Сергей Синякин - Лебеди Кассиды (сборник)

Каждый виток человеческого пути по спирали технологического развития становился все короче, а движение — стремительнее Человечество начало новое расслоение, но уже не по вертикали, а по горизонтали — род человеческий, словно плодоносящее дерево, дал жизнь сотням ростков, родственных человечеству, но отличающихся от него на фактор самостоятельности развития. Заселенные миры обзаводились собственной-историей, своими гениями, одновременно еще составляя целостный организм галактического содружества.

Звездная экспансия началась с середины двадцать третьего века, после экспериментального подтверждения Целлариусом реальности тахиопространства. Астероид Икар, в свое время немало попугавший жителей Земли, послужил базой для решающего опыта. Вброшенный в тахиомир, он позволил освобожденной при этом энергии пробить скважину к центру Луны, способствовал обретению Марсом кислородоактивной атмосферы и переводу Ганимеда на земную орбиту.

Через пять лет после эксперимента с Икаром стартовал первый спейсрейдер, который благополучно возвратился в тардиомир, потеряв при этом десять процентов собственной массы. Через два года после его полета спейсрейдер-два благополучно совершил полет Солнечной системы в тахиомире, завершив свой полет на базе «Плутон-10». С этого полета начался отсчет новой истории человечества. Люди вышли в Галактический мир. Вначале они были похожи на любопытных детей, радующихся новым впечатлениям.

Открытия следовали одно за другим.

Купол безводной Эноны.

Золотая планета.

Синий Шар Альбиона.

Внешнее кольцо шарового скопления Леборна.

Последнее потрясло воображение. Гигантское образование, противореча всем физическим законам и самому здравому смыслу, опоясывало звездное скопление. Кольцо было открыто экспедицией, в которой участвовал Худов. В обиходе его начали называть бубликом Худова, и это название, как часто такое бывает, прижилось в серьезных трудах и монографиях. Какой-то безымянный курсант на экзамене в Школе Спенсеров заметил, «бублик обессмертил Горбушку, потому что оба они созданы из мук».

Изучая Кольцо, люди столкнулись с необычайными природными явлениями. Над кольцом возникали гигантские шаровые молнии, способные догнать космобот, несущийся над поверхностью кольца со скоростью десяти тысяч километров в секунду; в некоторых районах Кольца обнаруживались сверхмощные аномалии электромагнитных и гравитационных полей, области свергнутого пространства, временные воронки, где путались настоящее, прошлое и будущее, нарушались причинные связи; на поверхности Кольца регистрировались чудовищные потенциалы, способные при разряде погасить близлежащие к Кольцу звезды, но странным образом удерживающиеся среди скал, которыми оно ощетинилось.

Высадка на Кольцо оказалась сопряженной с огромными техническими трудностями. Совет Федерации отказался ото всех существовавших в то время проектов освоения Кольца. Ни один проект не гарантировал главного — безопасности людей.

Где-то там, за Кольцом, в звездном скоплении Леборна, потерялся след Симбиотов — самых фантастических существ, с которыми когда-либо сталкивалось человечество.

Флаер Гофмана Саркисов увидел издалека.

Сам Гофман уже возился у воды, отбирая пробы заборником, который, повинуясь биологу, то погружался на глубину, то поднимался к самой поверхности.

Курт Гофман был флегматиком. Это про Гофмана утверждали, что исчезновение всего населения Земли не вызвало бы у него потрясения, он бы просто начал методично исследовать сей феномен, чтобы найти причины случившегося. Раздражительная Рита Янжинска однажды заметила, что Гофману не надо смотреться в зеркало, чтобы увидеть себя, достаточно видеть панели Регионального Компьютера — они довольно точно отражают сущность биолога. Правда, злые языки утверждали, что Рита была неравнодушна к Курту и сделала подобное заявление, лишь убедившись в своей неспособности расшевелить биолога до появления в нем интереса к семейной жизни.

— Что-нибудь нашел? — спросил Саркисов, присаживаясь рядом с биологом.

— Кое-что. — Гофман просмотрел на свет мутную от взвеси пробирку с пробой воды, сунул ее в футляр.

Гофман углубился в созерцание строчек, бегущих по дисплею анализатора. Саркисов терпеливо ждал. Гофман почесал белобрысый затылок.

— Ерунда какая-то. Или анализатор испортился, или в озере не осталось ничего живого. Не вода, а ди-стиллат какой-то!

Они посидели молча. Около берега белела брюхом лягушка. Саркисов бросил в нее кусочком земли. Против обыкновения лягушка не ушла под воду. Она была мертва.

Что Региональный Компьютер? — спросил Гофман.

— Я не интересовался, — сказал лесничий. — Я человек простой и не хочу, чтобы надо мной смеялись, предлагая мне впоследствии летающего крокодила или глубоководного жирафа.

— Из космоса, — неожиданно сказал Гофман. Саркисов недоуменно взглянул на биолога.

— На земле летающих многоруких нет, — объяснил тот. — Значит, это существо пришло из космоса.

— Ты считаешь? — спросил Саркисов.

— Другого объяснения нет, — равнодушно сказал Гофман.

Они еще не знали, что человечество ожидает день, полный невероятных, фантастических событий.

Планета висела в пространстве, сияя опаловой чистотой. Прекрасное зрелище открывалось человеческим глазам!

Дышащая облачными боками планета медленно проплывала под кораблем. Худов сообщил координаты корабля диспетчеру Карата. Он проверил исправность причальных площадок и грузовых лифтов, направил в трюмы разгрузочные автоматы и ждал.

— За грузом скоро прибудут, — сообщил ему тягучий металлический голос.

Ожидание было привычным. Оно сопровождало спейсера Худова всю его звездную жизнь. Вот так он часами ждал возвращения десантных групп Дальней Разведки у исследуемых планет, а позже, работая уже в Хозяйственном Флоте, ожидал разгрузки корабля у планет Хозяйственного Реестра.

Всегда его окружали звезды и пустота.

От планеты медленно отделилась и зависла в пространстве серебристая цепочка. В первые мгновения

Худов не поверил собственным глазам: от опалового диска планеты к кораблю приближалась группа странных существ, напоминающих людей, но чисто карикатурно. Существа отличались конической формой тела. Худов видел цепочки немигающих глаз в верхней части конусов. Существа медленно опускались на причальные площадки.

— Вы нас слышите, капитан? — Тягучий голос привел его в себя.

— Слышу. — Худов не мог оторвать взгляд от экрана.