но у него, помнится, задача не про осла была, а про жемерона. И стоял он между холдингами.

— Это без разницы, — сказал я. — Ты задачу решай!

— А чего ее решать? — безмятежно сказал автомат. — Пусть идет к любой и ест!

— То есть как? — опешил я. — Ты логически выбор обоснуй!

— Если логику к желудку примерять, ноги с голодухи вытянуть можно, — философски сказала машина. — Пусть идет к той, которая глянется. Машина вроде меня на этой задачке свихнулась бы, а живой осел — никогда. Ему желудок укажет, к которой надо идти.

— Да-а, — хмуро протянул я. Дело приобретало неожиданный оборот. — Слушай, а что такое жемерон?

— Понятия не имею, — признался автомат. — В жизни не видел ни осла, ни жемерона. Ты давай, вопросы придумывай!

Легко сказать: придумывай. Несколько поколений фантастов запросто управлялись с любым кибернетическим устройством с помощью Буридана, а у меня ничего не вышло. Я с тревогой взглянул на электронные часы. Айхо за моей спиной тревожно всхрапнул и переступил с ноги на ногу.

— Вопрос давай, — напомнил о своем существовании автомат.

— Мне подумать надо, — сказал я. — Не мешай.

— Контакты бы не мешало почистить, — задумчиво сказал автомат. — Шесть триггеров почти сносились, менять надо…

— Помолчи! — обозлился я. — Думать мешаешь!

Автомат снова закудахтал динамиками.

— Думай, думай, — сказал он.

Машинально я налил сок из бутылки и выпил. Ледяной сок прекрасно утолял жажду и был приятен на вкус.

— Рад, что тебе понравилось, — отозвался компьютер. — Каждый день будешь пить.

Издевается! В душе моей закипело раздражение. Мысленно я ругал себя за пренебрежение в детстве и юности кибернетикой, программированием и математикой вообще. Вот они где проявлялись, дефекты образования. Потому мы, фантасты, и кричим, что главная задача наших произведений — исследовать поведение человека в нечеловеческих условиях! На самом цще беспомощны мы в придумывании подлинно фантастических ситуаций!

— Давай, давай! — подбодрил компьютер. — Тридцать минут осталось. Я бы на твоем месте за работу принимался…

Издевается, негодяй, господа бога из себя строит, — с ненавистью подумал я. — Нет, я так просто не сдамся!

И тут меня осенило:

— Вопрос, — сказал я. — Может ли всемогущий создать камень, который не сможет поднять?

— Да! — гаркнул компьютер. Но тут же тихо добавил: — Нет…

Он замолчал, лихорадочно полыхая лампочками.

— Поймал-таки, — горько сказал он. — Что же мне теперь — логические схемы менять? Ты же знаешь, что в этом вопросе заложено неразрешимое противоречие. Если создаст камень и не сможет поднять, то какой же он всемогущий? Это насилие над логично мыслящей машиной! Возьми вопрос назад.

— Сначала признайся, что ты проиграл, — сказал я.

— Да выиграл ты, выиграл, — сказал автомат. — Не везет мне. Забери вопрос назад, а?

— Сначала сними силовое поле, — твердо настаивал я.