Татьяна Апраксина - Мир не меч - 2

Вайль и юнец о чем-то говорили, при этом начальник разведки тянул фразы так, словно был склонен к заиканию и усиленно боролся с этим пороком, а парнишка весьма ненатурально разыгрывал смущение при виде столь значительных персон. Лаан откинулся на стуле и качался на нем так, словно разговор его нисколько не интересовал. Когда он бросил взгляд на Аэль, та правой рукой сделала несколько быстрых движений пальцами Если бывший товарищ по оружию еще не окончательно забыл принятый на родине боевой язык жестов, то он должен был прочитать «Он вооружен. Справа...».

Для Аэль так и осталось неизвестным, прочитал ли Лаан сообщение, или догадался обо всем сам. Короткий обмен взглядами привлек внимание парнишки в гавайке, тот вскочил — это женщина поняла только потому, что спустя какое-то бесконечно долгое, липкое, словно растаявший леденец мгновение о пол ударился стул, — и пропал из поля зрения. Аэль интуитивно откинулась назад, надеясь, что не свалится за окно, а если и свалится, то успеет перевернуться в падении, и при этом нажала на спусковой крючок.

Тонкий ярко-голубой луч прошил полутемную комнату, задел верхушки свечей и стоявший на столе стакан, безжалостно располосовал их и пошел наискось, пытаясь нащупать свою жертву. Лаан к этому времени уже «докачался» на стуле, успешно избежав попадания в голову какого-то блеснувшего в полете явно острого предмета. Закончила игрушка свой путь за окном, пролетев в десятке сантиметров над головой распластавшейся по подоконнику женщины. Аэль убрала палец со спускового крючка, понимая, что может попасть в кого-то из своих, скатилась с подоконника в угол между окном и шкафом и вгляделась в темноту. Теперь комната освещалась только далеким заоконным фонарем, но для Аэль было вполне достаточно, она прекрасно различала контуры предметов, тем не менее, нападавшего она не увидела. Лишь в одном из углов клубилась подозрительная, более густая тьма; стрелять в этот бесформенный клубок мрака было слишком неудобно, пришлось бы высунуться из укрытия, и женщина предпочла вжаться в стену посильнее.

Пожалуй, затея с личным разговором оказалась слишком рискованной, и выгодной только для той твари, что довольно удачно замаскировалась под трусливого мальчишку. Сейчас Аэль готова была поклясться, что это существо вообще не было человеком. Кто-то из тенников, достаточно сильный и умелый, чтобы довольно долго дурачить и людей, и собратьев по расе, подбираясь поближе к верхушке. И он дождался. Трое расслабившихся идиотов пригласили его к себе в кабинет, можно сказать, дорожку постелили и песочку сверху посыпали...

Эта нехитрая мысль промелькнула в голове за короткое мгновение, в течение которого Аэль пыталась оценить обстановку и прикинуть, что ей делать. Не слишком просторная, от силы в тридцать квадратных метров комната, заставленная мебелью, плохо подходила для силовых действий. Куда ни двинься, либо на табурет или угол стола налетишь и промедлишь, либо уронишь что-нибудь, да хорошо еще, если не себе же на голову. Лаан и Вайль на какое-то время замерли, один распластался на полу, вглядываясь в дальний угол, другого Аэль не видела, мешал широкий стол с низкой, почти до пола, скатертью, украшенной по краям бахромой. Что там поделывает Вайль, разобрать было невозможно, оставалось надеяться, что и для противника это загадка.

Пара мгновений полной тишины и бездействия обеих сторон; Аэль пару раз оказывалась в подобных заварушках, и знала, что больше пяти ударов сердца неподвижность продолжаться не может. Лаан уже успел вызвать охрану, еще минута или полторы — и в комнату ворвутся весьма понимает, и если хочет уцелеть и достичь цели, должен начинать действовать. Он и начал...

Ослепительная иссиня-белая вспышка хлестнула по щекам плетью, невозможно громкий пронзительный звук, от которого воздух в горле стал колом, вздулся пузырем посреди комнаты, Аэль зажмурилась и накрепко стиснула губы, пытаясь удержаться в рамках здравого рассудка. «Магический эквивалент светошумовой гранаты, — подумала она мгновение спустя. — Поэффектнее, но ничего более...». Пока она пыталась прийти в себя, мужики действовали. Тень, метнувшуюся к окну, Вайль остановил ударом, но из того места, где рука вошла по локоть в сгусток переливчатой черноты, ударил пучок молний, парень взвыл, но не отшатнулся, а ударил правой. Еще один разряд и шипение, исполненное боли.

Женщина стиснула пистолет, прикидывая, удастся ли ей попасть только по черному клубящемуся призраку, который разразился целой грозой, но тут за дверью послышался топот, потом нога в тяжелом ботинке ударила о замок, и именно в этот момент Лаан накрыл черную тварь светящейся сетью. Яркие тонкие веревки упали с потолка, прыгнули вверх с пола, метнулись от окна и со стола, словно сам воздух свивался в серебристо-серую шелковую паутину. Запутавшийся в них черный гость оказался бессильным и беспомощным.

В это время охранники успешно выбила дверь (хватило одного пинка), влетели в комнату и включили свет. Эффект от этого был, конечно, не такой сокрушительный, как от заклинания черной твари, но все трое некуртуазно выругались.

— Ну что за дурацкая привычка — в темноте сидеть, — попенял, утирая лоб, охранник, и крайне удивился, что его хором послали подальше.

В несколько экспрессивных выражений Аэль вместила все, пережитое за последнее время... и, взглянув на часы, поняла, что прошло всего-ничего: минута двадцать пять секунд. Если часы не врали, конечно. В Городе бессовестно врали любые часы, хоть механические, хоть электронные, но Аэль упрямо таскала их на руке ради секундомера. Вот он худо-бедно работал.

Охранников было трое, двое парней из Квартала, и неприметная девочка-тенник из Стражей Тишины, задержать на которой взгляд казалось неимоверным трудом. Глаза сами собой соскакивали с худенькой фигурки в темно-сером комбинезоне, не позволяя разглядеть ни черт лица, ни выражения глаз. Аэль знала, что мелкая, едва ли на пол-ладони выше ее самой девочка — правая рука Стража, одна из наиболее сильных и опытных в клане, что Лаан давно предлагал пигалице должность начальника охраны, но та отказалась... и все же с трудом верила, что речь идет именно об этой серенькой мышке. Смотреть ведь не на что, отвернулся — и забыл, словно в комнате два охранника, а не три. Женщина прекрасно понимала, какой уровень мастерства маскировки необходим, чтоб вызывать такое отношение даже у нее, но ничего с собой поделать не могла. Магия действовала на всех, пожалуй, кроме Лаана и Хайо.

— Хорошая добыча, Смотритель, — прошелестела девочка. Голос у нее был сухой и ломкий, как перешептывание осенних листьев. Вовсе не тот, что запоминаешь и узнаешь спустя какое-то время; не рисунок голоса, а набросок, несколько линий на белом листе. — Ты знаешь, кто это?