Абдухаким Фазылов - Мираж

Нырнув в него, Фархад очутился в тесном коридоре с высокими глухими стенами. Песчаные вихри сюда не пробивались. Здесь было смутно; сверху, как мелкий дождик, с ровным шипением сыпался песок. Двигаясь почти на ощупь по коридору, Фархад представил картину осады крепости и тот ужас, какой должен был охватить воинов, ворвавшихся сюда, когда на них со стен градом летели стрелы, камни и потоками лилась расплавленная смола. Он торопился скорее пройти страшное "ущелье смерти". Каменный коридор несколько раз свернул под прямым углом в разных направлениях, и Фархад совсем было потерял ориентацию, пока не уперся в стену, где темнел следующий проем. Это уже стена крепости. За ней находится город. Инстинктивно он стал мыслить вслух, чтобы унять страх одиночества. Но проем вел не под небо, а в широкую арочную галерею, где царили тишина и полумрак. Через равные промежутки вверху еле светились какие-то отверстия. Глаза начали привыкать к темноте. Впереди что-то забелело. Сделав несколько осторожных шагов вглубь, Фархад застыл на полпути. Неподалеку, прислонившись к стене, на каменном полу "сидели" три иссохших человеческих тела, глядя на него пустыми глазницами. Из-под бесформенных и бесцветных лоскутьев, служивших некогда одеждой, белели кости. Фархад отшатнулся и только теперь увидел, что окружен множеством иссохших тел и скелетов. Ему вдруг почудилось, что он находится бесконечно далеко от своего двадцатого века. В этом мертвом городе, среди этих мертвецов, проведших здесь, возможно, тысячелетия, он остро почувствовал жуткое одиночество. Захотелось немедля бежать отсюда без оглядки в бушующие пески... Но перед глазами встала печальная картина - каменная громада со своими мертвыми обитателями медленно погружается в песчаное море и навсегда исчезает в нем, унося свою тайну... Стараясь не смотреть вокруг, он пошел по галерее в поисках входа в крепость. Отверстия в своде галереи, откуда падал тусклый свет, по-видимому, выходили наружу не прямо. Во всяком случае оттуда не сыпался песок. Шум песчаного урагана доносился через них отдаленно и очень слабо. Неотвязно думая о назначении этой бесконечной галереи, он вдруг вспомнил: - Это же жилая стена! Конечно же - она находится в толще крепостной стены! Фархад слышал от археологов, что на рубеже первого тысячелетия до нашей эры, во времена Сиявуша - легендарного родоначальника древних хорезмийцев, в этих краях строились огромные, пустые внутри, крепости; все помещения находились в толще стен. Именно об этих жилых стенах упоминается в некоторых гимнах Авесты - священной книги сороастризма, воспевающих деяния древних царей. Со временем строительные каноны в древнем Хорезме изменились. Пространство, окруженное замкнутыми жилыми стенами, начало использоваться. Сперва там возводили различные сооружения общественного характера, потом и жилье. Крепость, где очутился Фархад, по-видимому, относилась к периоду этих изменений в зодчестве древнего Хорезма. Внутри она была полностью застроена, но галереи в толще стен еще сохранились. Выход из галереи все еще не появлялся. Стало совсем темно. Отверстия, через которые проникал свет, исчезли; возможно, они были забиты снаружи песком. Фархад шел вслепую, изредка зажигая спички (у него в кармане оказался коробок). Неожиданно галерея под прямым углом повернула направо; и тут же за поворотом, в свете, видимо, незасыпанного отверстия, Фархад увидел выход. Но... застывший поток песка, полностью забив его, покатым языком тянулся по полу галереи... Когда он наконец выбрался наружу, повторив изнурительный прорыв, то оказался на высоком песчаном холме у крепостной стеньг. Хотелось есть, все тело сковывала свинцовая тяжесть усталости: выгребая песок в проеме выхода, он "перелопатил" руками не одну тонну... Перед ним лежал мертвый город. Темные порталы входов в ближайшие здания выглядывали из-под песка только самой верхней, арочной частью. Но даже эти выступающие очертания длинного ряда сооружений, теряющегося в песчаной дымке, поразили его стройной монументальностью. Ему хотелось проникнуть во все здания и увидеть, что они представляют собой изнутри, что таят в себе... Но это было опасно. Он мог заблудиться в лабиринтах этих каменных громад и, наконец, оказаться погребенным где-нибудь под песчаной лавиной. Оставалось одно - поскорее добраться до центральной площади и осмотреть хотя бы башню-цитадель. Он все еще стоял на песчаном холме, с трудом превозмогая овладевающее им гнетущее чувство беспомощности перед стихией... "Участь Помпеи была не столь трагична, как гибель этого города. Помпея и Геркуланум погрузились в раскаленную лаву Везувия за какие-то мгновения. Люди там погибли, не успев признать своего бессилия перед стихией, не испытав мучительного сознания безысходности и поражения. Участь же легендарной Атлантиды, вероятно, была героической и яркой, как вспышка молнии. Люди там яростно боролись с громадными волнами Атлантики, цепляясь за каждый кусочек тверди. И это тоже продолжалось недолго... Что же испытывали обитатели этого города, бесчисленные тела которых застыли в темных галереях крепостной стены? О чем они думали, прислушиваясь с тревогой, возможно, в течение долгих недель, к ужасному реву бури? Оставить крепость и уйти на равнину, видимо, было опасно. Им оставалось только ждать решения своей участи, окончания бури. И буря кончилась, похоронив крепость под огромной толщей песка... Наверное, это был страшный ураган, длившийся, возможно, долгое время и неузнаваемо преобразивший междуречье Сырдарьи и Амударьи. В те далекие времена в этих местах изредка еще происходили внезапные геологические катаклизмы глобальных масштабов, когда буйная Амударья время от времени уходила в Каспий через Каракумы, оставляя Арал надолго без воды. Волны барханов хранят под собой, наверное, такие же тайны, как волны мирового океана... Эта загадочная крепость еще одно тому доказательство. Фархад шел, вернее, пробивался к центру города. Каменные стены зданий вокруг почти не имели архитектурных деталей и украшений и были сложены из довольно грубо обработанных блоков. Через арочные входы разглядеть что-либо внутри них было невозможно: всюду разлиты песок и мрак. Над центральной площадью высился силуэт башни-цитадели, подавляя все вокруг. Огромный каменный ее постамент выступал из песка на высоту метров пятнадцати. На него вела широкая парадная лестница. Сама башня, уходя вверх, терялась в песчаном тумане. Равномерно сыплющийся с неба песок еще раз напомнил Фархаду, что надо спешить. "Знал ли горделивый основатель Персеполя - царь царей Дарий, - что лестницы его знаменитого дворца были не единственными на Востоке?.." А на каменных ступенях Фархаду вспоминались изображения колоссальных лестниц, ведущих в загадочные каменные храмы ацтеков и древних майя.Читать дальше