Октавия Батлер - Дикое племя

Вот и теперь она точно знала, как правильно устранить этот новый незначительный дисбаланс, ставший причиной столь ощутимой болезни. К сожалению, ее знание не могло помочь Окойе. Она обратилась к своей памяти, стараясь отыскать хоть что-нибудь, способное ему помочь. Ее память хранила длинный перечень лекарств и ядов — часто одно и то же вещество могло быть и тем и другим, в зависимости от дозы. Значительную часть этих веществ она могла производить внутри своего организма. Именно так она получила бальзам для лечения руки Доро.

Пока она пыталась решить, какой вариант будет самым эффективным, к ней подошел белый мужчина, держащий в руках небольшой металлический сосуд с какой-то жидкостью. Человек посмотрел на Окойю, затем кивнул и вложил сосуд в руки Энинву. Он жестами показал ей, что она должна заставить Окойю выпить содержимое.

Энинву взглянула на сосуд, затем решила сама попробовать жидкость на вкус. Она никогда никому не давала лекарство, не испробовав его сама.

Жидкость оказалась очень крепкой, так что Энинву в первый момент едва не задохнулась. Затем постепенно появилось приятное ощущение тепла. Жидкость напомнила ей пальмовое вино, но была гораздо крепче. Небольшая доза этой жидкости может помочь Окойе забыть про недомогание. Чуть большая заставит уснуть. Разумеется, это было не лекарство. Но от него не могло быть никакого вреда, зато вполне могла быть польза.

Энинву поблагодарила белого человека на своем родном языке и заметила, что он смотрит на ее грудь. Он был без бороды, рыжеволосый и молодой, и как представитель другой расы он казался ей абсолютно чуждым и незнакомым. В другое время любопытство заставило бы ее побольше разузнать о нем, и даже попытаться наладить общение. Она поймала себя на странной мысли: насколько отличаются по цвету от волос на его голове те, что растут у него между ног? Она громко рассмеялась своим мыслям, а молодой человек, не понимая происходящего, продолжал разглядывать ее упругую грудь.

Но с нее хватит!

Она повела Окойю назад в каюту, а когда молодой человек последовал за ними, она остановилась перед ним и недвусмысленным жестом указала, что он должен уйти. Он заколебался в нерешительности, а она решила про себя, что если он дотронется до нее без разрешения, она выбросит его в море. В море , именно в море. Это английское слово означало большое пространство воды. Если она скажет это словами, будет ли это ему понятно?

Но он отошел без всякого принуждения.

Энинву уговорила Окойю сделать глоток жидкости из сосуда. Сперва он закашлялся и едва не задохнулся, но все же выпил. К тому времени, когда в каюте появился Доро, Окойя уже спал.

Доро открыл дверь без предупреждения и вошел внутрь, взглянув на нее с явным удовольствием.

— С тобой все в порядке, Энинву. Я полагал, что именно так и должно быть, — сказал он.

— Со мной всегда все в порядке.

Тогда он рассмеялся.

— Ты принесешь мне удачу в этом плавании. Пойдем посмотрим, не купили ли мои люди еще каких-нибудь твоих родственников.

Она последовала за ним в трюм корабля. Они шли через довольно большие помещения, в которых размещалось много людей, мужчины и женщины порознь. Одни лежали на матрасах, другие, кто нашел знавших нужный язык собеседников, собирались парами или небольшими группами, чтобы поговорить.

Ни на одном из них не было цепей — в отличие от рабов, находившихся на берегу. Никто из них не казался испуганным или избитым. Две женщины укачивали своих детей. Энинву услышала сразу несколько языков, а вскоре и родной среди них. Она остановилась около матраса, на котором сидела молодая женщина и что-то негромко напевала самой себе.

— Кто ты? — с удивлением спросила ее Энинву.

Та немедленно вскочила, схватив Энинву за руки.

— Ты можешь говорить, — радостно воскликнула она. — А я уже думала, что больше никогда не услышу ни единого знакомого слова. Меня зовут Аденкву.

Речь этой женщины казалась Энинву несколько необычной. Она произносила некоторые знакомые слова чуть иначе, иногда использовала вместо них другие слова, так что Энинву приходилось еще раз повторять в уме все услышанное, чтобы правильно ее понять.

— Как ты оказалась здесь, Аденкву? — спросила она. — Неужели эти белые забрали тебя прямо из твоего дома? — Краем глаза она заметила, что Доро с негодованием смотрит в их сторону. Но все же он позволил девушке ответить.

— Нет, меня захватили не они, — сказала она, — а чужеземцы, речь которых очень похожа на твою. Они продали меня другим. Всего меня продавали четыре раза, прежде чем я здесь оказалась. — Она оглянулась по сторонам, будто показывая свое удивление. — Здесь меня не били и не связывали.

— А как тебя схватили?

— Я пошла с подругами на речку за водой. Там нас всех и захватили, вместе с детьми. Мой сын…

— Где он?

— Они забрали его у меня. Когда меня продали во второй раз, его продали отдельно. — Странный акцент, сопровождавший слова женщины, не мог скрыть прорывающуюся сквозь них боль. Она переводила взгляд с Энинву на Доро. — Что теперь будет со мной?

На этот раз ответил Доро.

— Ты поедешь в мою страну. Теперь ты принадлежишь мне.

— Но я родилась свободной женщиной! Мой отец и мой муж знатные люди!

— Теперь все это в прошлом.

— Отпустите меня домой, к моим людям!

— Теперь их тебе заменят мои люди, и ты будешь подчиняться мне точно так же, как они подчиняются мне.

Аденкву притихла, и казалась напуганной.

— Теперь меня снова свяжут? Или начнут бить?

— Нет, если ты будешь повиноваться.

— Меня продадут?

— Нет.

Она колебалась, изучая его, будто решала — верить его словам или нет. Наконец она спросила:

— А ты купишь моего сына?

— Я купил бы, — сказал Доро, — но кто знает, где он может быть, этот одинокий мальчик. Сколько ему было лет?

— Почти пять.

Доро пожал плечами.

— Не знаю, как можно его отыскать.

Энинву все это время неуверенно поглядывала на Аденкву. Теперь же, когда женщина словно бы впала в депрессию от известия, что ее сын навсегда для нее потерян, Энинву спросила:

— Аденкву, а кто твой отец, и кто отец твоего отца?

Женщина не ответила.

— Твой отец, — повторила вопрос Энинву, — и его родители.

Едва слышно Аденкву назвала свой род, а потом начала перечислять имена предков по мужской линии. Энинву слушала, пока имена и порядок их следования не показались ей знакомыми, пока одно из имен не оказалось именем ее восьмого сына по третьему мужу.

Тогда Энинву жестом остановила ее.

— Я знала некоторых твоих предков, — сказала она. — Здесь ты будешь в безопасности, с тобой будут хорошо обращаться. — Она повернулась, чтобы пойти дальше. — Я еще увижусь с тобой.