Чайна Мьевилль - Вокзал потерянных снов

Едва прикрытые суставы костей двигались и сгибались; нелепо выставленные напоказ мускулы напрягались.

— Кто это сделал? — переведя дыхание, спросил Айзек.

«Легенды правдивы, — подумал он. — Цимек — это дикое место».

Прежде чем ответить, Ягарек долго молчал.

— Я… я это сделал.

Сначала Айзек подумал, что ослышался.

— Что ты имеешь в виду? Как, черт возьми, ты мог?..

— Я сам наложил на себя наказание. — Ягарек перешел на крик. — Это справедливо. Я сам это сделал.

— Это что, блин, за наказание такое? Мать твою, черт, что могло… Что такого ты натворил?

— Ты что, Гримнебулин, смеешь судить о гарудском правосудии? При таких словах мне невольно приходит на ум мысль о переделанных…

— Не пытайся все перевернуть! Ты совершенно прав, мне не нравятся законы этого города Я только пытаюсь понять, что с тобой произошло.

Ягарек вздохнул, совсем по-человечески опустив плечи. Наконец он заговорил тихо и с трудом, как будто исполняя неприятную обязанность.

— Я был слишком абстрактным. Я не заслуживал уважения. Это… было безумие. Я был сумасшедшим. Я совершил гнусный поступок.

Слова его перешли в птичьи рыдания.

— Что ты такого наделал? — Айзек приготовился услышать какую-нибудь леденящую кровь историю.

— Этот язык не способен выразить моего преступления. На моем языке… — Ягарек на мгновение запнулся, — Я попробую перевести. На моем языке говорили… и они были правы… что я был виновен в похищении выбора второй степени… похищение выбора второй степени… при крайнем неуважении.

Ягарек снова не отрываясь смотрел в окно. Он стоял, высоко подняв голову, но не хотел встречаться взглядом с Айзеком.

— Вот поэтому меня и назвали Слишком Абстрактным. Поэтому я и не заслуживаю уважения. Вот кто я теперь такой. Я больше не Реальный Индивидуальный и Уважаемый Ягарек. Его больше нет. Я уже называл тебе свое имя и имя-титул. Я Слишком Абстрактный Ягарек, Которого Не Следует Уважать, им я и останусь навсегда.

Айзек покачал головой, а Ягарек медленно опустился на краешек кровати. На лице его появилось отчаяние. Прежде чем заговорить, Айзек долго смотрел на него.

— Я хочу тебе сказать… — начал Айзек. — На самом деле я не… м-м-м… У меня много клиентов, которые… не совсем в ладах с законом, скажем так. Так вот, не стану утверждать, что понимаю, в чем состав твоего преступления, но в конечном счете это не мое дело.

Айзек говорил медленно и вдумчиво, однако мысли витали уже где-то далеко.

— Но твоя проблема… меня заинтересовала. — В его сознании уже завертелись формулы приложения сил и векторов энергий, фемтоморфических резонансов и энергетических полей. — Сделать так, чтобы ты взлетел, не очень сложная задача. Воздушные шары, управление силовыми полями и прочая дребедень. Не так сложно добиться, чтобы ты взлетел несколько раз. Но ты ведь хочешь лететь туда, куда тебе вздумается, без посторонней помощи, так ведь?

Ягарек кивнул. Айзек потер подбородок.

— Черт!.. Да… пожалуй, эта задачка будет… поинтересней.

Айзек уже начал погружаться в вычисления. Одна часть его разума — романтическая — напоминала, что у него не запланировано никаких дел на ближайшее время, так что он может полностью окунуться в исследовательскую работу. Свое дело сделала и другая — прагматическая — часть разума, принявшая во внимание важность и срочность этого неординарного исследования. Парочка плевых анализов соединений — с ними он может тянуть бесконечно; полуобещанный синтез одного-двух эликсиров — от этого можно легко отвязаться; остается только… его собственная исследовательская работа над искусством водяных. Но и это можно отложить.

«Нет, нет, нет! — вдруг возразил он сам себе. — Мне не придется откладывать эту работу… Я же могу включить ее в новое исследование! Это все относится к частицам, которые ведут себя неправильно, валяют дурака… Жидкость, сохраняющая форму сама по себе, твердая материя, заполняющая собой пустоту… Здесь должно быть что-то… какой-то общий знаменатель…»

Некоторым усилием он вернул себя назад, в лабораторию, и увидел, что Ягарек с нетерпением уставился на него.

— Меня заинтересовала твоя проблема, — просто сказал он.

Ягарек немедленно полез в карман. Вынул полную горсть неровных и грязных золотых самородков. У Айзека глаза полезли на лоб.

— Ну что ж… спасибо. Я, конечно, приму деньги на некоторые расходы… Почасовая оплата и тому подобное…

Ягарек протянул все золото Айзеку.

Тот едва удержался, чтобы не присвистнуть, когда взвесил плату на своей руке. Хоть это и было его недостойно, Айзек заворожено смотрел на золото. Такого сокровища он не видел за всю свою жизнь; этого бы хватило, чтобы покрыть многие научные издержки и потом еще жить спокойно несколько месяцев.

Ягарек — не делец, это очевидно. Он мог бы предложить треть, четверть этого, и все равно любой в Барсучьей топи нанялся бы к нему с радостью. Ему не следовало отдавать все; надо было сохранить большую часть у себя и помахивать ею перед носом ученого в случае, если интерес начнет остывать.

«А может, он и припрятал большую часть», — подумал Айзек, и глаза его расширились еще больше.

— Где мне тебя искать? — спросил Айзек, все еще глядя на золото. — Где ты живешь?

Ягарек помотал головой и ничего не ответил.

— Ладно, я сам как-нибудь разыщу…

— Я буду приходить к тебе, — сказал гаруда. — Каждый день, каждые два дня, каждую неделю… Я хочу быть уверен, что ты не забыл о моем деле.

— Уверяю, об этом можешь не беспокоиться. Ты действительно не хочешь дать мне адрес, чтобы я мог связаться с тобой?

— Я не знаю, где я буду, Гримнебулин. Мне надо держаться подальше от этого города. Он преследует меня. Я должен постоянно перемещаться.

Айзек беспомощно пожал плечами. Ягарек встал, собираясь уходить.

— Ты понял, чего я не хочу, Гримнебулин? Я не хочу, чтобы мне приходилось каждый раз принимать какие-то снадобья. Я не хочу напяливать на себя всякие хитроумные штуковины. Я не желаю совершить один восхитительный полет в облака, а затем вечно прозябать на земле. Я хочу, чтобы ты помог мне отрываться от земли так же легко, как ты переходишь из одной комнаты в другую. Ты можешь сделать это, Гримнебулин?

— Я не знаю, — медленно ответил Айзек. — Но думаю, что да. Ручаюсь, лучшего, чем я, тебе не найти. Я не химик, не биолог и не лекарь… Я дилетант, любитель. Думаю, что я…

Айзек замолчал и усмехнулся. И заговорил с большим жаром:

— Думаю, что я — перекресток всех направлений мысли. Как вокзал на Затерянной улице. Тебе он знаком?

Ягарек кивнул.

— Его нельзя не заметить, верно? Такая махина. — Айзек похлопал себя по животу, продолжая аналогию: — Там пересекаются все линии — Южная, Правая, Оборотная, Главная и Сточная; все поезда проходят через этот вокзал. Так и я. Это моя работа. Вот такой вот я ученый. И мне кажется, это то, что тебе нужно. Вот увидишь, это то, что тебе нужно.